Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

Кожаные школьные ранцы радостно подскакивали на их спинах. Приятная дрожь охватила Бобби. Путешествие в прошлое было шансом на всю жизнь: она могла примерить другую роль. Она могла быть совершенно новой Бобби. Никто ее здесь не знал. Никто уже не считал ее странной птицей или ботаником. Бобби до ужаса не терпелось узнать, кем она могла бы быть, вдали от дома, без влияния матери и не в тени Лины.

Чем ближе Бобби подходила к городу, тем плотнее стояли здания. Немощеная дорога сменилась булыжной, появились первые тротуары. Вместо особняков в небо поднимались многоэтажные жилые дома. Мимо проезжали кареты, старомодные автомобили, у которых не было даже крыши, несколько велосипедов и ряд конных повозок. Пахло конским навозом, нечистотами и дымом от угольных печей, который густо валил из дымоходов, щипал глаза Бобби и расстилался по всему городу, как завеса.

Такое чувство, как будто кто-то стер все краски из мира. Нигде не было ярких неоновых вывесок, разноцветных рекламных щитов и мигающих светофоров, конкурирующих за внимание прохожих. Даже люди предпочитали приглушенные цвета одежды. Бобби с изумлением двигалась сквозь море невнятных коричневых и серых оттенков, чувствуя себя так, словно случайно попала в пожелтевший фотоальбом бабушки, где на фотографиях были старомодные неровные края. Бобби пришла в восторг, когда ей навстречу направилась женщина в цветочном кухонном фартуке. С покупками! У нее слегка закружилась голова от аромата свежей выпечки, исходящего из хозяйственной сумки. Она была на верном пути. Ноги несли ее все быстрее и быстрее, и когда она увидела вдали оживленный рынок, то едва могла поверить в свое счастье.

Со всех сторон съезжались торговцы с ручными и конными телегами, наполненными товарами. На рынке движение было беспорядочным, как в муравейнике. Подобные картины Бобби знала только по историческому рынку, который устраивался раз в год на площади Веннингера. Но здесь все было по-настоящему. У входа на рынок стоял грузный мужчина в шапке с воздушным шаром и ракеткой, его покрытое оспой лицо говорило о прошлых болезнях и бедности. Он энергично крутил левой рукой рукоятку шарманки, а в правой призывно вертел перед носом Бобби цилиндром, в котором в такт музыке бренчали монеты. Бобби робко протиснулась мимо него и наткнулась на металлическое ведро, в котором плавали живые рыбы. Человек, которому они принадлежали, уже точил ножи. Дети бродили по рядам, где продавались куры, утки, овцы и пара беспризорных собак. Даже уличный пес, похожий на Отто – действительно ли он был похож на него вчера вечером? – рыскал по рынку в поисках чего-нибудь съестного. Наверное, он нуждался в еде даже больше, чем она.

Прошлое поглотило Бобби с головы до пят. Кроме своего природного таланта постоянно и везде путаться под ногами, Бобби нигде особенно не выделялась. Ошеломленная, она двигалась между хаотично расставленными торговыми киосками, погружаясь в мир новых звуков и запахов. Торговцы представляли на простых ящиках, ручных тележках, одеялах и лотках свои товары: горшки, корзины, живых гусей, щетки и веники, мозольные пластыри, ткани, посуду и еду. Очень много еды. Если бы только у нее были деньги. У Бобби потекли слюнки. Здесь гора сморщенных яблок, там ярко-оранжевая морковь, душистые крупы, мука, яйца, маринованные овощи, ароматная квашеная капуста, сыр, свежие травы и специи. Ее глаза буквально пожирали горшки с медом, консервированные фрукты, темно-красное варенье.

– На что ты так глупо уставился, мальчишка? – раздался над ней голос. – Проваливай.

На нее из палатки смотрела старая торговка с лицом, отмеченным тяжелой работой в ветер и непогоду. Прежде чем она успела что-либо возразить, какой-то мужчина отодвинул ее в сторону.

– Это мое место, – объявил он.

Он опустил корзины и разложил на импровизированном столе свои свежие колбасы, которые тут же привлекли клиентов. Желудок Бобби начал ликовать. Ее толкали взад-вперед, пока она с восхищением наблюдала, как мужчина раздает толпе свою колбасу. Словно семью руками он упаковывал свой товар, взвешивал его на лотке с весами, закатывал заказы в старую газетную бумагу и совал прямо в карманы своих покупателей. Глаза Бобби пожирали мясные продукты: красные колбаски из сырого свиного фарша, легкие сосиски для жарки, темные кровяные колбаски. У нее чесались руки – настолько непреодолимой стала потребность просто схватить что-то, чтобы удовлетворить взбунтовавшийся желудок. Знатная дама энергично оттолкнула ее в сторону и тут же принялась жаловаться на слишком высокую цену. Дискуссия развернулась с рекордной скоростью, стала громкой и возмущенной. Покупатели были настолько увлечены спором и подбором аргументов, что не замечали ничего вокруг. Продавец указал ножом в сторону начавшей препирательство клиентки и, вскрикнув, обнажил свои плохие зубы. Когда, если не сейчас? Бобби молниеносным движением приблизилась к сосискам, когда одна рука схватила ее за плечо.

– Тунеядствующее отребье! Я переломаю тебе все кости.

Мужчина, напоминающий южанина, гневно посмотрел на нее. Его глаза сверкали за стеклами очков. Он опустил ручку тележки с саженцами, которые собирался продать на рынке. Бобби поняла, что из этого не выйдет ничего хорошего, когда увидела ростки томатов. Он схватил ее за подтяжку и щелкнул резинкой.

– Это мои штаны! – проревел он. – И моя обувь.

Мужчина дико жестикулировал полицейскому, патрулировавшему неподалеку от них.

– Вор! У нас тут вор! – закричал он во все горло.

В этот момент произошло нечто совершенно странное. Бобби услышала странный шорох, почувствовала легкое дуновение ветра, какая-то тень пронеслась мимо ее головы. Через секунду на черном чубе человека с саженцами растеклось яйцо. Желток капал с его лба и стекал по стеклам очков. Он развернулся на пятках, чтобы проверить, откуда взялась неожиданная атака. От испуга он опустил руку. Бобби воспользовалась всеобщим замешательством, молниеносно схватила пару сосисок и бросилась прочь. Через рынок, мимо ларьков, мимо шарманщика, который тщетно пытался ее остановить. Не ориентируясь, она свернула в переулок, потом направо, налево, дальше, только дальше. Позади себя она слышала шаги и возмущенные возгласы. Внезапно рука втянула ее в нишу. Садовник промчался мимо нее, за ним полицейский. Бобби удивленно посмотрела в сторону. Мальчик, который ее спас, был высоким и долговязым, у него были теплые карие глаза и темные кудри. Бобби не могла в это поверить: мальчик выглядел в точности как Йонас. Еще до того, как она поняла, что происходит, он вытащил перочинный нож и обнажил лезвие. Бобби вздрогнула от металлического звука. Она нерешительно достала сосиски и передала их мальчику. Она проиграла.