Мари Пяткина - Тень последней луны

— Девушка, купи опоссума! — сказали сзади.

Веля оглянулась. Прямо у неё за спиной стоял мужичонка в грязной рабочей робе, с лицом пропойцы, мелкий, ростом, быть может, ей по плечо. От него шёл густой запах перегара и пота, и пахло зверями, за которыми мужичок, видимо, смотрел. Оборванец держал на вытянутых руках довольно крупную крысу с белой головой и тёмным туловищем. Чёрные пуговки глаз внимательно смотрели на всё вокруг.

— Мне не интересно, — немедленно ответила Веля и быстро пошла между рядами.

Наверняка оборванец где-нибудь украл этого экзотического и малопривлекательного зверя.

— Купи, не пожалеешь! — настаивал пропойца и семенил следом. — Смотри, какой жирный, хоть и молодой. Хочешь — сырым ешь, хочешь — жареным, дело твоё.

— Отстаньте!

— А я ведь не много прошу, — не отставал пропойца, потрясая крысой, — каких-нибудь сто долларов.

— Ещё чего!

— Ну пятьдесят давай…

Ровно пятьдесят долларов лежало в кармане Велиной куртки, не считая заранее распределённой мелочи. Также требовалось купить прокладок, крем для тела — обязательно, банку пива в честь покупки зверя и добраться домой на общественном транспорте.

— Мне не нужен опоссум!

— А зря, опоссум — зверь полезный, он мышей тебе будет ловить и жаб…

— Оставьте меня в покое, мужчина! — уже сердито прикрикнула Веля. В случае нужды она, конечно, смогла бы за себя постоять, тем более, что алкашок был мелковат, а значит, не слишком силён. Пихнуть его, чтоб улетел, было бы легко, но некрасиво как-то взрослой девушке, учителю плаванья, драться с пьяницей на зоо-рынке из-за опоссума.

На них стали оглядываться другие покупатели и продавцы. «Сейчас кто-нибудь за меня заступится… — подумала Веля. — Вот, хотя бы этот бородатый мужчина со щенками сенбернара, который внимательно смотрит и уже, слава богу, сюда направляется…»

— Да возьми его, дура, проворонишь ведь счастье! — вдруг рявкнул пропойца с таким гневом, будто это Веля его упрашивала продать ей жизненно-необходимый товар, а не самому продавцу срочно требовалось похмелиться.

— Что за зверя просишь? — быстро спросил возникший рядом с ними бородач. Ни тебе здрасте, ни до свидания. Он и не думал заступаться за Велю. Скорее всего, хотел на дармовщину екзотикой разжиться, купить задёшево, перепродать задорого. В лице его было что-то гадкое, негоциантское: в кругленьких, красных, как наливные яблочки щёчках, задорно торчащих из бороды, в светлых глазках с прищуром. Веля почему-то подумала, что нельзя крысе к нему в руки попадать. Ни в коем случае нельзя.

— Я уже купила, — вдруг брякнула она.

Веля быстро нащупала в кармане тот самый зелёный полтинник и дала его пропойце. Мужичок вцепился в банкноту и смял её в комок.

— С преобретеньицем! — он осклабился беззубым ртом и пихнул опоссума Веле в руки. Краем глаза она успела заметить разочарование и злость в глазах бородача, но тут гадкий зверь открыл пасть, огромную, в половину своей головёнки размером, и со всей дури цапнул Вельку за указательный палец.

— Чтоб тебя!!! — не сдержалась Веля, едва не выронив покупку.

— Своей признал! — умилённо шепнул пропойца, попятился, ещё попятился, и затерялся в толпе.

Палец кровил, опоссум так и застыл с широко распахнутой пастью — пытался напугать. Нос у него был большим, чистым и розовым, а глазки вытаращенные, смешные и совершенно безумные. Впрочем, смотрели эти глазки не на хозяйку, а на бородача. Веля напомнила себе, что отдала за опоссума полтинник и не раздумывая сунула зверька в карман куртки. Там он как-то сразу успокоился и свернулся клубочком. Может, карман напоминал ему мамкину сумку.

— Буду звать тебя Полтинник, — шепнула она клубочку.

Затем Веля пошла к ближайшей торговой точке за большой хорьковой клеткой, но оказалось, что клетки стоят в два раза дороже, чем сам питомец. Пришлось ограничиться кошачьим лотком, пакетом опилок и банкой кошачьего корма, что уничтожило весь бюджет. Зато девушка-продавец заклеила лейкопластырем укушенный палец.

Нагруженная пакетами со звериным приданным, Веля направлялась к автобусной остановке, как дорогу ей перекрыл давешний бородач.

— Перепродайте, девушка, а? — умильно заглядывая ей в лицо, произнёс он. — Ну зачем вам опоссум? Да он всю квартиру обоссыт!

— А вам зачем? — Веля выпятила нижнюю челюсть, как во время заплыва, и обошла его справа, как столб.

— Хотите я дам сто долларов? — продолжал толстяк. — А двести?

Веля перешла на бег.

— Да постойте вы, девушка! — Бородач спешил следом. — Скажите, сколько вы хотите за опоссума?!

Для толстяка он двигался удивительно быстро, но он не бегал с гантелями в рюкзаке по утрам на протяжении нескольких лет, чтоб развить дыхалку, поэтому быстро отстал. А затем Веля вскочила в маршрутку, идущую в совершенно другую сторону, и ехала, сколько хватило терпенья, затем выбралась и пересела на троллейбус в нужном направлении. Бородача нигде видно не было, кажется, удалось оторваться.

Когда немного позже хозяйка, забывшись, сунула руку в занятый зверьком карман, Полтинник кусаться не стал, а обвил палец гадким чешуйчатым хвостиком. На пиво хватило тоже.

***

Питомец полностью справился со своей функцией — занял Велино лишнее время. Пока он был молодым — просто ездил везде на Веле, как на матери, вцепившись острыми коготками во что угодно — в штанину, в спину, чаще всего — в плечо. Ничего не обходилось без Полтинника, или как стало почти сразу — Пола.

Уборка? Он, едет на Веле, крепко держась за свитер своими четырьмя ручками с отдельными пальцами, и таращится глазёнками, что делает ма. Глазки у него были не чёрными крысиными точками, а настоящими глазками с большой тёмной радужкой и зрачком.

Стирка? Полтинник внимательно взирает с её локтя, обвив ручонками и хвостом предплечье, как крутится бельё внутри стиральной машинки — чё это, ма? Велька объясняла, как ребёнку, что это с полотенцами и наволочками крутится барабан, а есть ещё другой барабан, на нём играют — бум, бум, бум.

Веля готовила свой полезный холостяцкий ужин — обезжиренный творог или кашу-овсянку с курагой, изюмом и финиками, — Пол свисал из растянутого кармана кофты, крепко ему полюбившейся. И попробовать еду просил обязательно, при чём съедал всё до крошки.

Он часами «читал новости» и «смотрел фильмы» вместе с Велей, иногда даже рот открывал и принимал угрожающую позу — пугал экранных злодеев. На Таноса гневно шипел и щёлкал, чтоб тот даже не думал лететь на Землю и угрожать его ма. Он ел с аппетитом и быстро рос. Чтобы Пол не пакостил и не бедокурил в комнате, пока Веля учила плавать детей, она притащила с улицы обрубок древесного ствола с парой сучьев, поставила под окном у батареи, теперь питомец с удовольствием дремал на ветках.