Дмитрий Минаев - Королевские милости [СИ]

— Может, хватит уже? Всё-таки Дай там один, кто ж о нём позаботится лучше собственной матери?!

Мы тронулись в путь, и сперва всё шло вроде бы без приключений. Сморённая свалившимися на её голову несчастьями, Рона прикорнула на плече у мужа. Сидевшая со мной рядом Иора тоже начала «клевать носом». Сунула ей в руки подушку, и сама, взяв такую же, привалилась к стенке кареты. Я к правой, а служанке досталась левая.

Не, как же хорошо было раньше, когда можно было завалиться на сиденье и «давить массу», сколько влезет. Иора спала на переднем, я — на заднем… оно пошире. Эх, где наш спальный вагон? Остались только сидячие места. Я покосилась на притихших напротив попутчиков и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

В тесноте, да не в обиде!

Как оказалось, «уплотнение жилплощади» не было нашей самой большой проблемой.

Всё обернулось куда хуже, когда утром, ни свет ни заря, Рона рванулась к выходу, едва ей опять «приспичило». Всё бы ничего, ехали мы не слишком быстро, но женщину угораздило спросонья споткнуться о мою ногу, да ещё поскользнуться на мокрой от росы приступке.

Даже не представляю, как, ещё не очнувшись от сна, я её поймала… своим «руками»? Она ж даже вскрикнуть не успела, потому что рот опять был забит… всякой дрянью.

Это потом Роннихаль тряслась, громко рыдая, а я, сидя напротив, была ничем не лучше. Потому что тогда, когда я её схватила, крепко сжав в объятьях, меня будто током пронзило… Ведь её тело было таким молодым, горячим, манящим… В общем…

У мужиков такое состояние называется «встаёт всё, что может вставать».

Да, а у меня-то чему?! Я вообще-то — девочка! Или… не совсем?!

Меня снова пробрало от макушки до пяток, даже мурашки по спине пробежали. Если со мной сейчас такое, то что же будет, когда я вырасту.

Ох, чую, станут мои детские проблемы вскоре совсем не детскими!

И тут ещё Иора, как назло, взяв меня за локоток и наклонившись к самому уху, доверительно прошептала:

— Ола, что с тобой?

А от неё исходил такой нежный аромат, голос был ласковым, а губы так близко:

— Скажи, не таись, я же вижу…

Твою мать! До сих пор не пойму, отчего я её не поцеловала! Вот был бы номер… и ещё при свидетелях!

— Всё нормально, — буркнула, с силой выдернув руку.

К демонам всё!

Вскочила, распахнув дверцу кареты:

— Фо-о-ор, мать твою! Где ты, зар-раза!

Оглянулась, Рона рядом с мужем вся сжалась. Иора сидела с таким видом, будто я её ударила… в глазах стояли слёзы. Мне её стало жалко… до боли…

Эх, девочка… видишь ты… чувствуешь… Да ты даже представить не можешь, какой пожар бушует у меня внутри…

Ещё хуже, что даже я этого не представляю!

— Фо-о-ор! — взревела я.

Вот подлая скотина, то канючит, требует, чтобы на нём покатались, то не дозовёшься.

— Фор! На колбасу пущу! — заорала было в приоткрытую дверь, а тут «нарисовалась» моя «пропажа», — Ах, ты, наглая морда! — ну это я его так ласково, любя, гладя и трепя «рукой» по морде. Тачпан что-то жалостно проныл, то ли радуясь, то ли извиняясь.

Поди его пойми, когда я и себя-то понять не могу!

— Поедусь, проветрюсь! И вы тут тоже… проветрите, а то дышать нечем! — бросила попутчикам, прыгая на спину Фору прямо из движущейся кареты.

Ну и пусть, что у него не седло, а попона… И так сойдёт!.. Неохота останавливаться!

— Стой! — неожиданно гаркнула Иора.

Чойбилрит резко затормозил, экипаж остановился, а мой скакун едва увернулся от распахнутой дверцы, которую дернуло было вперёд, а теперь отбросило назад. Он с ней разминулся, а я… вернее моё левое колено… нет.

