Елизавета Соболянская - Невеста Темного [litres]

Темный лорд вернулся. Я выполню свой долг, приму клятвы всех желающих пройти под защиту Тёмных земель, это что займет еще несколько дней, а потом вернусь в сад. Там мне будет лучше. Да, лучше. Я не справилась. Леди всегда поддерживает мужа, живет в его тени, опирается на мужскую силу.

Я моргнула и вдруг обратила внимание на мужчину, преклонившего передо мной колени. Красив. Так красив, что становится больно. Утонченные черты лица, но не слащавые. Темно-карие глаза, того цвета, что называют «спелыми вишнями», тонкий породистый нос, черные, идеально ухоженные волосы, усы, белоснежная рубашка в мелких защипах, жилет из тонко выделанной кожи и куртка с дорогими металлическими застежками и шнуровкой у горла.

Интересно, кто он? Имя мне ни о чем не говорило. Понятно, что не тролль и не орк, явно не гном, а на счет остальных — каких только «смесков» я не видела в этом шатре. Однако такие красавцы еще не попадались. Состоятельные красавцы. Закончив приносить клятву, мужчина поднял с пола тяжелый, звякнувший металлом мешок.

Мне стало любопытно:

— Кто Вы по профессии, господин Аратур? — спросила я, заглянув в бумаги.

Подозревала, что красавец окажется торговцем, или стихоплетом, но ему удалось меня удивить. Господин Ирран Аратур оказался…художником! А металлом стукнула ступка для растирания красок. В доказательство своих слов мужчина вынул из мешка дюжину тонких дощечек, покрытых быстрыми набросками, и толстый блок дорогой плотной бумаги заполненной более подробными рисунками, скорее, даже эскизами.

— Отчего же Вы решили перебраться в Темные земли? — удивилась я.

Судя по тому, что мужчина принес в своем мешке, рисовал он прекрасно. Точно, подробно, со множеством деталей. Такие рисунки сами по себе заработок — их охотно купят на улицах, чтобы повесить в рамку на стене гостиной.

— Конкуренция, миледи, — картинно вздохнул он, заставив меня нахмуриться.

Не люблю я такой нарочитости. Я, конечно, теперь Темная леди и местная Владычица, но разве художнику по статусу строить мне глазки?

— Соседи по кварталу живописцев в столице донесли страже, что я не совсем человек. Меня предупредили. Я не стал дожидаться «черномундирных», взял самое ценное и уехал.

— Оставили все свои работы?

— В доме живет экономка. Она дама опытная, пообещала все продать и положить деньги на счет, — пожал плечами господин Аратур.

Если честно, меня грызли сомнения — что это за женщина такая, которой можно доверить столь солидную сумму без колебания? Впрочем, это не мое дело. Я молча кивнула охранникам, и тролли вывели художника из шатра.

Следующей была очень яркая брюнетка с кроваво-красными губами и густо подведенными черными глазами. Певица. Вампирша? Не думала, что такие бывают. Ах, нет, крикса. Немногим лучше. Сбежала вместе со служанкой-оборотницей, уместив в саквояж пару платьев и театральный грим. Ее клятву я приняла с легким подозрением. Когда вслед за певицей вошла актриса — хрупкая блондинка самого нежного вида, я уверилась в том, что противостояние с тремя королевствами не закончено. Дворецкого рядом не было, но я подозвала охранника, который должен был отвезти беженцев на новое место жительства и распорядилась:

— Этих — на мельницу.

Тролль равнодушно кивнул, а я поерзала в кресле и приготовилась ждать. Следующим в шатер проскользнул утонченный полуэльф. Поэт. Сверкая восторженными глазами, он пообещал написать обо мне поэму. Я, благосклонно взяла клятву и снова напомнила охраннику, набирающему повозку:

— На мельницу.

Он молча кивнул, сопровождая сахарного красавчика в фантазийном галстуке вон из шатра. Я же откинулась на спинку кресла и задумчиво оценила стопку подписанных клятв. Немало. В первые дни шли легкие на подъем ремесленники — сапожники, скорняки, портные. За ними потянулись рыбаки, булочники, сыровары. Последними шли те, кому трудно бросить нажитое — крестьяне, кузнецы, ткачи. Они все тащили за собой детей и то, без чего не могли работать — кто клещи, кто любимые челноки. Все это были темные из низших сословий, те, кому нечем откупиться.

Не появились пока только купцы, банкиры, аристократы. Думаете среди аристократов их нет? Как бы не так. Став Темной леди, я стала очень остро чувствовать наличие темной силы. Я видела в королевском дворце элегантных мужчин и женщин, напитанных тьмой, но никто из них не появился в шатре.

Тем подозрительнее выглядело явление людей искусства. Да, они темные, но слишком благополучные и элегантные для тех, кто все потерял. А еще они — нагрузка на наш устоявшийся мирок. В Темных землях нет театров и музыкальных залов. Эльфы водят свои волшебные хороводы на полянах. Допплеры принимают любой облик и разыгрывают простые сценки на улице, у колодца или на берегу реки. Русалки поют свои грустные песни, сидя на поваленных ветлах. Каждая темная раса развлекается по-своему и практически без зрителей.

Поэтому я и отправила всех подозрительных красавцев и красавиц на мельницу. Стоит она на отшибе, мельник — крепкий старый тролль — бездельников не любит. Крыша над головой и еда у артистов будет, а вот все остальное — как заслужат.

До позднего вечера я принимала клятвы, а потом устало села в коляску, надеясь, что праздничный пир обойдется без меня. Горничная ждала на крыльце. Помогла подняться по лестнице, раздела, усадила в купальню, а когда я расслабилась в теплой ароматной воде, напомнила, что Темный лорд ждет меня на пиру.

Идти не хотелось, но долг есть долг. Я поторопилась с купанием, выбрала платье из алого шелка, крытого черным кружевом и даже рубиновый венчик для прически подобрала. Спустилась в зал и замерла на пороге. Певица, художник, актриса и еще парочка комедиантов были здесь, в зале. Не на мельнице, куда я их отправила, а тут! В моем доме, за моим столом!

Медленно сосчитав до десяти, я жестом подозвала дворецкого, который в данный момент следил за подачей блюд к столу.

— Цвергус, как здесь оказались эти личности? — я кивнула на нежную блондиночку, которая изо всех сил строила глазки Темному лорду.

Дворецкий рассказал. Служанка-оборотница оказалась белкой. Сбежала из повозки, добралась до замка и кинулась в ноги моему мужу, умоляя спасти ее госпожу от тяжелой участи и прозябания. Темный лорд, как истинный мужчина, отправился взглянуть на «ссыльных» и, проникнувшись их бедственным положением, перевез во дворец.

Я скрипнула зубами. Однако воспитание есть воспитание. Хочет мой супруг проблем в собственном доме — получит. Для начала я с улыбкой, больше похожей на оскал, двинулась к своему месту за столом, аккуратно прокидывая по дороге блюда. Блондинке — жирный соус, брюнетке — клюквенный, смазливой рыжуле из лесных дриад — миску солений на голову, а наглому поэту, который строил глазки и мне, и лорду — целое блюдо горячего жаркого на колени!