Дмитрий Минаев - Королевские милости [СИ]

Ниямира напротив дёрнулась.

— Что?! — тут же нахмурилась, «вынырнув» из воспоминаний в реальный мир.

— Да ничего, госпожа. Просто лицо у вас стало… таким…

— Вспомнилось… неприятное… А вообще у нас, в форпосте детей… и солдатских, и крестьянских… вот так же угощали вкусностями: пирожками, вареньем… Только Фида, — я глубоко вздохнула, вспомнив покойную наставницу, — чумазых и неумытых к столу не подпускала, отправляя к колодцу… а они ну брызгаться…

— Весело там у вас было, — зачарованно выдохнула Ния.

— Точно… вот только мне с теми детьми играть не разрешали.

— И верно, не ихнего вы поля ягода, благородных кровей, королевских, — ну вот опять, снова-здорово, старая песня, уж и возражать язык устал, — Только не пойму я, что ж вас его монарша милость, наш король-батюшка на границу отправил, там же всё время война?

Угу, я бы уж точно так со своей дочерью не поступила…

— Вот видите, — прервала мои невесёлые размышления жена старосты, — ваш… нэд Арид… вёл себя, как благородный человек… Не то, что наш владетель, всё перепоручивший управляющему Тогору, тот, кровопийца имперский, вообще все излишки забирал… «Ви што, желайте, как блягородни гаспада бели хлеб кушай?» — противным фальцетом, безбожно коверкая слова, передразнила Ниямира.

— Так он был из империи?

— Оттуда, гад ползучий, приполз сукин сын! — скрипнула зубами моя собеседница.

А я уже думала о другом, не слишком ли много у нас в Леворе развелось имперцев? И всё при дворянах, да не простых, а при владельцах замков, укреплённых пунктов. Тут и шпионов никаких засылать не надо… Вернее… они уже засланы… А знает ли об этом король?

— А куда делся этот… имперец? Здравствует и поныне? — а то, может, надоумить Рума его допросить?

— Порешили его мужики, — буркнула Ния, — вместе с нэдским сыном.

— А-а… Ну, туда ему и дорога, — махнула я рукой.

— И верно, Ваша милость, — повеселев, закивала женщина, — тапасу тапасья смерть!

В общем, будь наша карета побольше, нам бы ещё туда еды напихали… Итак, по-первости, пришлось ехать «в обнимку» с корзинками и туесками, которые в «багажное отделение» не вместились и были повсюду — на сиденьях, на полу…

Ах да, я ж ещё дала Ниямире «за труды» пару медных монет… Да нет, вру, не пару… три или четыре… Ну, в общем, не важно. Главное, что женщина ни в какую не желала их брать.

— Да вы что, матушка, как же можно, брать плату с нашей благодетельницы?! Мы ж все вам по гроб жизни обязаны!

— Но вы ж теперь люди вольные, хозяева собственной земли, — поддела я собеседницу.

— Да что вы такое говорите, госпожа?! — неожиданно «взорвалась» та, — Хотите от нас отказаться?! Бросить на произвол судьбы?! Как же мы сами себя защитим без вашей помощи и поддержки?!

— Да ты что, Ния? — попыталась я успокоить женщину, кто ж знал, что она так бурно отреагирует на мою невинную шутку, — И в мыслях ничего подобного не было. Не волнуйся, куда ж я без вас. Просто с твоим мужем поговорить хотела, обсудить, как лучше защитить побережье. Вы ж теперь в этом не меньше меня заинтересованы.

— Создатель, так ведь Там — не воин! — удивлённо вытаращилась на меня женщина, — Служил по молодости, но ни в какие командиры, даже самые младшие не выбился. Что ж он может насоветовать?! Вы ж больше него в военном деле смыслите, а уж полководцы ваши и подавно.

— Так я его не в командующие пророчу. Просто, хочу узнать его мнение по этому вопросу. Верно, мы высоко сидим, да далеко глядим, вот только мелкие огрехи — где какие рытвины, ухабы, в которых можно все ноги попереломать, лучше видятся вблизи, а не с высокой горы.

Взять хотя бы вашу Неприступную скалу, нужен там пост или нет? Может, народу там следует добавить, или, наоборот, убрать всех к демонам. Есть от них польза или нет?

— Польза есть, уж вы не сумлевайтесь, — поспешила заверить женщина, — Сколько раз они свой костёр зажигали, предупреждая об опасности. Только давги к берегу не приближались, уходили обратно в море.

— Вот видишь, не такие уж они грозные, эти морские разбойники. Боятся нападать, когда их уже ждут. Не так страшен Разрушитель, как его малюют!

— Ох, Ваша милость, — «осенила» себя заветным кругом Ниямира, — не поминали б вы его имя всуе. Плохая примета!

— Хорошо, не буду… Только вот что скажу, хороша б я была, ходючи задрав нос, ничьих дельных советов не слушая… король мне что подскажет иль крестьянин… И потом, я ж не кого попало спрашиваю, твой муж теперь тут главная власть. Разве нет?

— А те, что на Скале, они ж ему не подчиняются. Сорш тот.

— Но вы ж его кормите… в счёт военных расходов. И потом, вам что, сержанта мало? Хотите, чтобы на Скале сидел нэд? Вот только проку от него… Да и с сержантом проще договориться. Разве нет?

— Истинно. Ох, истинно, Ваша милость, — быстро закивала Ния.

— Так что прими мои деньги хозяйка, — подтолкнула я к ней медяшки, — а то скажешь на обратном пути, что мука закончилась и пирожки печь не из чего.

— Понравились? — широко улыбнулась женщина.

— А то как же, буду ехать назад, непременно к вам заскочу… да и разговор есть. Тем более, — подвинула я монеты ещё ближе к собеседнице, — я так ни Сува, ни этого его напарника…

— Буга.

— Точно, его самого!.. и не отблагодарила… Что-то слишком быстро они от меня сбежали. С чего бы это?.. В общем, бери деньги, они вам в хозяйстве пригодятся.

На том и порешили.

Ах, да! Опять я самое главное забыла, медные монетки-то были «с пылу с жару», не так давно отчеканены.

Не помню уж кто меня надоумил… но дело было вот в чём. Раньше-то… может, в городах «медяшки» обращаются шире, вот только в сельской местности они не в части. Нет, если б их было вдосталь, может, и имели б хождение. Но в этих краях расчёты идут между купцами и дворянами за большие партии, а их лучше делать серебром. Чего с медью-то возиться.

А вот на нашем торжище сразу появился дефицит мелкой разменной монеты. Ну, я и решила исправить положение, начеканив недостающее. А чего, имею право, как лаэра. На серебро, правда, нужно королевское разрешение. Да ещё соглядатай должен быть приставлен, чтобы монету чеканили полновесную, не хуже королевской. Правда, этот закон не всегда выполняется: и размер с весом пытаются «ужать» и всякую хрень в серебро подмешивают. Ясное дело, центральная власть с этим борется, но с переменным успехом.

Как бы то ни было, начеканили мы «медяшек», всё честь по чести: на одной стороне портрет Ореливора Третьего, на другой — его герб. Только мастера-эллиены внесли свою «рационализацию»: королевский герб уменьшили, а под ним расположили мой — вилью, величественно возлежащую на фоне Золотого леса. Лес, правда, вышел не слишком рельефным, зато зверёк вполне узнаваем. В общем, всё честь по чести, никаких запретов мы этим не нарушили.