Елена Шихматова - Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей. [СИ]

Что значит, зная меня? — вспылил Дан. — У меня, что, по-вашему, устоявшаяся репутация психа?

Я этого не говорил, я только хотел сказать, что ты вспыльчив, и считай мои слова о себе полезной информацией на будущее, тебе ведь предстоит разговаривать с советом руководителей других стран, которые спросят и с тебя, — Изяслав указал на Дана, потом на Амалию, — и с тебя, потому что вы, дорогие мои, заложили основы нового государства.

Изяслав сел в кресло напротив них и некоторое время молчал.

Ты помнишь, как пытался сбежать из академии, Дан?

Причем здесь это? — буркнул в ответ Дан.

Притом, тогда господин Шереметев сумел объяснить тебе, насколько важно в этом мире следовать его правилам, и ты согласился с ним. Конечно, многие умеют и сами сочинять песни, но, увы, не каждый, даже имея такие способности, может себе это позволить, потому что новая песня способна заинтересовать тех, кто должен, как считают уже существующие правители, слушать что-то другое. Я это к тому говорю, что вы должны понимать меня: я отвечаю за целую страну, и, если отряды обиженных злых патиров пойдут войной на Истмирру, в этом будет и моя вина, потому что я обязан был защитить своих людей. Но, я надеюсь, мои опасения напрасны, и ты, Дан, расскажешь мне, какие заклинания можешь применить, чтобы отогнать Хакима и Фарида от стен Амарахаба, навсегда отбив у них желание уходить из своих земель, а ты, Амалия, сумеешь уговорить Дарину и Анварха уйти от тактики простой обороны.

Дан и Амалия переглянулись, в свою очередь Изяслав внимательно смотрел на них, ожидая, что они скажут. Наконец, Амалия кивнула головой.

Я сделаю все, что нужно. Тем более, что они уже почти готовы к решительным действиям, надо только подтолкнуть их.

Хорошо, спасибо, — Изяслав улыбнулся ей и, переведя взгляд на Данислава, вопросительно посмотрел на него.

Есть несколько хороших вариантов. Только… я хотел бы сначала извиниться. Я понимаю, почему вы так говорили. Простите.

Я рад, что ты меня понимаешь, а сейчас давайте разработаем дельный план.

В эту ночь небо вокруг Амарахаба затянуло облаками, было прохладно и как-то неуютно. Часа в два ночи, когда войска патиров по большей части мирно спали, а патрульные скучали на своем посту, над ставкой противника пронесся беловатый диск, он походил на луну, которая, спрыгнув с неба, пронеслась как запущенное в цель оружие. Несколько патрульных, которые видели странный диск решили, что им это привиделось и уже хотели опять расслабиться, как вдруг минуту спустя над их головами пролетело несколько таких дисков один за другим. Потом минут на пять все стихло, и вот над их головами снова полетели диски, на этот раз больше первых в два раза. Почти каждый из патрульных хотел сорваться с места и с криками броситься будить остальных, но звуков не было, никаких, абсолютная тишина. Однако, зная, что из Амарахаба могут ответить магией, а магия — это не что иное как угроза, они стали поднимать людей, в первую очередь отправив гонцов к патирам. Диски меж тем продолжали летать над головами противника, только с каждым разом они становились все больше и замедляли скорость, грозя в скором времени заполнить собой все небо.

— Что это такое?

