Эми Бартол - Рожденная второй [litres]

Меня охватывает ужас. Понятия не имею, кто это такая, но надеюсь, что они этого не сделают.

Ко мне подходит Хэммон, однако все ее внимание, как и мое, сосредоточено на экране.

– Ты попала в «Алмазный вестник»! – восхищенно выдыхает она.

Дездемона продолжает щебетать о Клифтоне Сэлоуэе и череде разбитых им сердец. Великолепные волосы Дездемоны переливаются семью оттенками синего. Самая темная прядь идет по макушке, образуя узор в виде граней алмаза. На длинных ресницах и скулах мерцают бриллиантовые блестки. Голубые губы украшает прозрачный алмаз – как и длинные ногти того же цвета.

– Какой восхитительный поворот, – едва не сияя от гордости, шепчет мне на ухо Эммит, когда Сьюки и Дездемона снова принимаются обсуждать мой наряд.

Они отмечают его изысканную посадку и предполагают, что дизайнеры используют военный стиль в весенних коллекциях.

– Обрати это себе на пользу. Клифтон Сэлоуэй – просто мечта, и он хочет с тобой познакомиться.

– Он здесь? – спрашиваю я.

Опустив руки мне на плечи, Эммит разворачивает меня к бару. Там в углу стоит перворожденный офицер, держа в руках бокал, где на три пальца налита какая-то синяя жидкость. Опершись на стойку, он наблюдает за мной. Странно, раньше я его не заметила. Красота Хоторна брутальна, Клифтон же выглядит как кинозвезда. На нем черная форма экзо, почти как у Габриэля, это Меч высшего ранга, выше только адмирал.

Звание экзо присваивается не только перворожденным за отличную подготовку, но и некоторым из аристократов, которые мало что смыслят в военном мастерстве. Не знаю, к какому типу относится Клифтон.

Приняв брошенный на него взгляд за приглашение, Клифтон выходит из угла и перемещается ближе. Остановившись в футе от меня, берет мою левую руку, подносит к губам и целует в родинку. У него на переносице отражается отсвет серебряной метки. Мое сердце колотится так, что шумит в ушах.

– Розель, – рокочет он, – какая честь с вами познакомиться.

На экране позади него ведущие «Алмазного вестника» приходят в неистовство и начинают щебетать о «первобытной химии» между нами.

Клифтон негромко смеется.

– Нас вычислили, Розель, – поддразнивает меня он.

У меня вырывается нервный смешок.

– Ненавижу, когда подобное случается, патрон. Это портит все веселье.

– Нельзя портить веселье таким милашкам, как ты. Называй меня Клифтон, я настаиваю.

Клифтону, должно быть, двадцать с небольшим, но чисто выбритый подбородок делает его моложе. Из-под копны белокурых волос, небрежно отброшенных набок, смотрят распутные зеленые глаза с золотистыми крапинками, напоминающими хвосты комет. Клифтон неохотно отпускает мою руку, и глаза его загораются еще ярче.

– Так это ваш номер, Клифтон? – спрашиваю я, когда он выпрямляется.

– Один из многих. Я останавливаюсь здесь во время служебных поездок.

– Ясно. Благодарю, что позволили им воспользоваться. Это было весьма щедро.

– Меня вовсе не затруднило. Я ваш фанат.

– Мой фанат? – удивленно приподнимаю брови я.

– Я научился у вас многим боевым приемам. Вы не хотели бы давать частные уроки?

– Я… – В полном недоумении отвожу взгляд от его смазливого лица.

Уж он-то знает, что я за себя не решаю. Мне говорят, когда вставать, когда укладываться спать, когда есть и когда тренироваться, когда учиться и даже когда принимать душ. От меня ничего не зависит – вся моя жизнь от меня не зависит.

К нам подходит Хоторн.

– Думаю, они готовы к твоему выходу, Розель. – Он аккуратно направляет меня к застекленным дверям.

– Извините, патрон, – бормочу я Клифтону.

– Разумеется, – подмигивает тот.

– Она не дает частных уроков! Найди себе кого-нибудь подходящего возраста для тренировок, – рычит на Клифтона Хоторн, когда я поворачиваюсь к террасе.

Бросаю на них взгляд через плечо. Клифтон провожает меня взглядом.

– С инструкторами одна скука. Им недостает свирепости Розель. Уж она-то меня погоняет как следует.

– Ей всего восемнадцать! – Хоторн недвижимой скалой стоит между нами.

– То есть на войну ее отправлять можно, но нельзя…

– Если бы это зависело от меня, она никогда не попала бы на поле боя.

– Тогда пусть обдумает возможность тренироваться со мной, и я постараюсь, чтобы она не видела сражений.

– Гилад, – поворачивается Хоторн к товарищу, – тут экзо желает частных уроков. Ему хочется свирепости. Готов провести практическое занятие?

Гилад с его шрамами на лице и взглядом покойника выглядит злобным гоблином.

– Хоть сейчас, – отвечает он.

– Ты командуешь ее подразделением? – интересуется Клифтон, задумчиво глядя на Хоторна.

– Нет. Я тот, кто заботится о второрожденных.

Позади меня ликует Эммит. Он хлопает в ладони и разворачивает меня к камерам, нашептывая на ухо:

– Ты стремительно становишься моей любимицей! Супер! Сам Клифтон Сэлоуэй и тот великолепный Меч дерутся за мою крошку Розель. Что же дальше? – У порога он останавливается, пьяный от тестостерона, переполняющего помещение, и кладет руки мне на плечи, крепко их сжимая. – Не теряй головы, и сумеешь выдержать пресс-конференцию и протянуть еще один день.

Протянуть еще один день – лучшее, на что я могу надеяться.

Двери открываются, и Эммит легонько подталкивает меня на террасу. Я остаюсь наедине с тьмой репортеров. Медленно всходит солнце. Сощурившись, жду, пока привыкнут глаза. Плотнее заворачиваюсь в кожаную куртку; расправив плечи, прохожу еще несколько шагов к слепящим вспышкам и шуточкам журналистов.

– Розель, вы с Клифтоном Сэлоуэем любовники? Где вы были эти четыре дня? Как вы с Клифтоном познакомились? Клифтон спас вас от бойцов Врат Зари? Клифтон Сэлоуэй знает, что вы второрожденная? Давно вы скрываете интрижку? Что ваш брат думает о вашей связи с перворожденным Сэлоуэем? Эти отношения представляют угрозу для Габриэля?

– Здравствуйте, – приветствую я толпу. Смотрю почти на каждого по несколько секунд, давая дронам и фотографам возможность сделать снимки.

– Розель, Розель! – привлекает мое внимание Алмаз Дездемона. Поворачиваюсь к ней, и она выкрикивает: – Перворожденный Клифтон Сэлоуэй ваш любовник?

Мне очень хочется насупиться или нахмуриться, но я вместо этого просто негромко смеюсь.

– С перворожденным Клифтоном Сэлоуэем мы познакомились пару минут назад. Он весьма очаровательно представился мне там, у двери. – Делаю жест в сторону Клифтона, стоящего за стеклом. Тот приветствует репортеров. – Других отношений ни с ним, ни с кем-то другим, не нарушив сотню разнообразных законов, я завести не могу. Насколько я знаю, это запрещено.

– Как тогда объяснить ваше присутствие в его квартире? – громче всех выкрикивает Сьюки Алмаз. Репортеры придвигаются к ней.