Мара Вульф - Книга ангелов [litres]

Люди никуда не сбегают: они стоят на своих местах и смотрят в небо. Царит тишина. Сейчас на нас упадет огонь, смешанный с кровью, который сожжет землю.

– Нам нужно бежать отсюда прочь, – шепчу я Стар. – Мы должны спрятаться в катакомбах.

Она улыбается и качает головой.

– Можешь довериться ему, Мун, – говорит она. – Он всегда хотел для нас только лучшего.

– Люцифер? – недоверчиво спрашиваю я.

– Если не веришь ему, тогда поверь мне. С нами ничего не случится.

Я смотрю на Феникса. Он так быстро ее простил или просто рад тому, что она жива?

– Если то, что написано в Откровении Иоанна, правда, то на нас сейчас прольются семь чаш гнева, – прошипела я. – Я бы предпочла сейчас быть в другом месте.

Но никто из троих не сдвинулся с места.

Я смотрю на ложи ангелов. Они тоже стоят смирно и, словно зачарованные, смотрят в небо. На лице Рафаэля появляется самодовольная улыбка. Габриэль выпрямляется и встает в полный рост.

– Блаженны мертвые, умирающие в Господе! [33] Книга Откровений 14:13. – раскатывается по арене ненавистный мне голос, и я сглатываю.

С этими словами ангел из пророчества объявлял Страшный суд. Они уже убили Люцифера? В Откровении архангелы одолели дракона, а вместе с ним и все зло. После этого не должно было больше существовать ни смерти, ни горя. Агнец стоял бы у трона Господнего. У трона, на который Люцифер хотел взойти, если станет управлять своей частью мира. И в чем тогда был смысл того, что я произносила истинные имена архангелов?

Я слышу звук тромбона и вздрагиваю. Теперь Венеция будет окончательно уничтожена: реки и моря высохнут, а сами мы сгорим. Если бы я могла, я бы начала молиться. Я слышу какой-то недобрый грохот, а на небе появляются огромные цепи. Они блестят в свете солнца так, словно сделаны из стекла. Я не вижу, где концы этих цепей, но, должно быть, они берут свое начало где-то на краю света, если он вообще существует. Они натянуты и обхватывают небесные дворы. Одна цепь вдруг обвязывает двор Михаэля, другая – двор Габриэля, третья – двор Рафаэля, а четвертая – двор Люцифера. Остальные небесные дворы оказываются крепко связаны между этими четырьмя дворами. Но в Откровении не было написано ничего об этих цепях.

Звук тромбона звучит во второй раз, и, словно ожидавшие этого знака кони с всадниками бегут по небу. Они несутся к цепям. Всадник на огненно-красном коне поднял свой меч, а всадник на бледном – топор. Тот, кто сидит на белой лошади, натянул свой лук, а черный всадник достал из-под своей накидки ятаган. На виду у изумленной толпы они своим оружием разрубают звенья цепи. Люди кричат, когда всадники стучат по цепям, но затем снова разворачиваются.

Когда толпа умолкает, в ложах ангелов начинается суета. Первые ангелы взмывают ввысь. Габриэль выкрикивает приказы, и его ангелы направляют свои луки на всадников. Стрелы свистят в воздухе, но не долетают до коней, а только падают на землю. Фануэль и Уриэль со своими подданными поднимаются в небо. Сразу за ними улетает Натанаэль. Рафаэль визжит что-то им вслед. Кони снова разгоняются, и всадники наносят второй удар. Уже треснувшие звенья окончательно ломаются. С оглушительным звоном четыре цепи рушатся на землю. Гремит гром, и земля трясется. Я падаю на колени и поднимаю руку вверх, защищая голову. Все люди кричат и несутся к выходам. Но даже у себя дома они не будут в безопасности, когда город обвалится, а вода высохнет. Мы стоим на коленях в песке арены, но Стар даже не пытается уйти. Она держит меня за руку, и я слышу новые вибрации, исходящие от земли. Мощная молния сотрясает небо, и я в третий раз слышу звук тромбонов. Он такой громкий, что мне приходится прикрыть уши руками.

Я смотрю вверх и не могу поверить в то, что там происходит. Семь небесных дворов, на которых болтаются остатки цепи, поднимаются все выше и выше. Целые полчища ангелов, которые планировали наблюдать за концом света и открытием врат рая, летят вслед за дворцами в надежде догнать их, прежде чем они исчезнут. Это я им приказала!

Стар тянет меня за руку, чтобы помочь подняться. На ее лице такое облегчение и такая искренняя улыбка, что я даже взгляда от нее отвести не могу. Но тут над нами возвышается чья-то тень: Габриэль с искаженным от гнева лицом идет в нашу сторону. Люди отшатываются назад при виде него.

– Вы вдвоем! – шипит он. – Это все из-за вас!

Феникс пытается оттащить нас назад, но он безоружен, как и я.

– Вы восстали против своих господ! – визжит архангел. – Вы за это заплатите!

В следующее мгновение он поднимает свою правую руку и заносит меч над нашими головами. Но прежде чем он успевает ударить, нас окружают женщины Братства. Они снова облачены в серые накидки и вооружены до зубов. Мать делает шаг вперед, и люди Феникса тоже спешат к нам на помощь, вставая рядом с нами. Габриэлю придется убить их всех, чтобы подобраться к нам. Стефано делает шаг в его сторону. Все больше людей встают на нашу защиту. Большинство из них даже не вооружено. Слезы благодарности текут из моих глаз.

Габриэль рычит, но никто не приходит к нему на помощь. Все ангелы просто пытаются добраться до своего небесного двора. Без страха и без уважения люди идут в его сторону, сжав руки в кулаки. Если бы я была на его месте, я бы уже исчезла: иначе люди четвертуют его голыми руками. Многие из присутствующих с радостью бы выдернули его перья.

– И дам двум свидетелям Моим, – тихо говорю я. Габриэль меня слышит и опускает меч. – И они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Они имеют власть затворить небо.

Его глаза горят от злости, и, держу пари, он слышал эти слова из Откровения. Эти два свидетеля – мы со Стар.

– Все закончилось. Будь я на твоем месте, я бы ушла прочь.

Я могу приказать ему, но не хочу.

Рядом с ним приземляются Сэм и Наама. За ними – бесчисленное множество ангелов, многих из которых я еще никогда не видела. Но у всех них на груди символ Люцифера.

Сэм хлопает по плечу Габриэля.

– Лучше исчезни, Гейб, – требует он и кивает в сторону неба. – Иначе в конечном итоге ты зависнешь на земле со всеми нами. – Он зло улыбается архангелу. – Конечно, ты можешь и остаться. Но тебя тут как-то не очень любят. Тебе решать.

От злости Габриэль тут же краснеет. Его взгляд скользит по ангелам Люцифера, по людям и его исчезающему небесному двору. Затем он вкладывает свой меч в ножны и отталкивается от земли. Мощными взмахами крыльев он несется в небо, пытаясь добраться до своего дворца. Песок на арене поднимается, но люди все равно аплодируют и выкрикивают непристойные слова прощания ему вслед. Мне стоило бы прикрыть уши Тициана, но они с Кьярой весело смеются.

Как бы мне хотелось, чтобы Алессио был здесь и мог видеть все это. Мысль о лучшем друге заставляет взгрустнуть. Моя мать улыбается и кивает мне: я вижу ее даже за головами толпы. В ее взгляде гордость. Я беру Тициана на руки, хоть он и уже слишком тяжел для этого. Я указываю пальцем на мать.