Мария Лунёва - Твой шёпот в Тумане [СИ]

— А девочки?

— А девочки меня не касаются: за твою младшую сестру будет думать Сай, а у Лестры своего ума в избытке, — проворчал Вульф.

Кивнув, я прижалась лбом к его груди. Спорить было бесполезно и я отступила. — Тебе нужно помыться, — шепнул Вульф мне на ушко, — и переодеться в сухое и чистое.

Подняв меня на руки, мой северянин вышел из кухни и, игнорируя присутствующих в гостиной людей, отнёс меня в нашу комнату. Пинком отворив дверь в ванную, поставил прямиком в пока ещё пустую деревянную бочку.

Потянувшись, я хотела открыть воду, но услышала резкое.

— Не трогай.

Руку отдёрнула и непонимающе посмотрела на мужа.

— Вода может оказаться слишком горячей. Краны давно никто не открывал, — пояснил он.

Кивнув, я ухватилась за подол грязного мокрого платья и стянула его с себя, оставаясь в одной нижней рубашке. Окинув меня взглядом, Вульфрик медленно спустил лямочки с моих плеч.

— Я никогда ничего не боялся. Думал, что самое страшное — потерю матери — я уже пережил, — он хмыкнул, словно смеясь над собой. Сорочка медленно сползала вниз, обнажая мою грудь. — Я ошибся. Ты, Томмали, моя единственная слабость, потерять тебя я не могу.

Медленно склонившись, он поцеловал моё плечо, прикусывая кожу.

— Ты сводишь меня с ума, маленькая правильная девочка. Я хочу стать твоим любимым. Хочу, чтобы ты принадлежала только мне, заботилась только обо мне и любила только меня. Меня одного! Только меня. Я хочу тебя всю целиком только для себя.

Обняв мужа, я сама прижалась в неумелом поцелуе к его губам.

Из комнаты мы вышли только через час.

На кухне уже прибрали и на столе стояли тарелки, наполненные ароматным тушеным мясом с овощами. Лестра и Эмбер ели, не обращая на присутствующих мужчин никакого внимания. Казалось, они были столь голодны, что, того и гляди, прихватят тарелки вардов.

Оторвавшись на мгновение от жаркого, Лестра бросила на меня короткий взгляд.

— Права ты была, Томма, — негромко пробормотала она, — на Север бежать нужно было через Туман, а не на юг.

Это замечание вызвало улыбку не только у меня, но и у остальных присутствующих, даже у гера Каила, который, забрав опустевшую тарелку Лестры, подсунул ей свою наполненную. Такая забота тронула меня. Несмотря на жёсткость и цинизм этого мужчины, в нём проглядывала и доброта, которую он не желал демонстрировать.

Я осмотрелась. Посуда вымыта, откуда-то появился чугунок с едой. Скорее всего, Талия принесла, как и обещал Вульфрик. Да и, кроме неё, некому. Старушечьи тряпки на Лестре сменились старым платьем Эмбер. Похоже, девочки, как и я, успели вымыться. Сейчас, глядя на них, я ощущала такое счастье.

Живые!

Всё пережитое за последнее время отходило на задний план, я готова была ещё раз добровольно отправиться к гуронам, лишь бы видеть своих сестер живыми, здоровыми и счастливыми.

В Лестре чувствовалась какая-то зажатость. В выражении её лица проскальзывало чувство вины, столь несвойственное ей. Наверное, пережив такое, сестра, наконец, осознала, как была неправа. Она улыбалась Эмбер открыто и ласково.

Неужели, чтобы понять насколько важна семья и близкие, ей нужно было умереть.

Сев за стол, я, молча, принялась есть. Мой живот, получив первую порцию жаркого, предательски забурчал на всю комнату. Смутившись, я, кажется, даже покраснела.

Но никто не обратил на меня внимания, только Сай спокойно поставил передо мною тарелочку с салатом.

Кивнув в знак благодарности, я набросилась на овощи.

Ужин прошёл в полном молчании, были слышны лишь лёгкие удары ложек по поверхности стремительно пустеющих тарелок.

После того как все вышли из кухни, я задержалась и решила всё же прибраться перед отъездом, негоже оставлять за собой бардак. Свалив все тарелки в тазик, наполнила его водой и принялась мыть посуду небольшим лоскутком материи.

— Томма, — голос Лестры, оказался для меня неожиданным. Он изменился, стал тоньше и звонче, — прости меня за всё. Я знаю, что ты и виду не подашь, но ведь я так виновата перед тобой.

Я не была готова к этому разговору. Не хотела ворошить прошлое и раздувать угольки пережитых обид.

— Я тоже была неправа, Лестра. Вела себя слишком деспотично, указывала, что вам делать и как жить.

— Кормила и тащила на себе, — хмыкнула Лестра. — Стоило мне немного отойти от родной деревни, как я быстро поняла, что одна долго не протяну. Я ведь даже не знала, где еду добыть. Примкнула к группе бродяг, такое там услышала, что домой повернула, но не дошла. Умирать страшно, Томма, и в Тумане очень страшно. Я не знаю, как ты ходила туда чуть ли не ежедневно, но я благодарна тебе за это.

Благодарна за каждый прожитый день, когда у меня была крыша над головой и тарелка бульона на столе. Это, оказывается, дорогого стоит.

В голове крутилось столько мыслей, но сказать сестре мне было нечего.

— Это всё в прошлом, Лестра, и я не хочу ничего ворошить. Ты живая и это главное. Всё остальное забудется. Иди, собирай вещи, мы уезжаем.

— Я хотела остаться здесь, — улыбнувшись, озвучила своё решение сестра.

У меня внутри тут же вспыхнуло пламя негодования.

— И речи быть не может! Что ты тут одна потеряла?! Ты будешь рядом с нами, чтобы я знала, где ты и чем занята.

— Тиранша в юбке, — весело пробурчала Лестра, — рада, что ты не изменилась.

— Я не шучу! Ты меня слышала, чтобы через полчаса сидела с Эмбер на диване с узелком в руках.

Покачав головой, сестра развернулась и вышла в гостиную.

— Лестра! — закричала я ей вдогонку. — Ты меня поняла?

— Поняла, диктаторша, тебя могила исправит. Вечно командовать будешь.

— Поговори мне ещё, — проворчала я, — здесь она останется. Кто тебе разрешит самостоятельность разводить?!

Оглянувшись, я увидела в проходе Вульфрика. Одна его бровь медленно приподнялась. Стало понятно, что последнюю мою фразу он точно слышал.

— Она едет с нами и всё тут. — вновь пробурчала я.

— Здесь её никто не оставит, — легко согласился он со мной. — Но вот, что ты тут делаешь?

— Убираю за нами бардак. Мне всё равно, что жить я здесь уже не буду. Я не хочу, чтобы вся деревня потом перемывала мне кости, вспоминая гору оставленных грязных тарелок.

Хмыкнув, Вульфрик вышел. А через минуту вошли пристыженные сёстры. Взяв полотенца, они принялись вытирать тарелки насухо.

Темнело, когда прижимая к груди небольшой узелок, в который сложила деревянную куклу, мамину книгу и ящик с резными фигурками, я заняла место в телеге. Я видела обращённые на себя взгляды местных. В них застыла зависть, злость и некое пренебрежение. Похоже, никто так и не поверил в то, что Вульфрик взял меня в жёны, а не в любовницы.

Лестра сидела рядом и в нетерпении отбивала ножкой такт неведомой мне мелодии. Раньше за ней такого не водилось, а может я просто не замечала. Эмбер крутилась у солонового коня Сая, поглаживая его по гриве и прикармливая морковкой.