Евгений Щепетнов - Жнец

Ну вот такая примерно была речь, похожая на эпос «Калевала», или на «Махабхарату». Похожесть с известными эпосами усугублялась тем, что колдун рассказывал это все нараспев, возвышая и драматически понижая голос в нужных, особо интересных местах.

Из слов декломатора следовало, что я вызывал дождь из ядовитых змей (неужели можно?!), толпу бегемотов, которые пытались растоптать доблестных воинов, поднимал трупы убитых мной бойцов и направлял их на могучих колдунов, которые со смехом, одним движением руки повергали мои проклятые орды. («Направо повел рученькой — улица! Направо — переулочек! Бился так Илья Муромец…») Так-то понятно — руководство рассказывает электорату, как круто заботится о его безопасности. Но для искушенного мозга это было все-таки очень смешно. И вот как рождаются легенды.

Народ верил каждому слову. Народу, как всегда, было совершенно наплевать, врут колдуны, или нет — народ ждал зрелища. Упоительного, красивого, веселого зрелища — приношения в жертву двух вражеских колдунов.

Ну и закончилась речь кратким объяснением — откуда растут ноги у этой ситуации. Почему не рассказали сразу, начали с эпоса о борьбе с белым колдуном-франаджи — я не знаю. Ну вот так захотели! Это же Африка, тут все делается через задницу. И причин этого человечество, наверное, никогда не узнает. Просто мозг у них такой…африканский!

Итак, если верить колдуну — «мои» мурси были самой настоящей сволочью, и чтобы эту сволочь искоренить, объединились три деревни, вернее даже три клана в каждом из которых имеется несколько деревень. «Мои» мурси нападали на стада, убивали пастухов, и время от времени делали набеги на соседей, что здесь похоже считается чем-то вроде спорта. Но вот однажды они досадили всем, кому только было можно досадить, и соседи решили их искоренить. И кстати — переговоры никакого значения не имели. Это была военная хитрость — отвлечь внимание, потянуть время для перегруппировки, и навалиться сразу со всех сторон. Что они и сделали. Перебили мужчин и мальчиков, женщин и девочек забрали в полон. Кстати, похоже на то, что те девицы, которыми меня пользовали, были как раз из захваченных, из полонянок. Их решили использовать в роли инкубаторов белых колдунов.

Выяснилось, почему не могли искоренить врагов раньше, до этого самого момента. Старуха-колдунья славилась колдовской мощью и особо вредным нравом. Чтобы ее одолеть понадобилось призвать трех самых сильных колдунов. Я видел только двух — баба, наверное, колдовала где-нибудь в кустах. Вот такой был сейчас расклад.

Я еще слушал обвинительный приговор, когда старуха, чей локоть касался меня, передала мне мысленной связью:

— Они сейчас меня убьют. Мне на это помочиться — я прожила большую и хорошую жизнь. Одно только хочу — чтобы они все сдохли, особенно вот эти два дурака, и самое главное — эта обосранная зебу Дамбадзу! (в переводе — «Непрятность», говорящее имечко для колдуньи!». Когда они меня станут убивать, я передам всю мою силу тебе и уйду к Великому Господину, мне и так давно было пора. А ты не будь сраным зебу — придумай что-нибудь с моей Силой и всех их забей. Понял, фаранджи?

— Я Вася.

— Я Идж. Помни меня, Вася! Я отдам тебе все! Все, что у меня есть! И ты постарайся забрать как можно больше! Чем больше ты заберешь, тем больше у тебя будет Силы! И умения! Помни — когда они меня будут убивать, не раньше!

Отвратительно. Я старался не смотреть на то, что они делали со старухой. Кричать Идж не могла — из-за кляпа во рту, только утробно выла, а еще я слышал, как с ее тела стекает, булькая, кровь.

Свежевала ее колдунья, довольная, будто выиграла в лотерею — медленно, основательно, не спеша. И длилось это с полчаса, не меньше. А может и больше. И все это время я с глухой тоской думал о том, что происходящее реально, и что закончив с колдуньей то же самое проделают и со мной. И внутри у меня все сжималось и холодело.

Когда колдунья передала мне «Пора!» — я даже сначала не понял, что значит это — «Пора», и только когда почувствовал, что нечто тычется в мой мозг, в мое тело, что-то вроде огромного теплого энергетического сгустка, я сделал…мысленно сделал — «вдох». Огромный такой вдох, какой делаешь, выдохнув до предела и потом всасывая до самых золотых мошек в глазах, до звона в ушах, до самого «не хочу!».

Да, я все-таки посильнее колдуньи, это точно. И «объемистее» ее. Я всосал всю ее Силу, всю ее сущность, все, что вылетело из мертвого тела колдуньи, когда ее Ка отправлялось на прогулку по миру. Я всосал ее Ка!

В ушах звенело, тело задергалось в судорогах, это наслаждение было посильнее того, которое я испытал разом убив полсотни людей! Это было невероятное, непредставимое наслаждение! И теперь я понимаю, почему колдуны норовят убить своих так сказать коллег. Один раз испытав такое наслаждение, потом ты всю жизнь будешь стремиться испытать его снова.

Удивительно, почему это рыжий колдун так запросто меня отпустил, не убив и не выпив до дна? И тут же пришло понимание — а может он боялся?! Боялся вступить со мной в открытое сражение?! Ведь на самом деле он едва от меня ушел! Воспользовался готовым порталом и сбежал! Пусть я неумелый, пусть я торопыга, не знающий, как правильно воспользоваться своей силой, но…я по-настоящему силен!

Это как в том анекдоте о дуэли Ильи Муромца и француза, мастера фехтования. Вышли они на дуэль, а француз что-то лопочет, потом подскочил к Илье и мелком нарисовал у него напротив сердца белую точку. Илья удивился, спрашивает Алешу Поповича: «Алешка, чего он там лопочет и рисует, переведи!» Алеша и перевел: «Это он нарисовал мелом, в какое место заколет тебя своей шпагой!». Илья хмыкнул, и говорит: «Алешка, обсыпь его мукой и дай мне мою булаву!»

Вот похоже, что и я так — на уловки не горазд, на всяческие там фехтовальные приемчики не очень, но вбить в землю-матушку какого-то там рыжего демона — это всегда-пожалуйста. Магической силы у меня хватает с избытком, спасибо старому колдуну и маме, меня родившей.

Когда истязательница заметила, что старуха мертва, она даже завопила от досады, и одним ударом мачете снесла ей голову, забрызгав меня кровью и едва не раскроив скулу. Кончик мачете рассек мне кожу, и по шее тут же заструилась кровь.

— Эй, Дамбадзу, это моя жертва! — завопил колдун, у которого на груди я заметил мой бриллиантовый амулет — Я его буду убивать! Ты зачем его попортила?!

— А ты зачем выпил старуху Идж?! — так же яростно завопила молодуха — Я должна была ее выпить, я! А ты выпил! Тогда я выпью твоего фаранджи!

— Фаранджи мой! — колдун показал розовый бриллиант на цепочке — Видишь? Это я с него снял! И фаранджи мой! А Идж я не пил!

— А кто пил?! — колдунья уткнула руки в боки и нависла над обоими колдунами. Она была выше их на полголовы и тяжелее каждого из них килограммов на двадцать. Монументальная бабища!