Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

— Прямо-таки и одного? — улыбнулась я в ответ, заходя с гостем в дом.

— Мне, чистокровному иному, и одного достаточно, ну, полукровкам, как варды наши, наверное, двух, или по запаху поймут.

— По какому запаху? — я остановилась в проходе и приподняла брови в недоумении.

— Древние, маги, предки ваши, в общем, так женщин выбирали. А на севере так до сих пор выбирают. Запах, он подсказывает: кто-то слышит его четче, кто-то слабее.

— Ужас, — я сморщилась в отвращении, вспоминая, как пахнут наши мужики после работы.

— Почему? — теперь удивился северянин.

— Ничего не может быть хуже запаха пота, — честно призналась я и в ответ услышала лишь смех.

— Глупая ты девочка, не этот запах, а магический шлейф. У нашего вардигана — это аромат зеленых яблок. Смеху было среди воинов, когда выяснилось, чем для своей единственной он благоухает.

— Магический, — повторила я в недоумении.

Я никогда не ощущала такого аромата от мужчин.

— Да, магический, — услышав, о чем мы говорим, к нам подошла Талия, — я слышала этот аромат от своего Мово, слабый был запах, но все же.

— И чем же он пах? — спросил Кьерн, пристально, как-то даже ревниво глянув на мою соседку.

— Ландышами, — призналась она, пожав плечами.

Я призадумалась да у нас была присказка «а я милого учую с полверсты», но вот что это в буквальном смысле никогда не знала. Мама ни о чем таком никогда не говорила, да и так не слышала ни от кого в деревне. Но Талия со своим Мово с детских лет под ручку, и говорили о них, что магией повенчаны.

— А что у вас только вот так по запаху да по взгляду любимого выбирают? — спросила я, проходя в единственную жилую комнату нашего дома. Все остальные помещения мы давно заперли, чтобы не протапливать в них. Отец после смерти мамы все намертво заколотил и велел не трогать.

С тех пор здесь в большой зале и спали, и кушать готовили.

— Ну почему, — мужчина пожал мощными плечами и бросил короткий взгляд на Талию, — запах или взгляд это только подсказки. Все мы дети этого мира. Все связаны ниточками незримыми. А нам, Иным, сложнее всего: холод в душах наших.

Вот боги и помогают нам быстрее найти половину своего сердца, чтобы не плутали дети Стужи по снегам в поисках душевного тепла.

— Это как так? — не удержала любопытства Талия, рядом с ней замерли две ее дочери двойняшки Ли и Тиа. Смышленые малышки тоже заинтересовались словами дяди. У них был именно тот возраст когда девочки начинают с открытым ртом слушать рассказы про влюбленных воинов и прекрасных княжеских дочерях. А тут такой большой интересный мужчина да такие речи ведет.

— Признаться, перейдя через Туман, мы были очень удивлены тем, насколько вы отличаетесь от нас, — продолжил свой рассказ северный воин. — Вы ведь потомки древних, что не ушли на север, но кровь настолько разбавлена, что зов ее потерян.

При этом ваши женщины магически в стократ сильнее наших. Слабаки мужчины.

Мы готовились к войне, а по факту воевать-то не с кем.

При слове «война» я поморщилась.

— Отвоевались уже, — пробурчала Талия, которой такие откровения тоже не шибко-то понравились, — нет их уже мужиков-то. Старики да подростки.

— Ну и замечательно, — Кьерн даже в ладошки хлопнул, да так громко, что я моргнула. — Пройдемся боевым парадом по вашим землям.

— Народ поработите, последних мужиков добьёте, — не удержавшись, добавила Талия.

Кьерн, хмыкнув, прошелся по комнате, отодвинул стул и уселся за обеденный стол.

Да так нагло он все это проделал, что диву только даваться. Он вообще вел себя странно, словно обживался уже. И все на Талию неприкрытые взгляды бросал, смущая ту до румянца на щеках.

— И много мы ваших тут поработили или добили. Ну не считая ходячих мертвяков.

Я надеюсь, это не за них мне претензия прилетела от тебя, женщина?! А то я могу притаскивать каждого кого собираюсь упокоить и спрашивать мил он тебе или нет.

Талия растеряно замерла и глянула на большого мужчину. под которым скрипел хлипкий стул. Вот только сказать то ей было нечего, пока нам только работу дали, да чуть безопаснее жизнь сделали.

— Простите, — услышала я от нее, — я забылась. Я не желала выказать свое недовольство или оскорбить.

Кьерн не вставая, подался чуть вперед, и уже не скрывая своего мужского интереса, демонстративно прошелся взглядом от ее ножек до лица, и как-то странно оскалился, не зло, но вот хищно, что ли. Я вообще никогда не видала, чтобы мужчины вели себя так.

— Ты сейчас меня оскорбляешь, женщина. Так что лучше замолчи и перестать мямлить перепугано. — Кьерн, наконец, отвел взгляд от Талии и внимательно осмотрелся, изучая нашу скромную обстановку. — Травяной отвар какой найдется у вас. Пить хочется, с утра за умертвиями по Туману носились.

Талия, спохватившись, кинулась к печи. Я же отмерев. захлопнула дверь и подошла к спящей Эмбер. Она спала, свернувшись клубочком на койке.

— Талия? — тихо позвала я соседку. — А чем ты ее опоила?

Сестра чуть пошевелилась, словно голос мой услышала, но глаза не открыла. Я подтянула ей на плечи одеяло, чтобы не замерзла.

— Успокоительным, она всю ночь не спала, похоже, — негромко ответила Талия. — Главное чтобы хворь окончательно не одолела. Жар спал. но сама знаешь, к вечеру может вернуться.

— Талия, значит, тебя зовут, — улыбнулся мужчина, внимательно слушающий наш разговор. — Мужа нет, трое деток.

Пригладив спящей сестре волосы. я обернулась. И все же мне не кажется, этот воин, Кьерн, вел себя ну очень странно. Тут же вспомнилось, что он про женщин наших выведывал. Уж не на Талии он жениться собрался. Вот что напрашивалось на ум.

— Я все еще жду настоя и чего-нибудь поесть, — напомнил слегка грубовато северянин.

— Дяденька, а кушать уже нету, — тихонечко детским голоском прошептала Ли. Обе девочки с таким интересом рассматривала незнакомого мужчину, словно диковинку.

Они были еще младенцами, когда их отец ушел воевать за интересы князя.

Вернувшись, он не часто бывал дома, постоянно уходил в Туман, будто искал там что-то, но нашел лишь смерть. Так что девочки сейчас изучали воина с тихим детским интересом.

— Совсем-совсем ничего? — нагнувшись к ним, спросил Кьерн.

— Совсем, — важно закивали те, — Эгор сказал все силки и ловушки разворовали и испортили, мстят, что он вчера принес хлеб и сыр, а у других его нету.

— А где же сыр и хлеб? — улыбаясь, поинтересовался мужчина.

— Скушали, — честно созналась Тия.

— Молодцы, — похвалил северянин девочек, — а вы бублики любите?

— Не знаем, а они вкусные, — у Ли загорелись глазки.

— Очень, — заговорчески шепнул Кьерн.

— Не надо им рассказывать о том, что вкусно, а что нет, — Талия сурово дзинькнула чугунком, — вы сейчас уйдете, а они весь вечер будут о бубликах расспрашивать.