Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Ладно, — твёрдо сказала Джил. — Не хочешь — не надо. Все равно буду с тобой. Что бы ни решил, дурак этакий. Не отделаешься.

— Как скажешь, — сказал Джон и зевнул. — Давай-ка спать.

В этот миг оглушительно, истошно задребезжал дверной звонок. Джил вздрогнула.

— Кого это принесло? — спросила она, отступая к окну.

Джон, напрягая последние силы, потянулся к тому, кто стоял за дверью. Открылся, чтобы услышать чужие мысли. И услышал.

— Ты чего? — Джил с тревогой заглянула ему в лицо. — Кто там?

Джон втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Там Питтен Мэллори, — сказал он. — Помнишь такого?

Джил выдохнула. Свечение вокруг головы стало малиновым.

— Вот срань, — сказала она. — Не к добру это.

— Пойду открою, — сказал Джон.

Питтен Мэллори, канцлер Безопасного Хранилища Раритетов, был огромен. Со времени их последней встречи он потолстел ещё больше: налитое жиром брюхо свисало над ремнём, стриженый затылок бугрился складками, пальцы размером и формой напоминали ливерные сосиски. Голову окружала болезненная, зеленовато-желтая аура. Одной рукой Мэллори утирал с висков пот, другой прижимал к груди видавший виды портфель с потускневшими латунными застёжками.

— Покой, господин Репейник, — прохрипел он, стоя на пороге. — Дозволите зайти?

Джон опомнился и сделал неловкий приглашающий жест. Толстяк тряхнул щеками и боком протиснулся в прихожую, ставшую тут же тесной от присутствия его необъятной туши. Джон помог ему снять плащ, который пришёлся бы впору коню-тяжеловозу. Из кухни выглянула Джил.

— Прекрасно выглядите, госпожа Корден, — выдавил Мэллори. — Даже похорошели…

— Вы тоже молодцом, — растерянно сказала русалка.

— Да уж, молодец, — Мэллори издал клокочущий смешок. — Пять стоунов прибавил за год. Простите, мне бы присесть.

— Сюда, — произнёс Джон. Мэллори косолапо протопал в кабинет, схватился за стол и, прицелившись как следует, умостился в кресле. Кресло затрещало, но выдержало.

Джон, по обычаю, сел напротив. Джил, бесшумно ступая, зажгла по очереди газовые рожки. Подошла к окну, задёрнула шторы, оперлась бедром на краешек стола и осталась стоять со скрещенными на груди руками. Репейник выждал, пока закончит раскачиваться побеспокоенная её движением пепельница в форме башни Тоунстед, и спросил:

— Чем обязаны вашему визиту?

Мэллори судорожно моргнул пару раз. Его нервный тик никуда не делся за эти годы.

— Думаю, вы и сами знаете, — сказал он. — Ведь знаете?

— Я всё же лучше бы послушал, — возразил Джон, — да и моей коллеге тоже стоит приобщиться. Так что, будьте любезны, расскажите.

Толстяк задумчиво кивнул. Он по-прежнему прижимал к груди портфель, придерживая локтём окованный латунью уголок.

— Что ж, тогда по порядку. Как вы знаете, Джонован, я работаю в особенной организации. У нас в распоряжении — сотни удивительных старых машин. Все эти машины только и ждут, чтобы их зарядили. А заряжать их, сами понимаете, нечем. После гибели богов чары брать неоткуда. Поэтому мы на всякий случай собрали такие нехитрые приборчики, которые могут отслеживать уровень магического фона. Ну, знаете, как есть у геологов сейсмографы, чтобы предупреждать о землетрясении…

— Не бывает у нас землетрясений, — прервала Джил. Мэллори сморгнул и покачал головой.

— Раньше не было, — поправил он. — Но это не значит, что никогда не будет… Так вот. У нас — такие же сейсмографы, только настроены не на подземные толчки, а на, так сказать, магические. Вдруг где-то заработает какой-то природный волшебный фонтан, или кто-нибудь, кроме нас, додумается, как собрать полноценный генератор… Короче говоря, они постоянно работают. Ищут проявления любых возмущений поля. Которые могут быть вызваны источниками — естественными, искусственными, или просто забытыми после войны.

Он снова заморгал, кривя лицо, и вытерся мятым платком. Джон слышал тяжёлое дыхание стоявшей рядом Джил.

— Так вот, — продолжал Мэллори, — не так давно все самописцы будто взбесились. С каждым днём показывают все больше возмущений. И где! Здесь, в центре Дуббинга! Выходит, у нас под носом нечто со страшной силой вырабатывает магию. И кто-то этой магией пользуется. Причём в таких масштабах, которых никто не видел со времен Войны.

Газ в рожках тонко зашипел, пламя прижухло, на стене затрепетали тени — с тем, чтобы тут же успокоиться. Новомодная система освещения никак не хотела работать исправно.

— Насколько точны эти ваши самописцы? — спросил Джон спокойно.

— Весьма точны, — с печалью отозвался Мэллори. — Наши спецы уже провели триангуляцию, замерили максимумы… В общем, к вам скоро придут. Может быть, даже сегодня.

Джил глубоко, прерывисто вздохнула и опустилась в свободное кресло рядом с Мэллори. Джон достал из портсигара самокрутку, отметив, что больше не осталось: надо бы наделать впрок.

— А вы, значит, решили меня предупредить, — сказал он, закуривая. — Почему?

Мэллори пригладил волосы белой, в младенческих перетяжках рукой.

— Во-первых, в память о нашей дружбе. И обо всем, что вы сделали для меня и Найвела.

Джон сплюнул на пол табачную крошку.

— А во-вторых, — Мэллори перехватил портфель и положил его на стол, — я хочу, чтобы вы, вне зависимости от того, что произойдет дальше, одарили меня одной услугой.

Щёлкнули, раскрываясь, застёжки. С бесконечной осторожностью канцлер БХР извлёк на свет обитую чёрной кожей шкатулку. С крышки на Джона знакомо скалилась зубастая птица; крылья пернатой богини кое-где были заляпаны тёмными пятнами. Следом из портфеля выкатились несколько тусклых, опустошённых кристаллов. Мэллори поставил ИН-516 перед Джоном и открыл крышку. Линза светилась — еле заметным светом, слабым, как дневная луна. Кристаллы, сидевшие в гнёздах, мерцали фиолетовыми бликами, но было ясно, что долго им не продержаться.

Джон покачал головой:

— Всё ещё работает?

— Да, — скривился Мэллори, — и только боги мёртвые знают, чего мне это стоило. У нас есть группа, которая занимается проблемой сохранения зарядов на кристаллах. Неплохо продвинулись, открыли какое-то поле, которое тормозит утечку чар. Пришлось пустить в ход все связи, чтобы убедить их поместить шкатулку в это поле и так оставить два с половиной года… Но заряд все равно скоро кончится.

Джил протянула руку, тронула крышку прибора.

— О какой услуге вы просите? — напомнил Джон.

Мэллори закашлялся в платок.

— Я немало времени провел с Найвелом. Его ведь судили, но признали умалишенным… Да что там — признали. Пришлось кое-кого неплохо подмазать, чтобы так вышло. Ну, а в Бетлами я его не раз навестил. Выслушивал его бредовую историю и старался вернуть в разум. Объяснял, что его невеста умерла, что никакими выдумками её не вернуть. Он вначале зарывался, спорил, а то и сыпал бранью, но вы же знаете, как там живется, в Бетлами…