Виталий Башун - Потому что лень. Книга вторая

Единственное, что я пока не уяснил – зачем со мной так возятся и что потребуют взамен? Ну, не верю я в бескорыстие прекрасных незнакомок, сходу разглядевших в грязном и измученном оборванце золотую душу, от сияния которой сердце девушки тут же воспылало страстью.

Главное, чтобы цену за помощь не назначили чрезмерную. Я не про деньги. Ими рассчитаться было бы проще всего – заработал, отдал и дыши свободно. Подозреваю, ждут от меня услугу и уверены в моей способности ее оказать. Уж не погибнуть ли за, точнее, вместо кого-то? А что? Я привычный. И эта платиновая блондинка с голубенькими глазками и немного резковатыми, на мой вкус, чертами лица, изливающая сейчас бочку патоки в моем направлении, явно подводит меняя к тому, чтобы я сам умолял ее разрешить мне убить дракона в ее честь.

На дракона все равно придется идти, поэтому нет смысла затягивать.

– Милая баронесса! Я благодарен вам за свое спасение. Мое сердце преисполнено благодарности, и в волнении трепещет, полное жажды скорейшего возврата долга чести, коий я почитаю наипервейшим среди всех долгов, каковых в настоящее время я не имею, но не исключаю появления оных в будущем, ибо в настоящее время никому ничего не должен, хотя и готов признать – особым достатком похвастаться не могу. Я не беден, но все равно честен и, скажу прямо, мечтаю сделать для вас что-нибудь эдакое. Необыкновенное! Свершить подвиг в вашу честь! Позвольте мне сделать это и умоляю – не отказывайте в такой малости, иначе я не переживу в должниках столь очаровательного создания, как вы!

Ой, сколько пате-е-етики! Сколько сиро-о-опа! У меня сейчас губы слипнутся – как я еду потом в рот проталкивать буду? Вдобавок сейчас сам разрыдаюсь над своими словами и буду протирать залитые слезами мужественные щеки вышитыми платочками, которые позаимствую у баронессы. Ага. Одного маловато будет. Интересно, хватит ли у девушки запаса?

Баронесса сверкнула в мою сторону отнюдь не смущенным взором. Ничуть ее не расплавили мои елейные речи. Даже что-то вроде беспокойства мелькнуло – а не слишком ли смышленый тип ей попался? Тот, что видит ее игру и готов ввести в нее свои правила, чего о-о-очень не хотелось бы.

Баронесса достала платочек, поднесла его сначала к левому глазу, через полсекунды заминки к – правому, печально вздохнула, всхлипнула и наконец заговорила на тему, которая мучила меня, не скрою, последние двое суток, отведенных мне на отдых после болезни.

Со мной тогда общался только один единственный пожилой слуга, неспособный (или не желающий) произносить больше двух слов подряд. Надо сказать колоритная личность. Если бы не седина в густых волосах, бакенбардах, бороде и усах, я бы принял его за молодого человека, увидев однажды, как он двигается, когда думает, будто его не видят. Тем не менее, надо отдать ему должное, свои скупые фразы произносил он всегда предельно вежливо и корректно, не выдавая на спокойном, словно гладь болота, лице ни малейшего раздражения. Причем стандартный набор его слов, используемых для общения со мной, я выучил моментально, впрочем, очень может быть с другими он разговаривал ничуть не более красноречиво. Не только со мной. Речь слуги не отличалась разнообразием: «Отдыхайте», «Все будет хорошо», «Вам вредно волноваться», «Дождитесь разъяснений от госпожи», «Не велено», «Не положено», «Положено так», «У нас так принято (не принято)», – это все, что я слышал на протяжении двух дней после своего полного выздоровления. Однако, гостю, спасенному милостью неизвестной госпожи, роптать не приходится.

Как бы все упростилось, будь мне доступна ментальная магия в любой ситуации и по первому требованию. Увы.

Самооборона предполагает только возможность контратаки, но не первого удара. То есть защититься и ответить агрессору со всего размаха широкой и щедрой души я могу, но просто так установить связь и покопаться в головах людей, увы, никак. Еще один блок этического характера запрещает подобные действия. Только при непосредственной угрозе жизни. А она мне нужна, угроза жизни всего лишь для того чтобы влезть своими сапогами в чужой разум?

Что-то такое уже было со мной. Вроде в тот момент, когда меня делали виконтом. И да. Тогда я реально испугался.

Думал – все. Сейчас прибьют, а живым я не дамся – буду прорываться. Так что, если припрет, сомнений нет – блок я или сверну или обойду.

Пока не приперло. Во всяком случае, не настолько, чтобы начинать тужиться и обходить запрет на ментальную магию.

При этом терзают мою душу некоторые сомнения – возможно ли манипулировать чужим сознанием, не погружаясь в него полностью? Наверняка возможно, но это уже явно не уровень общеобразовательной самообороны. Даже для магов. Поэтому не нужно богатого воображения, чтобы воочию представить себе, что могут сотворить с бессознательным телом «добрые» люди, если случайно на него наткнуться. Кстати, кольцо охраны вокруг того самого мага в красной мантии убедительно демонстрирует степень его защищенности от нападений.

– Ах, дэр барон! Вы могли бы мне оказать просто огро-о-омную услугу, но просить вас я не в силах! Это же так неблагородно просить что-то в ответ на спасение жизни! Благородные должны помогать друг другу бескорыстно! Не прося ничего взамен. Мы же не торгаши какие-нибудь!

– Ну что вы, милая баронесса! Благородные должны помогать друг другу! – попробовал бы я ответить иначе в то время, как моя визави предельно прозрачно намекнула, кем будет считать отказавшегося ей помочь. И что с ним сделает.

– Умоляю вас, дэрини! Дозвольте мне приложить все силы к тому, чтобы помочь вам.

Таким вот образом, мы еще некоторое время ходили вокруг, да около, виляли хвостами, мурлыкали и поливали друг друга потоками сахарного сиропа с воздушным кремом, пока, наконец, хозяйка не разрешила милостиво себя уговорить, и не рассказала более или менее доступным языком, чего, собственно, от меня ждет.

Если сократить довольно длинный монолог баронессы, то мне, барону Стригору дэ Корсел (согласно нагло присвоенных документов), предлагается всего-навсего посетить Королевский Бал Невест, имеющий место быть через девять дней в одной из королевских резиденций неподалеку от столицы Сорокара. В соответствии с указом государя на этом балу обязаны присутствовать все молодые неженатые мужчины благородного происхождения, дабы они могли, «не замыкаясь в тесных рамках мелких провинциальных сообществ, иметь возможности много более обширные для выбора достойной пары из числа благородных дев королевства, а также и среди иностранных представительниц прекраснейшей половины разумных обитателей мира с целью дальнейшего углубления, расширения и укрепления на основе родственных связей межгосударственных отношений во благо Великого Сорокара». Письменный приказ заблаговременно рассылается всем кандидатам персонально.