Елена Шихматова - Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир [СИ]

— Гай, давайте будем благоразумны, — говорил ему Изяслав, провожая взглядом Амалию. — Я ведь не планирую захватывать Гриальш, я лишь хочу вернуть то, что было отнято у моей страны. В конце концов, тогдашний царь Гриальша поступил тоже не очень красиво, воспользовался ситуацией и напал на города чужой страны, два из которых были полностью уничтожены. Да, я понимаю, Гриальш руководствуется словом Алина, а Истмирра — светское государство, но, тем не менее, государство, признающее законы нравственности и человечности; мы не какие-то изверги только потому, что считаем: религия — для души, а государственное право — для управления страной и регулирования взаимоотношений между людьми.

Гай с минуту молчал.

— Допустим, я закрою на это глаза и даже не стану препятствовать выяснению отношений с Тионой, но своего мнения по отношению к магии, я не изменю. Эта зараза не может существовать в мире!

— И вы намерены объявить войну всем волшебникам?

— Войны не будет, все умрет, не успев начаться.

— И как же вы намерены этого добиться?

— Это не ваше дело, другой разговор: я не хочу, чтобы вы препятствовали мне.

— Допустим. Но не думали ли вы, что и среди ваших священнослужителей могут оказаться волшебники? Вы будете уничтожать своих, прежде чем те поймут: кто они? Как вы людям это объясните? И остальным священнослужителям, и верующим?

— До этого не дойдет.

— Значит, вы все-таки намерены убить властителя магии?

— Какой смысл его убивать? — устало произнес Гай, — Он возродится, не этот мальчик, так кто-то другой!

— Да, бросьте, господин Броснов, вы не хуже меня знаете, что Данислав Ингоев — единственный, кто может стать властителем магии. Так что вы все-таки намерены делать? Может, вы надеетесь убедить его в том, что магия — зло, и он должен довершить то, что не успел Алин Карон?

Гай метнул на него гневный взгляд, того, что Изяслав настолько осведомлен, он и предполагать не мог. Откуда Изяслав мог знать? Из каких источников? Изяслав, довольный, подметил это и продолжил гнуть свою линию.

— Мы оба с вами знаем, что религия нужна людям, но магия ведь и не собирается низвергать Храм. Для вас очень даже хорошо, что магия возродилась именно в Истмирре, где религиозная власть не равна государственной, это значит, что противостояния никакого в принципе не будет. Но уничтожать магию — это преждевременный вывод, который на самом деле является смертным приговором самим себе. Если бы эта девочка, — он указал на Гедовин, — не разбудила магию, то все погибло бы в скором времени. Знаете: откуда мне это известно? От Драгомира Дэ Шора, он оставил одну интересную монографию, пока скрывался от своего дяди, Алина Карона, жаждущего убить его. Книжица чудом попала из Рувира в Даллим, в ней Драгомир оппонировал своему дяде и делал предположение: что случится, если магии не станет. Конечно, это были только предположения, но Драгомир Дэ Шор был одним из величайших магов за всю историю и уж кто-то, а он мог провести кое-какие параллели. Что будет, если магии не станет? Это счастье, что магия не была уничтожена, но лишь погружена в сон, иначе мы бы с вами здесь не стояли.

Гай снисходительно улыбнулся.

— Это лишь его предположение, которому вы верите, а я вот читал размышления Великого и Всеблагого Алина, который думал совсем иначе.

— Я лучше согласился бы на существование его измышлений, чем стал бы проверять, что последует за претворением его плана в жизнь. Гай, ведь вы, наверняка, читали, что магия регулировалась своими законами, да, не спорю, без нее мир был проще, но нельзя вечно спать, так как во сне мы не можем кушать, а значит, рискуем умереть, не проснувшись.

Зайдя за повозку, Дан увидел Гая и Изяслава, продолжающих свой разговор, который каждому хотелось сместить в свою сторону, обоим он не нравился и обоим хотелось поскорее закончить его. Сделав несколько шагов, Дан пошатнулся, но его тут же подхватила Амалия и повела сквозь ряды стражей, которые также никак не препятствовали ей. С удивлением для себя Дан подметил Модеста и Гедовин, которые сразу увидели его, а Модест не выдержал и, спрыгнув с лошади, побежал ему навстречу.

— Дан, как я рад, что с тобой все в порядке! — радостно сказал он, крепко обняв его.

— Я тоже очень рад.

— Мы поехали спасать тебя, но эти люди перехватили Дира, а он собирался отвезти тебя во Всевладоград на суд светлейших, решать: посланник Алина ты или Алины.

— Значит, поехали, ты, Гедовин и…, - он вопросительно посмотрел на Амалию.

— И я.

— Почему?

Амалия возмущенно посмотрела на него.

— Потому что ты такой непонятливый! — сказала она и, довольно резко вновь взяв его под руку, повела за собой.

В это время они как раз проходили мимо кареты, слушая их, Юрий усмехнулся и невольно позавидовал им. Сам он, спустя два года после принятия сана священнослужителя, встретил свою любовь, но вынужден был забыть о ней, так как его родители настояли на том, чтобы он остался на службе в храме. Он не возненавидел все чувства как было это со многими, и потому сейчас чисто по-человечески понимал Дана и Амалию.

Дойдя до Гая и Изяслава, Амалия остановилась. Изяслав, окинув Дана беглым взглядом, поклонился ему, чем вызвал невольное смущение молодого человека, после обращения к памяти прошлого он, как возрожденный властитель магии знал, что это нормально, и так и должно быть, но как Дан Ингоев, он не мог это вот так просто принять. Гай развернулся к ним и очень внимательно посмотрел на молодого человека, но тот выдержал его взгляд, и Гай медленно поклонился.

— Приветствую тебя, властитель! — сказал Изяслав за них обоих.

— Здравствуйте, ваше величество, — ответил он и поклонился сначала своему царю, а потом и настоятелю Храма, последний явно оценил это.

— Как ты себя чувствуешь, Данислав? — спросил его царь, молодой человек удивился.

— Вы знаете, как меня зовут?

— Конечно, я много чего о тебе знаю.

— Но откуда?

— Я как-нибудь потом тебе расскажу. — пообещал Изяслав, — а пока мне нужно к храму Истории, криков оттуда уже меньше, но лучше я проверю, все ли в порядке.

— Я еду с вами, — сухо ответил Гай.

Не одна пара глаз наблюдала все это время за ними всеми из окон домов, стоящих вдоль дороги, а те люди, что шли от площади перед храмом Истории, останавливались, не решаясь следовать дальше. Все догадались, что мужчина в доспехах — царь Изяслав, а другой в шапочке с рубинами — новый настоятель Храма, и от того, о чем они договорятся, зависит очень многое.

— Я тоже еду с вами, — сказал Дан. — Лиан ведь наверняка там, — предположил он, взглянув на Модеста, — так что я воспользуюсь твоей лошадью, если ты не против.

— Я против! — возмутилась Амалия, — Ты не в том состоянии, чтобы куда-то ехать. Даже мое выпускное платье не было таким белым, как твое лицо!