Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

Он постоянно прикасался к ней, видимо, лечил.

Сев на кровать, подтащила к себе единственное платье: то самое, в котором пришла сюда под иллюзией на заработки. Что ему не нравится? Ещё крепкая ткань, по подолу всё аккуратно подшито, ниточки не торчат. Ну да, есть места, где штопать пришлось. Но ведь я в нём по лесу шастала. А там и за ветку зацепиться можно: так что неизбежно вещи рвутся.

— Знаешь, Томмали, не клеиться у нас с тобой что-то, — я не услышала, как зашёл Вульфрик. Его голос оказался неожиданностью, вздрогнув, я подняла на него взгляд.

— Вы меня отпускаете и найдёте себе другую? — внутри всё сжалось в комочек, этой ночью он получил, что хотел. Видимо, интерес угас. Или не впечатлила я его, как женщина. Что ещё могло означать это «не клеится»?

Подойдя ко мне вплотную, вард присел на корточки и, откинув платье в сторону, взял мои ладони в свои.

— Я никогда тебя не отпущу, — на его вечно суровом недовольном лице скользнула улыбка. — Мы уедем на север. Я увезу тебя туда, где смогу обеспечить всем: нарядами, вкусной едой, спокойной жизнью. Оставаясь здесь, мы всё время будем нарываться на быт и сражаться с недопониманиями. Я обидел тебя, твоя сестра и подруга мне на это указали. Но я хочу, чтобы ты меня поняла, Томма. Я не готов видеть на тебе эти обноски, — я было открыла рот, чтобы возразить, но он приложил к моим губам палец. — Тихо, я не договорил. Я не желаю видеть на тебе обноски, а это, как бы ты ни старалась, именно они и есть. Штопай, не штопай, а новее оно не станет. Я хочу видеть тебя в красивых платьях, в шелковом нижнем белье. Хочу, чтобы ручки твои стали нежнее. Представь, каково мне сейчас.

Я непонимающе посмотрела на мужчину. Он пытался что-то объяснить, но до меня откровенно не доходило.

— Каково вам сейчас? — прямо спросила я.

— Я мужчина, радость моя. Сильный, обладающий властью. И я нашёл то, о чём мечтал всю жизнь, — тебя Томма. Но я не могу дать тебе даже минимум того, что хотел бы. Меня унижают эти линялые тряпки. Подавляет, что нет ничего, кроме пересоленной каши. Я не могу свозить тебя прогуляться к океану, посидеть с тобой у камина. Я ничего не могу, потому что мне нужно строить эти, туманом проклятые, дома да амбары. Мне неоткуда взять даже подарка для тебя. Это так унизительно!

Лицо мужчины дрогнуло и на меня полными обиды глазами посмотрел Иной. Его покрытые инеем ресницы дрожали, словно он сейчас и правда расплачется от досады. Не выдержав, я потянулась вперёд и обняла его крепко, прижавшись к нему всем телом.

— Ну и дурак же ты, вардушка, — шепнула я ему куда-то в шею, — не в тряпках же счастье и не в тарелке с кашей.

— А в чём же? — негромко спросил он, перетаскивая себе на колени.

— А тебе от меня что нужно, чтобы себя счастливым почувствовать? — задала я наводящий вопрос.

— Любовь, тепло, ласка, улыбка и мимолётное касание, — зарывшись пятернёй в мои распущенные светлые локоны, он прижал мою голову к своему плечу.

— Мне от тебя нужно то же самое, — честно призналась я. — И ничего более.

Хочешь сделать подарок — сорви и принеси полевых цветов.

— У меня есть так много, а ты просишь полевых цветов.

— Нет, я прошу твою любовь — а это очень много! — зашептала я.

— Это я тебе уже отдал. Если попросишь — сердце из груди выну, только не обижайся на меня по мелочам. Я бываю, чёрств, я знаю. Я не привык следить за тем, что говорю. Не приучен я лгать, чтобы сберечь чьи-либо чувства. Но твоя сестричка права — нужно было смолчать.

