Мари Пяткина - Тень последней луны

На секунду Веле подумалось — ну их нафиг, такие сны, хорошо, что сейчас прозвенит будильник, сегодня у неё первые два урока, а вечером надо не забыть подменить коллегу на группе аква-фитнеса. А потом Веля поняла, что ужасно замёрзла, а ноги затекли от неудобной позы, что высоко над головой поют птицы, и что сон — никакой не сон, она убила человека, а теперь находится неизвестно где и толком не помнит, как сюда попала, и что во сне она пыталась согреться, укрывшись толстым зелёным листом огромного растения. Ёжась от холода и потирая озябшие плечи — ещё бы, ведь всё что было на ней — топ из эластика и такие же леггинсы, она огляделась в поисках той двери, через которую вышла в… Ботанический сад?! Рот у Вели сам по себе приоткрылся. Что за ерунда?! Она повернулась налево, направо, развела руками, совсем как ставший мемом персонаж Траволты в «Криминальном чтиве» и с облегчением улыбнулась. Она не знала ни единого растения из тех, что её окружали, а спала, как оказалось, под огромной пальмой со свисающими вниз жухлыми листьями. Конечно же, это сон, и он продолжается! Мимо её ноги прополз огромный чёрный жук с целым букетом рогов на голове. Над головой, среди лиан, порхали диковинные птицы и крупные тропические бабочки. Протяжно кричали какие-то зверьки.

Дрожа от холода, Веля прошла к просвету между деревьями многоярусного какого-то леса, внимательно глядя под ноги, чтоб не наступить на что-то экзотическое, живое и ядовитое. Сон или не сон, а потревожить скорпиона было бы неприятно.

Она была совсем близко к краю — вскоре деревья закончились, стволы расступились и птичий щебет сменился мягким рокотом океанского прибоя. Между лесом и полосой прибоя было метров десять песчаного пляжа. Солнце едва проснулось, окрасило холодный ещё песок нежным розовым цветом. По пляжу ходило два подростка, голые до пояса и загорелые, как шоколадные батончики. Один нёс в руках корзину, иногда нагибался и что-то подбирал, а второй прочёсывал песок грабельками, — вероятно, местные жители помогали в каком-то заведении, расположенном неподалёку.

— Мальчики! — Веля шагнула вперёд и махнула рукой. — Скажите…

Подростки дико глянули на Велю, да как припустили наутёк, один даже корзину свою бросил. Оттуда стали выбираться и убегать к воде малыши-черепашки.

Что-то зашуршало в нарядных кустах, украшенных жёлтыми цветами-дудками. В высокой траве, почти у самых Велиных ног, перекатилось узорное чешуйчатое кольцо, и тут же из кустарника со щебетом вылетела напуганная змеёй стайка разноцветных птичек.

— Что за… — сказала Веля. Кусты снова зашуршали.

Она отступила на пару шагов, поискала глазами что-то наподобие палки, но тонкие ветки раздвинулись и оттуда показалась невероятно родная длинная морда с розовым носом и чёрными пятнами глаз.

— Пол! — вскричала Веля, хватая опоссума на руки, — Иди сюда, там змея!

Она прижала его к груди так сильно, что он неодобрительно заворчал, зашипел, закашлял и приглушенным голосом сказал:

— Вообще-то мне змеиный яд не страшен. Об этом тревожится не стоит, пусти… Пусти, а то укушу.

Поражённая Веля осторожно поставила его на песок. Она уже уяснила, что всё происходящее — реалистичный сон. Так почему бы во сне опоссуму не заговорить человеческим языком? Она решила спокойно спать дальше.

— И к бешенству я тоже невосприимчив, это так, для развития, не нужно было прививать меня в ветеринарке, тупая ты курица, — добавил Пол, отряхиваясь. — Спасибо сказать не хочешь?

— Э-э-э… — Веля подумала, как правильно говорить со сновидением и саркастично поклонилась, — Спасибо, что ты есть в моей жизни, моя пушистая любовь, моя косматая звезда.

— Лесть — это уже лишнее, — Пол пробежался пару шагов и, презрительно искривив губу, принялся обнюхивать небольшого крабика, застывшего в напрасной оборонительной позе.

Вскоре раздался хруст панциря и аппетитное чавканье. Веля почувствовала, что тоже ужасно хочет есть.

— Так вот, — продолжал опоссум, облизнувшись. — Я думаю, будет лишним напоминать, что В ТОМ МИРЕ тебя ждало уголовное дело, а В ЭТОМ, если ты проявишь некоторую сноровку, то вполне сможешь сносно устроить ну-у-у, не жизнь, потому что у вас, людей, априори не жизнь. Но достойное существование на сколько там тебе отмеряно.

С каждым словом питомца Веля чувствовала себя всё более неуютно. Пол её любил. Он не должен был говорить таким презрительным тоном и называть тупой курицей из-за какого-то несчастного укола в загривок! Она изо всех сил ущипнула себя за бедро с тыльной стороны. Получилось очень больно. А вот проснуться не получилось.

— Ты можешь задать мне три вопроса, — продолжал Пол, — и я на них отвечу. Подумай хорошенько.

Солнце всходило всё выше, освещая чудные, многоярусные тропики. Веля снова посмотрела по сторонам, глянула вверх. Высоко в лазоревом небе бледнели, пропадая, сразу две луны, большая и малая.

— Я сплю? — наконец спросила она.

— Понимая причины растерянности, которой обусловлен этот вопрос, не буду упрекать тебя в женской глупости. Нет, ты не спишь. Два.

— Что дв…

Веля заткнулась. Это был бы второй вопрос. Опоссум одобрительно ухмыльнулся. Кажется, он прекрасно представлял калейдоскоп в Велиной голове, поэтому тактично отвернулся и принялся обирать с небольшого растения какие-то ягоды, так мило чавкая, что Веля не сдержалась и снова взяла его на руки. В конце концов, она вырастила зверя, очевидно волшебного, с самого малого зверёныша, и прекрасно знала, как работает его тельце. Она стала чесать опоссума за ухом и под шеей, и подмышкой — там, где сам себе он почесать не мог. Пол сразу растерял весь свой высокомерный вид и принялся дёргать ножкой в такт.

— Про устройство этого мира я понемногу узнаю сама, — сказала она. — Ты будешь мне помогать?

— Коне-е-ечно! — жмуря глазки, протянул зверёк. — Но ты должна скрывать до поры до времени наше знакомство. Понимаешь? Это очень серьёзно…

Последний вопрос созрел у Вели как гормональный прыщ в преддверии тревожных дамских дней. И точно так же беспокоил.

— Кем был человек, которого я убила? Почему он за тобой охотился?

— Перестань чесать, я не могу сосредоточиться. Чародеем, при чём умелым. Тебе просто очень повезло с ним справиться и остаться в живых. А мне повезло ещё больше, так что за мной был должок… Ну же, отпускай меня скорее, вон уже идут.

И в самом деле, по берегу, навстречу им, направлялась целая процессия со штандартами и музыкой. Человек десять, не меньше. Двое дудели в дудки, двое били в бубны, остальные пели хором какую-то странную песнь.

Опоссум вынырнул у Вели из рук, протёк между пальцами, и скрылся в райских зарослях у неё за спиной.

— Что мне делать? — поражённо спросила Веля у кустов.