Софья Липатова - Уроборос [СИ]

Отлично. То есть твой парень видит и понимает, а ты нет. А так даже лучше. Знать будет, за что по лицу выхватывает.

Какое-то онемение разливалось по всему телу.

Словно миллиарды нервных клеток обезумев от боли просто отключились.

Как же я устал.

Поднявшись на ноги, я быстро зашагал в сторону землянки, пока Валери догоняла меня.

— Там четыре ведра кипятка. Сейчас налью тебе, как отогреешься — сразу спать, — стараясь не смотреть на Валери, сказал я, запирая дверь, — прости, я просто очень устал.

Ледяной поток окутал все тело. Глубоко вздохнув вместо свежего воздуха легкие обожгло болью. Вода. Она тут же принялась душить, звездами разлетаясь перед глазами. Конечно и это я переживу. Но панику в живом теле нельзя унять пониманием того, что после жуткой агонии наступит не облегчение, а еще одно повторение всего. Мелькнула мысль, что Назар попытался меня утопить пока я без сознания. Хороший ход, могло и сработать.

Инстинкт выживания работал, как бешеный. Вырвавшись на поверхность Исиды, я выплевывала воду. Совсем мелко. Упав на руки, выползла на берег, продолжая извергать сжигающую изнутри воду.

Так и норовишь меня утопить, Исида.

Откинувшись на спину, я тяжело дышала, глядя на низкостоящее солнце. Вечереет. Облизав губы, я села, пытаясь избавить от жжения. Чуть позже пройдет. Это я хорошо знала. Еще пока поноет. Мягкая трава каким-то знакомым ковром щекотала тело. Моя кровать. Теперь вот это зеленое покрывало и было моим домом.

— Макс не смог докричаться, — сказал Крейн, опускаясь рядом со мной.

Левый рукав белой рубашки глубоко пропитала кровь. Он тяжело дышал, морщась при каждом сильном движении ребер. Мои тоже ныли. Видимо все же Крейну пришлось снова столкнуться с Чудовищем. А судя по одышке и осторожным движениям, он сам еще не отошел от схватки. Да и кажется не ожидал, что закинув меня в Исиду, получится вернуть сознание.

Я напугала его.

Крейн пришел попрощаться.

— Какое сегодня число? — медленно шевеля губами, спросила я.

— Пятнадцатое, — Эрик громко сглотнул слюну, продолжая смотреть куда-то в линию горизонта.

— Твою мать, — не удержавшись, прошипела я.

Практически два дня. Больше полутора суток. Я зажмурилась, пытаясь прогнать огонь с обратной стороны век. Когда бы я очнулась, если бы Эрик не пришел? Почему-то страх впервые так сильно сжал мои внутренности.

А вдруг.

Я открыла глаза, всматриваясь в расплывшуюся линию горизонта.

Вдруг это последний раз?

Сжав зубы, я постаралась сморгнуть пелену перед глазами. Голод зудел на кончиках пальцев, заставляя угол губы дернуться. Уже? Снова?

Но… Макс не смог докричаться, а я напала на Эрика.

— В пещере, — прошептала я, сжимая его тонкие пальцы, — где были ваши с Оливером тела, я пишу на стенах. Мел приносит Назар, думаю пока хватит. Блокнот не самое надежное место, когда не знаешь, где окажешься завтра. Так вот, — сглотнув слюну, придвинулась вплотную к плечу Осириса, ощущая успокоительное тепло, — там все про последние дни. Сегодня, — кашлянула, — вернее позавчера приходила Нора. Все об этом тоже там, на стенах. Если, — на этих словах горло сжало судорогой, — я еще буду приходить в себя — продолжу царапать там. Блокноты забери, отдай их Максу. Пусть они с Баком разберут, где чьи следы. За три года я собрала все, что было по Пограничному лесу. Там тоже может что-то помочь. Все мои записи по исследованиям продублированы у Бака. Нестор умеет включать ноутбук, заряжать его, так что они могут продолжить опыты, если Лео или Назар не испугаются помочь, — рваный всхлип вырвался из горла, — если Нестор будет в сознании.

Крейн одним движением притянул меня к себе. Сильные руки обвились вокруг моего тела, словно стремясь слиться в одно целое. Уткнувшись носом ему в грудь, я старалась проглотить ком, душивший меня в горле. Хватаясь за ткань его рубашки, чувствовала лишь как мокрые потоки слез впитываются в нее, оставляя темные влажные пятна на моем идеальном Осирисе.

— С Днём Рождения, Эрик, — прошептала я, давясь всхлипами, — прости, что все так заканчивается.

Крейн тяжело дышал куда-то мне в волосы, беспорядочно гладя и целуя все, до чего мог дотянуться. А я лишь хваталась за него, как за спасательный круг, пытаясь не захлебнуться в собственных рыданиях.

— Мне очень страшно, — прошептала я, — очень-очень.

— Тише, — он уткнулся носом куда-то мне за ухо, щекоча дыханием кожу и волосы, — ты просто немного отдохнешь и все. Мы очень много пропустили, но я найду все белые пятна. Ты веришь мне?

— Конечно, — прошептала я, чувствуя, как Осирис меня убаюкивает, конечно верю.

Всхлипы уменьшались, а успокоительное тепло окутывало с ног до головы. Выбравшись из кокона рук Осириса, я села рядом, опустив голову ему на колени. Осторожными прикосновениями Эрик перебирал мои отросшие волосы, разбирая колтуны, что собрались в них за все это время. Он словно смотрел и видел меня не такой. Грязной, с потеками крови, припахнувшей гниением зверей, землей и потом. Серые глаза спустя годы смотрели все так же.

— Нарисуешь меня такой? — спросила я, поднимая руку к его лицу.

Он улыбнулся, целуя кончики пальцев.

— Очнешься и узнаешь.

— А где Макс? — пересохшими губами спросила я.

— Он сказал, что встретится с тобой уже дома, когда ты сможешь снова выходить к живым, — Эрик улыбнулся, — сын верит в это и поэтому не пошел сюда. Сам.

— Конечно же полный дом гостей и подарков сейчас не при чем, — засмеялась я.

Эрик улыбнулся, потянувшись к карману. Он достал мятый лист бумаги, промокший и местами заляпанный кровью, так осторожно, словно мог что-то испортить каким-то движением. Я так же осторожно взяла его.

Волны живых эмоций обрушились на меня, вызывая обратно высохшие слезы. Первым почувствовала Бака. Он словно рисовал спиральку на листе, не зная, что придумать. Яркий и живой жизненный след Эли, что та оставила губами. Знакомая ладошка Эрики, да улыбающийся смайлик от Бена. Осторожное касание Марил, что-то похожее на поднятый палец вверх.

И тщательно выведенное, аккуратное маленькое сердечко от Натали.

Когда-нибудь ты простишь меня, если за это можно простить.

Прижав бумагу к лицу, я вдыхала их всех, снимая каждый с тонкой поверхности.

— Они просто очень хотят увидеть тебя снова, вот и все, — улыбнулся Эрик, — я найду выход, ребенок, клянусь тебе. Найду.