— Да, лучше бы ты промолчал, — тихо шепнула я. — Так ты отвезёшь меня домой, чтобы я собрала наши половые тряпки, — не удержавшись, съязвила я.

— Может, всё же лучше мои туники? — предпринял он последнюю попытку отговорить меня.

— Нет, я хочу ходить в том, в чём привыкла. К тому же, нам нужно бельё, чулки и носки. Я же не буду разгуливать по улице в твоих подштанниках.

— Ну, хорошо, одевайся теплее и поехали. После обеда мне нужно будет уехать к вратам. Но до этого времени я весь твой, мечта моя.

Нехотя выпустив меня из своих объятий, вард пристально наблюдал за тем, как я одеваюсь. Видя мои вытянутые в коленях шерстяные чулки. поджал губы недовольно, но тактично молчал. Через пару минут глянув на себя в зеркало, прикрученное на внутренней стороне дверки шкафа, убедилась, что выгляжу довольно прилично.

— Сегодня прохладно, — подойдя ко мне вплотную, Вульфрик протянул руку в шкаф и вынул свой плащ, подбитый рыжим мехом. Развернув его, накинул мне на плечи.

Я буквально потонула в нём.

— Маленькая ты у меня совсем. Даже самый короткий плащ тебе велик, — окинув меня внимательным придирчивым взглядом, Вульфрик добавил, — хотя так теплее будет. До настоящего лета ещё далеко. Простуду не подхватишь.

Проведя ладонью по меховушке, зажмурилась от удовольствия. Где-то мой вард всё-таки прав — новая вещь она всяко лучше старой будет. Но сама мысль, что я хворь какую поймаю, смешной показалась, с такой-то заботой обо мне.

— Да я, вообще, почти никогда не болею, — весело отмахнулась я.

— А теперь совсем никогда болеть не будешь, — услышала я в ответ. Повернув меня к двери, вард легонько подтолкнул на выход. — Давай, поторопимся, мечта моя.

На улице нас уже ждал фыркающий конь.

Посадив меня в седло всё ещё недружелюбного Шеуса, Вульфрик выехал на дорогу. Вроде и всего пару дней прошло с момента прихода тумана, а ощущалось, что целая вечность. Всё вокруг было привычным, но отчего-то пугало. Ухватившись за широкий пояс Вульфрика, почувствовала себя чуть уверенней. Но всё же…

— Что ты дёргаешься, милая? — негромко поинтересовался мой северянин.

— Не знаю, — честно призналась я, — чувствую себя неуютно. Кажется, что за мной пристально наблюдают.

— Так и есть. За деревьями тени, — голос варда звучал ровно и безэмоционально.

— Их здесь десяток. Всё понять не могу, откуда такое скопление. Они были тут всегда? Или появились в какой-то момент.

— Всегда, — уверенно ответила я, — во всяком случае, всю мою сознательную жизнь. Но не в таком количестве. И никогда не приближались так близко раньше. И голоса стали слышать из тумана только в последнее время. А раньше мы теням даже рады были. Если они появились, значит, жди мертвяков. Они словно предупреждали об опасности.

— Тени шепчут всем? — Вульфрик обнял меня сильнее. Его рука пробралась под плащ и, скользнув по животу, поднялась верх, очертив грудь.

— Что ты делаешь? — тихо шепнула возмущённо.

— Наслаждаюсь своей женщиной, — спокойно ответил он. В бедро мне упёрлось что-то твёрдое и поддёргивающееся.

— Вульфрик, мы на дороге верхом на лошади. Перестань, — шикнула я.

— И не подумаю, — рука сильнее сжала мою грудь. Этот бесстыдник большим пальцем обвёл вмиг затвердевший сосок — Ты не ответила: тени зовут всех подряд или кого-то конкретно?