Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

Мэллори повозился, устраиваясь поудобнее в жалобно застонавшем кресле.

— Есть один вариант, — сообщил он. — Уплывайте за море. Далеко, в Приканию или ещё куда, где нет цивилизации, одни дикари и жара. За сотни лидов отсюда. Отсидитесь там, пока не затихнет шумиха… Или пока не научитесь маскироваться от наших приборов.

Джон подошёл к сейфу с патронами, но открывать не спешил, трогал замок, в задумчивости глядя на канцлера.

— Вы меня поймите, Питтен, — сказал он, — я вам, конечно, доверяю и всё такое, но уж больно вы добры к нам. Надо бы кое в чём убедиться. Не пугайтесь только.

— Чего это я должен… — начал Мэллори. В следующий миг его окутали парцелы. Словно кокон черноты сгустился вокруг кресла, где сидел канцлер; завертелся вихрем, окрашиваясь в багровые тона. Из кокона вынырнула рука, замахала, разгоняя частицы. Но Джон уже всё знал.

Старый дом. Натёртые мастикой полы. Дворецкий Леннингс, мать — вечно бледная, малокровная, отец — вечно хмурый, занятый. Ночные собрания в гостиной, прокуренный до синевы воздух. Статуя Хальдер Прекрасной, тускло-золотая в полутьме библиотеки. Перед ужином — склонённые головы за общим столом, короткая молитва усопшей богине. Тайная комната в подвале, куда отец пригласил в день шестнадцатилетия. Полки и шкафы, и механизмы, бесчисленные, странные, неподвижные. Страх. Удивление. Внимание. Восторг. Связка ключей, магических цилиндров. Семейные святыни. Семейный долг. Продолжатель дела. Мечта о возвращении владык, сон о золотом веке. Об утраченном рае. Годы ожидания, годы пустых трудов. И вот теперь — молодой бог, сияющий белым светом. Долгожданное избавление. Близкое счастье. Вся жизнь ради этого мига — помочь в беде, проложить дорогу к власти. К справедливости. К новой эре для всех людей. Надежда. Преклонение. Обожание.

Парцелы исчезли, словно втянулись в небытие. Мэллори слабо взмахивал руками, ловил воздух ртом.

— Простите, — сказал Джон. — Надо было убедиться. Проклятье, я и не догадывался… Простите.

Мэллори упёрся в подлокотники, с кряхтением подтянул грузное тело повыше.

— Пустяки, — проронил он. — Вы… Вы с помощью этих штук узнаёте, о чём я думаю?

— С помощью этих штук я узнаю, о чём вы думали всю вашу жизнь, — объяснил Джон.

— Славно, — бледно улыбнулся Мэллори. — Славно… Уезжайте, Джон. Найдите местечко на краю света, чтобы отсидеться.

Джон решился посмотреть на Джил. Русалка перестала возиться с чемоданом. Она просто сидела на полу, глядя на него во все глаза, и на её бледном лице было написано всё то же: страх, восхищение, затаённая тоска. Джону в который раз за день вспомнился их давний разговор, собственные слова: найти бы свой необитаемый остров и жить там в одиночестве… Неужели мечта готова сбыться? Ох, что-то паршиво она сбывается.

— А потом возвращайтесь и владейте нами! — проговорил Мэллори с внезапной страстью. — Когда ваша сила вырастет, справитесь даже с армией. И все, кто был против вас, приползут на брюхе.

Да что ж такое, подумал Джон.

— Я не хочу, — сказал он упрямо.

— Так и думал, — Мэллори улыбнулся. На его щёки возвращался румянец. — Почему-то так и думал. Но от всей души надеюсь, что вы перемените решение.

Джон шагнул к Джил, придавил коленом непокорный чемодан и затянул ремешки.

— Надейтесь, — сказал он.

Мэллори звонко хлопнул ладонями по коленкам. Похоже, он успел совершенно оправиться.

— Помогите встать, Джон. Не стоит мне больше тут быть.

