Анастасия Соболевская - Корона двух королей

Легат заговорщически посмотрел на дочку, бесшумно опустил её на пол и жестом показал Име молчать. Увлечённая работой Нила не слышала, как мужчина подкрался к ней сзади. Она была миниатюрной женщиной, и Согейр навис над ней, как великан. От её чёрных волос, забранных в косу на затылке, приятно пахло мылом и перцем, а от кожи — приправами. Муж приник губами к темечку жены и поцеловал. Нила застыла, и её серые, как мокрый гранит, глаза от неожиданности широко распахнулись. Деревянный половник завис между котлами. Она обернулась.

— Согейр! — с облегчением воскликнула женщина и прижалась к мужу так сильно, будто не надеялась больше его увидеть, а потом расцеловала всё его лицо от лба до подбородка, куда смогла дотянуться. Согейр обнял её и поднял над полом.

— Ты вернулся! — повторяла она. — Ты вернулся!

Рядом воробышком прыгала Има и щебетала:

— Папа вернулся!

— Я так переживала! Мне сказали, на вас напали! Проклятая башня, проклятая крепость! — шептала она ему в шею.

— Всё хорошо, — успокаивал её муж, упиваясь ароматом родного женского тела. — Уже всё хорошо.

Но его слова были прерваны долгим поцелуем. Как же он по ней скучал.

— Где Альвгред? — спросила Нила, отстранившись от Согейра. Она положила обе ладони ему на шею и нежно погладила большими пальцами исцарапанный подбородок. — Он цел?

— Да, наш сын храбрый воин. Он сейчас с королём.

— Зачем? Что-то случилось?

Согейр, вопреки приказу короля, посчитал необходимым рассказать ей всё, что знал. Нила всё равно никому не расскажет, она умела хранить секреты, особенно, если они касались её семьи.

— Не может быть! — ахнула женщина и поспешила к закипающему котлу с похлёбкой. — Как король мог только додуматься до такого?

— Он король. Он может всё.

— Не нравится мне эта затея! — покачала головой Нила, и на её лице отразилась серьёзная озабоченность неприятной новостью.

— Мы не могли отказаться. Это была не просьба, а приказ. Ты же понимаешь.

— И что же теперь будет?

— В лучшем случае мы получим союзника на севере. В худшем — мой дядя останется к нам совершенно безразличен, как и был, мы не получим ничего, и нам придётся справляться своими силами. По крайней мере, я так думаю. Но как подумает Тонгейр, одним богам известно.

— Значит, война неизбежна? Неужели ничего больше нельзя сделать?

Согейр тяжело вздохнул.

— Об этом ещё слишком рано судить. Войска Теабрана ещё далеко.

— Далеко? — воскликнула Нила. — Влахос и Сеар добрались до Негерда за несколько дней и вернулись обратно.

— Я не думаю, что в планы Теабрана входит атаковать Паденброг в лоб. Он будет делать всё, чтобы спровоцировать нас. Ложный король отсиживается в районе Приграничья и ждёт. Воины Иларха уже отправляются туда, где видели небольшое войско. Когда они вернутся…

— Если они вернутся.

— Не волнуйся. — Он нежно поцеловал щёку любимой жены. — Всё обойдётся, я уверен. А если Теабран подберётся к городу, нам будет чем ему ответить.

— Ты об этом Монтонари? Не доверяю я этому южному графу. Он может в любой момент отозвать свои войска, чтобы напасть на Шеной. И с чем останемся мы? О боги, я так боюсь! А ещё этот брак! Что теперь будет с нашим сыном?

— Он уже взрослый и всё понимает. Он справится с этой ношей.

— Ему всего девятнадцать.

— В его возрасте я стал легатом.

— А он станет врагом самозванца, в чьих руках многотысячная армия.

— Всего на два года. Король уже выбрал мужа для Ясны. Как только она выйдет замуж, всё изменится.

— Но два года! Я слышала о предсказании Гезы, а она не ошибается. Помнишь, как она сказала, что второй у нас родится дочка, и я родила Иму? А смерть наследника? А изгнание Вечеры? Она же передала ей кусочек мрамора во время службы на площади, и ту отправили в Мраморную долину уже через месяц. А теперь она говорит, что королевство будет расколото! Оно и так уже разбито, как кувшин! Всё бесполезно, Согейр, ты понимаешь? Всё!

Легат тронул губами висок жены, и она ответила ему тёплым объятием.

— Леди Полудня тоже ошибается. Помнишь, Геза как-то сказала, что перед тем, как белое полотно станет алым от крови, город покроет огненный дождь?

— А бунт кожевников? Их флаги были белыми. А их тела после казни? Их заворачивали в их же флаги, и они стали алыми от крови.

— Но в городе не было никакого дождя в том году, целый год. Была засуха, будто Дерву снова утащили в пещеру Невинности. Тем более не было дождя из огня. А что она сказала про Иму, когда ты была на сносях? Что наша дочка не произнесёт ни слова, но, как видишь, это не так. Геза ошибается. Не стоит слепо верить всем словам этой женщины.

Нила крепче прижалась к мужу и вздохнула.

— Ох, если бы ты только знал, как я за вас переживаю.

— Я знаю.

Он не хотел расстраивать её ещё больше, но сказал:

— Королева попросила меня встретить принцессу Вечеру и сопроводить в замок.

— Когда?

— Через несколько часов.

— Но ты только что вернулся. — Нила отстранилась от мужа.

— Я уеду всего на полтора дня…

Как раз в этот момент всё время крутившаяся под ногами Има задела локтем больную ногу отца, и Согейр вскрикнул от боли. Нила испуганно запорхала над мужем.

— Что?! Что случилось? О боги, ты ранен!

Его ботинок оказался пропитан кровью, но легат не дал себе осесть на пол. Нила крикнула служкам в соседнюю кухню, чтобы они заменили её, и помогла мужу выпрямиться.

Их комната была маленькой, но стараниями Нилы уютной. Она усадила мужа на кровать и помогла ему стянуть поножи и кирасу, плотно облегающую его торс. Има сразу закуталась в пыльный отцовский плащ и бордовым коконом плюхнулась в плетёное кресло под окном, высунув наружу только босую ногу.

— О боги, здесь всё в крови! — всплеснула Нила руками, снимая старые повязки с ноги мужа. — Рану надо промыть.

— Она уже почти не болит, — успокаивал её Согейр, хотя у него в глазах потемнело от боли.

Нила взглядом дала мужу понять, что врать он может где-нибудь в другом месте.

— Лезвие могло быть отравлено, — сказала она с укоризной. — Баладжеры всегда травят лезвия своих мечей. Ты сам говорил.

— Хорошо, что иногда я бываю не прав. Если бы оно было отравлено, я бы уже умер.

Но Нилу было уже не остановить. Она побросала кровавые повязки в воинский щит, как в какой-то медный таз, и стремительно вышла из комнаты.

Слуги Ласской башни по её просьбе натаскали воды в ванную в смежной комнате, а сама женщина нарезала чистые повязки из когда-то припасённого мотка хлопковой ткани. И откуда он у неё взялся? Хотя какой толк был в этом вопросе, когда речь шла о леди Ревущего холма, самой запасливой женщине в мире? Если нужно перевязать рану, у неё найдётся и ткань, и лечебные травы, которые она брала у Гезы впрок. Если Име нужно было починить порванное платье, у Нилы всегда оказывались под рукой нитки и иголка. Покосилась кровать? Нила всегда хранила в корзине под столом молоток и пару гвоздей. Согейр не сомневался, что если ему однажды понадобится новый шлем, она достанет его из кучи тряпок в чулане.