Елена Шихматова - Легенда о Чудограде. Книга первая Властитель магии. Часть первая Рувир [СИ]

Улыбка сползла с лица мальчика, он растерянно посмотрел на нее и опустил взгляд.

— Ты не знаешь? Не помнишь? — продолжала она спрашивать, скорее себя, чем его. — Как ты оказался там внизу? Я вот заблудилась, теперь не знаю: как вернуться к коляске. Вроде и ушла-то совсем недалеко. — Гедовин взяла мальчика за плечи и взглянула ему в глаза, благо они были одного роста. — Скажи: ты волшебник?

И только сейчас, произнеся эти слова вслух, Гедовин поняла: как же это глупо на самом деле звучит. Ну, какие волшебники! О них никто не слышал уже тысячу лет, нет, скорее всего, это проявление какого-то чуда, может, мальчик — посланник Алина и должен рассказать людям что-то важное, направить их на путь истинный, и даже это звучало как нечто невероятное, но все-таки куда более понятное сознанию, чем волшебники из сказок. Сказки — они и есть сказки.

— Эй! Ты понимаешь, что я говорю?

Мальчик нахмурился, словно пытался найти знакомое слово или понять смысл непонятного ему набора слов.

— Понятно, что тебе ничего непонятно, — сокрушенно ответила за него Гедовин. Отпустив его, она повернулась и сделала несколько шагов в сторону, откуда она, как ей показалось, пришла. Но ведь нашла же она путь из грота, может, и сейчас она думает правильно? Сжав кулаки, Гедовин постаралась собраться и представить: как выглядели очертания пути в пещере, чтобы лучше вспомнить, девочка закрыла глаза и сосредоточилась. Не смотря на всю абсурдность ее попытки, она почему-то знала, что все делает правильно.

— Я его вижу! — изумленно воскликнула она, от радости запрыгав на месте.

Мальчик тоже улыбнулся, как бы разделяя с ней ее радость.

— Идем! — бодро сказала она, схватив его за руку и потянув за собой. Мальчик повиновался, но почти тут же споткнулся о длинную штанину, сползшую на ботинок, и упал.

— Да, сначала, мы займемся твоим видом.

Гедовин помогла ему встать, потом завязала текстильный пояс на брюках — как он вообще еще их не потерял, оставалось только гадать — потом закатала края брюк и рубашки, сняла болтающийся перстень с пальца, положив кольцо в карман жилетки и поплотнее завязала завязки короткого плаща, который мальчику приходился до щиколоток. Сейчас дорогой темно-синий костюм смотрелся на нем куда лучше, но все равно неуместно, и самое главное: таких костюмов она никогда не видела. Похоже, ее новый друг не из здешних мест. Оставалось еще одна проблема — ботинки, мальчик едва переставлял в них ноги, о том, чтобы идти быстрее и речи не шло.

— Извини, но боюсь: тебе придется их снять, — сказала она, указывая пальцем на его ступни.

Он кивнул и беспрекословно выполнил ее просьбу.

— Значит, все-таки ты меня понимаешь, — задумчиво произнесла девочка. — Но так, словно не знаешь слов, то есть языка! Но тогда ты должен говорить на каком-то другом языке, или не можешь говорить, есть ведь люди, которые слышат, понимают речь, но не могут говорить сами? — скептически предположила она, но, естественно, он ей не ответил. — Ладно, идем!

Подтянув большие по размеру носки повыше, мальчик позволил Гедовин взять себя за руку и повести за собой.

Девочка старалась идти не очень быстро. Минуя камни, колючие кустарнички и лишайники, обильно разросшиеся здесь на нескольких участках тот тут, то там. Гедовин была очень взволнована, не будучи до конца уверенной в своей догадке. Может, сейчас она открыла в себе некую неизвестную ей доселе способность? Или же ей просто показалось, что это правильный путь, а на самом деле она идет в совершенно другую сторону? «Я не узнаю этого, пока не проверю, — решила про себя девочка и чуть отклонилась в сторону от видимого ей контура пути в виде двойной слабо светящейся линии, возможно, оставленной ей самой, чтобы обойти кустарник. Прошло минут десять, когда Гедовин вышла на холм у обочины дороги, где остановилась ее коляска. Это было то самое место, она была в этом уверена, но ни гувернантки, ни кучера с повозкой здесь не было. Первая и единственная мысль: они же не могли уехать без нее? Они должны были ее ждать! Потрясенная и непонимающая: как такое возможно, Гедовин долго стояла неподвижно, вздрогнув от прикосновения мальчика, он положил руку ей на плечо. Он, как мог, утешал ее, она слабо улыбнулась.

— Нам придется идти пешком и дальше. Это неудобно для тебя и слишком долго для меня. Но выбора, похоже, нет. Ждать здесь не имеет смысла, лучше идти вперед, может, они поехали, думая, что я выйду где-то там, ближе к городу? Но ведь я могла двигаться в обратном направлении, да и вообще не вдоль дороги…

Глубоко вздохнув, Гедовин повела своего спутника за собой, на дорогу.

— А вдруг нас кто-нибудь подвезет? — спросила она более оптимистично.

Не прошло и пяти минут, как их, действительно, нагнал экипаж, дети едва успели отскочить в сторону, на какой скорости он несся, где уж там обратить внимание на двоих бредущих по дороге детей и, тем более, что кричала им девочка. Ее слова буквально утонули в создаваемом движущимся транспортом шуме. Гедовин кусала губы от негодования и едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Помощь была так близко! А теперь она все дальше и дальше. Но ничего не поделаешь, надо идти. Мальчик покрепче сжал ее руку в знак того, что он разделяет ее чувства или Гедовин опять только показалось, что он ее понимает.

Через полтора часа солнце окончательно зашло за горизонт, а на дороге не было ни одного фонаря. Гедовин так не привыкла, в Рувире все дороги освещались, а в Белмире из окна ее комнаты в общежитии в темное время суток она могла видеть растекающиеся по городу яркие цепочки дорог, но она даже подумать не могла, что между городами не было и намека на какое бы то ни было дополнительное освещение. Им попались еще 2 экипажа в Ясный, оба ехали почти также быстро, как и первый, и они даже не притормозили не смотря на все призывы Гедовин. Еще четыре повозки следовали из Ясного, две вообще ехали очень медленно; девочка надеялась узнать: может, кто-то видел ее экипаж, но детям также никто и не остановил, только одна женщина с сочувствием посмотрела на них и уже открыла рот, чтобы ответить, как ее осек сидящий рядом мужчина, должно быть, муж и, должно быть, он также, как и отец Гедовин, считал сочувствие одной из слабостей, подлежащих искоренению. Пятыми из Ясного на потрепанной телеге ехала шайка не очень приятного вида мужиков, так что мальчик взял на себя инициативу и, загородив собой Гедовин, спихнул ее с дороги. Но она не жаловалась, ее саму пробрал холодок при виде их недоброго блеска в глазах. К счастью, все обошлось.

Дети шли в почти кромешной тьме, различая дорогу, скорее, на ощупь, чем видя ее непосредственно. То мальчик, то девочка спотыкались. Гедовин понимала, что они должны отдохнуть, но где найти хворост? Да и расположиться у дороги было само по себе небезопасно. Их окружала скалистая местность, а до Ясного было еще не менее двух часов пути. А ведь не заблудись она, и ее экипаж давно бы уже был расквартирован в какой-нибудь гостинице в Ясном! Что если гувернантка и кучер так и сделали? Эта мысль не давала Гедовин покоя, но лучше было вернуться к насущной проблеме, чем думать о причинах поведения и возможных действиях сопровождавших ее людей.