Джон протянул ему руку, покрепче упёрся каблуками в пол и вытянул тушу канцлера из объятий кресла. Они вышли. Джон проследовал за переваливающимся с ноги на ногу канцлером в прихожую, Джил скрылась на кухне и там принялась греметь ящиками. Репейник помог канцлеру одеться: натянул плащ на исполинскую спину, словно чехол на мобиль.

— Удачи вам, Джонован, — сказал Мэллори, прежде чем протиснуться в дверь. — Надеюсь, в следующий раз встретимся, когда вы будете сидеть на троне.

Джон кивнул, прощаясь. Толстяк ответно тряхнул щеками, и дверь за ним закрылась. Репейник вернулся в кабинет, вынул из шкафа старый вещмешок и стал его набивать его: патроны из сейфа, документы, пачка табаку, оставшиеся от аванса О'Беннета деньги. Вещи кончились, но мешок всё равно был почти пустым. Джон огляделся — не забыл ли чего? Вошла Джил, сунула ему свёрток с припасами. От свёртка пахло давешней говядиной и чаем.

— Ну, что решил? — спросила она негромко. — Куда двинем?

Джон уложил съестное на дно мешка, к патронам.

— В порт, — сказал он. — Берём кэб, едем в порт. Там тьма-тьмущая судов, какая-нибудь посудина наверняка идёт в Приканию или ещё куда подальше. Деньги у нас пока есть. Авось столкуемся с капитаном и уедем. А потом… потом видно будет.

Джил огладила волосы, пробежалась рукой по лицу.

— Выйди к людям, — сказала она. — Откройся. Всё одно о тебе прознали.

— Как же, выйду, — усмехнулся он. — Тут же меня оглоушат, чтобы не бузил, и потащат в БХР. А уж там-то найдется какой-нибудь хитрый приборчик, который помешает мне залезть им в головы. Зато не помешает заряжать кристалл за кристаллом. Мы с тобой это уже обсуждали, помнишь? Людям больше не нужны боги. Им нужен бесплатный источник энергии.

Он затянул горловину мешка. Джил стояла, кусая губы.

— Тогда дерись! — сказала она сердито. — Ты можешь, я видела! Там, в Маршалтоне.

Репейник достал из ящика стола нож в ножнах коричневой потёртой кожи и повесил его на пояс справа. Слева, как обычно, прицепил кобуру. Проверил барабан револьвера, защёлкнул, с треском прокрутил. Вбросил оружие в жёсткую, пропахшую ружейным маслом горловину кобуры, застегнул кнопку.

— Отличная идея, — сказал он с расстановкой. — Перебить кучу народа. А потом править теми, кто останется, мудро и справедливо. Джил, ты же умная девушка. Ты сама в это не веришь.

Она наклонила голову, прищурилась:

— Да ладно? Я умная?

— Ну вроде, — подтвердил Джон. — А что?

— Первый раз так сказал, — проговорила Джил и ухмыльнулась, показав клыки. — За всю жизнь.

Джон нахмурился, вспоминая.

— Правда?

— Ага.

Джон хмыкнул, поскрёб в затылке.

— Поди ж ты… Ну, словом, должна понимать: если я начну драться, начнётся война, и ещё неизвестно, чья возьмёт. Я не Хальдер, не Ведлет и не Хонна Фернакль, не собираюсь убивать людей из-за власти и прочей херни. Ладно, давай проверим ещё разок, всё ли взяли…

Он слишком долго закрывался — от Морли, от О'Беннета, от Мэллори. Стоило только научиться, как стало легко, и Джон за пару дней привык к этому небольшому постоянному усилию, как привыкают стоять в стойке на рукопашной тренировке. Но сейчас мысли тех, кто собрался внизу, были такими плотными и грубыми, так разили страхом и насилием, что он услышал их, невзирая на защиту. Он шагнул к русалке, взял её за плечо и оттащил к стене. Выкрутил вентиль, гася светильные рожки. Джил обернула бледный овал лица.