Ох, ё-ё-ё! Как же больно!

— Иора, — рявкнула я, — Слышишь?! Больше никогда не смей командовать вместо меня… пока я… в сознании… (едва не брякнула «пока жива», вовремя одумавшись)… Вот «отключусь», тогда командуй на здоровье… сколько влезет!.. Если тебе позволят, конечно… А ты, Чойб, кого слушаешь?!

— Так ханша, это ж ваше доверенное лицо! — возразил тот с козел, — Не простая служанка, вы ж сами говорили, — добавил он уже потише по-табирски.

М-да, говорить-то говорила… Потёрла ноющее колено… Блин! Одну ногу чуть не оттоптали, другую едва не разбила… Что за день! Если так и дальше пойдёт, я не то что до Хромгарда, до Каменного моста живой не доеду!

Хмыкнула, захлопывая злосчастную дверцу, заметив, как женщины внутри, уже никого не стесняясь, рыдают навзрыд, и на душе так… Нет, не веселее (как в поговорке «сделал гадость — сердцу радость»)… а как-то… спокойнее что ли стало…

— Всё равно посматривай, Чойб! — крикнула, бросая Фора в галоп.

Вдоволь намотавшись по узким полосам вдоль дороги, мой тачпан затрусил рядом с каретой. Побегать по полю я ему не разрешила. Там, в низине ещё вовсю клубились плотные хлопья тумана. При такой видимости на всём скаку можно запросто угодить в какую-нибудь яму и всё попереломать: скакуну — ноги, а мне — шею.

А жаль… Возвращаться внутрь экипажа совсем не хотелось.

— Джеха, что-то случилось?! — окликнул меня амалат.

Что тут ответишь? Рассказать о наших женских «неприятностях»? А надо ли? Как насчёт приличий? Чем стòит, а чем нет делиться с посторонним мужчиной? Поневоле задумаешься.

Но тут из экипажа раздался стук и громкое «Стой! Стой!» Не успел Чойб толком затормозить, как дверца кареты распахнулась… вновь едва не «приложив» нас с Фором… и выскочившую оттуда Рону опять «вывернуло» на дорогу. Вот чёрт!

Кое-как прокашлявшись и отплевавшись, кинув на меня виноватый взгляд, женщина, как мышка, юркнула обратно. Блин, неужели так будет всю дорогу?! И как нам двигаться дальше, когда её то и дело вот так вот…

— Она что, ждёт ребёнка? — вновь поинтересовался Чойбилрит.

— Скорее всего, — пожала я плечами, — Сам понимаешь, я в этом ничего не смыслю.

— Тут надо бы знающую женщину… пожилую, — проронил табир.

Будто сама не знаю! Вернее, теперь знаю, а сперва мне такое даже в голову не пришло. Да и кого с Роной посылать? Фэра не согласилась бы даже под угрозой расстрела… Нет, в случае, если б эта угроза была реальной… может, и дала бы согласие. Но-о, оно мне надо?.. Послать кого-нибудь другого? Король меня не просил, Рона тоже… ну а сама я… В общем, получилось то, что получилось.

— Слушай, Чойб, — вдруг «озарило» меня, — а как у вас с подобным справляются? Вы ж всё время в дороге.

— Вообще-то у нас этим ведают женщины, — отозвался амалат, — Есть специальные мешки… Э-э-э-й! — окликнул он одного из парней, — Давай тот старый бурдюк! Хорошо, что не выкинули!

Протекавшую ёмкость по-быстрому кое-как «подлатали» смолой. Хранить воду в ней уже было нельзя, а Роне в самый раз!

Мы остановились на привал, и я, с чувством выполненного долга, вручила женщине свой «подарок».

Открыв все двери нараспашку, чтобы выветрилось всё, что только можно, мы основательно подкрепились… те кто мог, потому что Роннихаль мутило даже от маленького глотка воды… продолжив затем свой путь.