Каждый из числа людей патиров Запада и Востока, включая самих патиров задавали себе этот вопрос. Но очень скоро их стал волновать другой вопрос: что делать и куда им деваться, потому что огромные диски стали перестали двигаться и стали сливаться между собой. Завороженно наблюдая за этим процессом, все просто стояли и смотрели, но когда диски, образовав гигантское неделимое покрывало стали медленно опускаться, все впали в панику: нечто собиралось раздавить их как тараканов в буквальном смысле этого слова. Солдаты бросились бежать, их командиры тоже и только некоторые из них пытались что-то сделать: они требовали от своих подчиненных сгруппироваться, достать оружие и атаковать противника, даже если это не живые люди, а нечто непонятное, огромное и непрозрачное, собирающееся своей массой раздавить их. Часть солдат услышала своих командиров, они заняли позиции, достали луки и стали пускать стрелы, одну за другой. Все стрелы исчезали вникуда, беззвучно, словно пронзая толщу плотных облаков, при этом стрелы не летели по привычной параболе и не падали где-то в стороне, как-будто их кто-то ловил там, в вышине. Наблюдавшие за этим Хаким и Фарид были в состоянии, близкому к панике, надо было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Оба патира бросились обратно в свои шатры, схватив все самое необходимое, они выскочили наружу. Лошадей у шатра Фарида уже не было, а последнего коня у шатра Хакима трясущимися руками пытался отвязать молоденький солдат.

— Эй, ты что делаешь? — проревел Хаким.

Паренек услышал его и, вздрогнув, стал работать еще быстрее, но упрямая веревка не поддавалась. Вытащив кинжал из ножен, Хаким метнул его в наглеца, тот умудрился увернуться и, бросив свою затею, помчался прочь.

Конь тоже боялся, нервно перебирая копытами, он тревожно озирался по сторонам, он даже не узнал хозяина, когда тот подошел к нему. Видя, как животное боится, Хаким понимал, что сначала надо хоть немного успокоить его. Он провел рукой по крупу животного, погладил его голову, даже прошептал пару ласковых слов на ухо: «Успокойся, мы вырвемся!» Вряд ли конь его понял, но уловил интонацию и немного приободрился: с ним рядом хозяин, который всегда поведет его за собой. Освободив поводья, Хаким вскочил в седло и уже хотел пришпорить коня, как что-то выбило его из седла, больно припечатав к земле. Перед глазами Хакима все поплыло, с трудом подняв голову, в которой пульсировала растущая боль, Хаким увидел, как конь убегает вглубь опасного пространства, а на месте, где он сам только что стоял, стоит его второй помощник, злой и растерянный, и тот явно не собирался помогать своему господину. Когда в мыслях немного прояснилось, до Хакима дошло, что именно второй помощник выбил его из седла, намереваясь забрать коня. Похоже всех охватило всеобщее безумие, и он, патир, абсолютно не знает, как с ним бороться. Это было ужасно! С трудом он встал, все кружилось перед глазами, а шум вокруг усиливал головную боль. Внезапно он почувствовал, что кто-то подхватил его и приподнял вверх, затем усадив рядом себя в седло. Прежде чем Хаким отключился, он обернулся, увидев перед собой абсолютно незнакомого ему мужчину — он точно не был из числа его солдат. Тогда кто он? Горожанин?

Оставалось всего метра три между землей и огромным диском, некоторые солдаты инстинктивно наклоняться, не дожидаясь того, когда диск опустится еще ниже, а некоторым приходилось уклоняться от летящих в разные стороны щепок от раздавленных катапульт. Те счастливчики, которым удалось вырваться из под гигантского пресса мчались без оглядки вперед. Но так как войско было расположено у стен города по окружности, то получалось, что люди разбегались в разные стороны, в том числе некоторые из них рвались попасть в город, налетая на стену, они молотили по ней кулаками и умоляли впустить их внутрь. Слыша все это, жители Амарахаба, особенно те, кто находился у городских стен, испытывали двоякое чувство: с одной стороны они радовались победе, а с другой — ужаснулись новому методу. Однако Данислав не преследовал цель раздавить всех и каждого из войска патиров, поэтому в двух с половиной метрах над землей движение гигантского пресса остановилось, а потом исчезла стена вокруг Амарахаба и из города выдвинулся целый отряд, который брал в плен тех, кто остался на территории военного лагеря. В итоге было захвачено двадцать шесть офицеров, в том числе оба патира и почти тысяча солдат. Едва Фарида, скутанного по рукам и ногам привезли в город, как он начал вырываться и с удвоенной силой стал требовать освободить его. Когда же к нему подошла молодая женщина в неподобающем виде, Фарид разозлился еще больше, он уже хотел обрушить на нее праведное слово гнева, но женщина заговорила первой.