Дж. Уайт - Паучья Королева [litres]

Битва утихла.

– Что ты сделала? – спросил Тафф, помогая Каре подняться на ноги.

– Сама не знаю, – ответила она.

Мозговые пиявки – точно акулы, учуявшие запах крови в воде, – собрались вокруг, а Кара была слишком слаба, чтобы их разогнать. Они пожирали её прошлое кусками, всё подряд: воспоминания, лица, обрывки разговоров. И она ничего не могла сделать, чтобы это остановить.

«Надо спешить!» – подумала она.

Две девочки с гримуарами в руках подступили к Каре. У одной была тёмная кожа, волосы той, что постарше, растрепались и прилипли к взмокшему лбу. Кара догадалась, что это друзья, но даже их имена вспомнились с трудом.

– Чувствуешь? – спросила Бетани, подняв свой гримуар.

Сафи кивнула так, будто с плеч у неё свалилась огромная тяжесть.

– Он больше не пытается заставить меня делать гадости, – рассеянно сказала она. – Это просто книга заклинаний. Я могу использовать её, как захочу.

Постепенно это начинало доходить и до остальных. Ведьмы разделились на два лагеря: молчаливое перемирие позволило им разрешить неожиданное затруднение. Некоторые из них отступили назад: их служение тьме было вопросом личного выбора. Но большинство, сбросив чёрные плащи, неловко проскользнули в ряды Кариного воинства, стремясь перейти на светлую сторону.

Изрядно поредевшая армия Риготт отступала, огибая двух девочек-близняшек, что теперь безжизненно смотрели сквозь падающий снег.

Союзники Кары разразились ликованием.

– Ты это сделала! – воскликнула Сафи и повисла на шее у Кары.

– Нет ещё, – возразила она в ответ.

Кара стиснула виски ладонями, стараясь удержать оставшиеся воспоминания, – но это было всё равно, что пытаться заткнуть треснувшую бочку, – они продолжали утекать с пугающей быстротой. По правую руку от неё немолодая женщина, удерживающая на нитке воздушного змея, бросила на Кару озабоченный взгляд.

– Что с тобой? – спросила она.

– Да всё нормально, – ответила Кара, гадая, знакомы ли они. «Она так переживает из-за меня! Может, это моя мама? Нет-нет, мама умерла. Я в этом почти уверена…»

Её разум разрывался по швам. Надо было действовать и быстро, пока она не забыла вообще всё.

– Мне нужно, – твердила Кара, мучительно вспоминая, – нужно…

Седая женщина притянула змея к себе, и слепящая метель тут же улеглась, сделав видимой высокую фигуру на расстоянии броска камня от них. Ведьмы тут же раскрыли гримуары, солдаты обнажили мечи.

– Отдай мне мою книгу! – потребовала Риготт.

Её рука, затянутая в перчатку, лежала поверх плеча юноши. Тот храбрился изо всех сил, несмотря на огромную змею, обвившуюся вокруг его груди.

– Лукас! – воскликнула Кара – это имя она вспомнила сразу.

Сердце бешенно заколотилось от радости. Да, Лукасу угрожала опасность – но всё же он был однозначно и несомненно жив!

– Этого я припрятала, на всякий случай, – выплюнула Риготт. – И вот, пригодилось. Ну что, меняемся?

– Кара, не смей, – крикнул Лукас. – Не делай…

Змея в мгновение ока раскрыла пасть и приготовилась вонзить три клыка ему в шею. Лукас скрипнул зубами, по вискам у него поползли капли пота.

– Моя зверушка весьма ядовита – на случай, если тебе интересно, – процедила Риготт. – Смерть будет медленной и мучительной.

– Забирайте! – воскликнула Кара, протягивая ей «Вулькеру». – Только не причиняйте ему зла!

Она медленно пошла в сторону Паучьей Королевы. Карины соратники ошеломлённо переглядывались между собой, не зная, как поступить.

– Опустите оружие! – скомандовала Кара. – Закройте гри- муары!

Они нехотя повиновались.

– Кара, так нельзя! – выпалила Сафи, встав у неё на пути. – Ты же знаешь, что будет, если…

Кара похлопала девочку по руке, заглянула ей в глаза: «Доверься мне!» Сафи отступила с дороги. Кара прошла ещё несколько шагов и исподтишка просунула пальцы меж страниц книги, будто собираясь её раскрыть.

– НЕ СМЕТЬ!!! – заорала Риготт. – А ну, положи, а то мальчишке конец!

Кара опустила раскрытую «Вулькеру» на землю.

– За дуру меня держишь? – взорвалась Риготт. Её глаза, в которых всегда проглядывало безумие, теперь были полны им до краёв. – Надеешься использовать её могущество против меня? Нет, ведьма, тебе меня больше не обмануть!

Её взгляд упал на Таффа, она злобно усмехнулась.

– Вон, брата пошли вместо себя!

Кара нервно протянула гримуар Таффу и крепко его обняла. Она что-то шепнула ему на ухо, и он посмотрел на неё, не веря своим ушам.

– Ну?! – воскликнула Риготт. Её воинство, осмелев при виде своей госпожи, собиралось заново у неё за спиной.

Солдаты и ведьмы расступились, пропуская мальчика. В его руках гримуар казался огромным. Тафф переложил его поудобнее, чтобы не выронить.

– Живей! – завопила Риготт.

Тафф ускорил шаг – книга, выскользнув из его рук, упала на землю и раскрылась перед ним. Мальчик наклонился, чтобы её поднять, дотронулся до страницы, оглянулся на Кару и улыбнулся.

– Ты права! – произнёс он.

И, ни секунды не колеблясь, Тафф принялся читать текст, возникший перед ним. Слова звучали на чужом языке, на котором ещё ни один мальчик ни разу не говорил, ибо только девочки могли пользоваться гримуарами. Так было, пока они находились под заклятием Евангелины.

Ныне всё изменилось.

– Ты что делаешь?!! – завизжала Риготт. – Ты же не можешь!!!..

Двойные чёрные жвалы выдвинулись из её рта, сделав всё остальное неразборчивым. Риготт с нарастающим ужасом смотрела, как из её лопнувших белых перчаток выступили мохнатые суставчатые лапы. Она рухнула наземь: у неё отросли ещё четыре ноги. Кара в последний раз взглянула в многоцветные глаза Риготт, а потом они треснули, как скорлупки. Осколки осыпались в траву, а на их прежнем месте выросли два новых глаза – чёрные и блестящие.

Паучья Королева вновь превратилась в паука.

Воинство Риготт кинулось бежать в Чащобу. Змея отпустила Лукаса и поползла следом за всеми прочими.

А паук тем временем принялся усыхать. Поначалу он сделался ростом с ребёнка, потом с собачку, потом и вовсе с ладошку. И в конце концов стал не крупнее обычного паука, готового вот-вот скрыться в траве.

Но тут Лукас наступил на него и растоптал.

После этого было много криков и веселья: люди обнимали её; какой-то бородатый мужчина подкинул её в воздух и закружил; парень, который раздавил паука, поцеловал её прямо в губы – это оказалось странно, но приятно. Кара чувствовала себя растерянной, но счастливой: ведь всем этим людям она явно не безразлична, а значит, и они не безразличны ей. И только несколько часов спустя, оставшись наедине с тем малышом, что сотворил последнее заклинание, Кара наконец задала вопрос, мучивший её весь вечер:

– А кто я такая?