Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

— Да так, — сказал Джон. — Любопытно было, сможете ли без запинки перечислить объекты исследований. Вы же, как-никак, соавтор работы. Имя на обложке, все дела.

Хитчмен угрюмо смотрел в стол.

«Шкатулкой они не занимались, — подумал Джон. — Про пятьсот шестнадцатый ни слова. Это, наверное, личная разработка Найвела. Возможно, Хитчмен про Сомниум ничего не знает. Жаль, жаль. Такой ценный свидетель, так охотно идет на сотрудничество…»

— Ну хорошо, — сказал Джон, прервав молчание. — Допустим, я вам верю. Допустим, вы действительно не собирались устранять своего подчиненного. Просто повезло. Завершив важное, фундаментальное исследование, Найвел вдруг исчез, а вы подумали — это же отличный шанс присвоить себе все права! На титульном листе отчета будет не два автора, а всего один. Выполненная в одиночку работа такого уровня — это, думаю, тянет на… на что тянет, Финн? Что вам светит? Повышение? Премия? Своя кафедра в Ганнварском университете?

Хитчмен не ответил. Он крутил большими пальцами, сцепив кисти рук на столе.

— Да вот неприятность, — продолжал Джон, — Питтен Мэллори, оказывается, переживает за племянника и сразу нанял для поисков сыщика. Приходит этакий тип из Гильдии и начинает вопросы задавать. Но… вы ему просто ничего не скажете. Пускай побегает. Авось и не найдет парня. Дуббинг — город большой, люди каждый день исчезают. Пошел, скажем, человек в парк — а там бродяги…

Хитчмен вытаращил глаза.

— Не нравится мне, что вы, Финн, молчите, — добавил Репейник, любуясь произведённым эффектом. — Сильно похоже, что тянете время. Не думаю, что вы уж совсем плохого мнения о Гильдии: найду я вашего мальчишку, дайте только срок. Неделя-другая — и готово. Но что, если у меня нет недели? Что, если Найвел лежит где-нибудь один, раненный, при смерти? Тогда надо искать быстро, потому что через неделю я найду только труп. А это очень для вас удобно. Имя на обложке, кафедра в Ганнваре. Но преподавать вы там не будете — вы будете дробить камни на каторге. Это я устрою.

Джон оперся на подлокотники и встал. «Перебор, — подумал он. — Ничего я не устрою без улик и свидетельских показаний. Одна надежда, что этот головастик испугается. Ну же, давай, бойся!»

— Чего вы хотите? — глухо спросил Хитчмен.

Джон посмотрел на него сверху вниз. Головастик все-таки испугался, и это было чудесно.

— Не помешал бы подробный отчёт о том, что вчера делал и говорил Мэллори-младший. В котором часу ушёл со службы, как был одет. Особенно интересен разговор с Ширлейл: говорили долго или перекинулись парой слов, не ругались ли, не спорили? Можно было заметить очень многое, даже не зная, о чём беседа. Но главное — ваши догадки. Вот скажите честно: куда он мог деться? Наверняка ведь есть предположения. Тем более, — Джон усмехнулся, — вы ему были как старший брат. Можно сказать, на короткой ноге.

Хитчмен потянул из пачки вторую сигарету. Уронил пачку, но поднимать не стал.

— Садитесь, пожалуйста, — прошелестел он.

Джон опустился в кресло. Хитчмен зажег сигарету.

— Так, — он затянулся, втягивая щеки, — так… Значит, пришел Найвел вовремя, полвосьмого. Одет… Одет был как обычно, куртка-штаны. Всегда так ходит. Первые два часа мы не виделись, я выступал на совещании. Потом вернулся в лабораторию. Найвел возился с приборами, делал серию измерений. Я рассказал новости с совещания, мы чуть-чуть побеседовали. О чем говорили, о чем мы говорили… Да ни о чем, так, ерунда. Погоду ругали, над Антуаном потешались — это новенький, растяпа, каких поискать. Потом Найвел словно вспомнил о чём-то, попросился уйти пораньше. Я не возражал. Он вернулся к работе, я тоже кое-что поделал, глянул результаты замеров. Тут Ширли забежала, вроде ей спиртовка понадобилась. Ну, я-то знаю, что у них с Найвелом шуры-муры, какая там спиртовка. Они в сторонку отошли, пошептались. Никаких ссор, обнимашки-поцелуйчики. Что-то краем уха слышал, мол, «в пять, на вокзале». Потом Ширли упорхнула. Без спиртовки. Найвел сходил на ленч, поработал еще пару часов и тоже ушел. Всё.

Он слабо усмехнулся:

— Видите, мне особо нечего рассказывать.

— Догадки, Финн, — мягко напомнил Репейник. — Вы хорошо его знали. Наверняка лучше, чем предмет исследований. Чем увлекался? Какие планы строил? Где любил бывать? Ведь явно что-то скрываете.

Хитчмен угрюмо поглядел на Джона и вдруг спросил:

— Он всё-таки взял пятьсот шестнадцатый, да?

«Знает», — подумал Джон. Вслух он предпочел ничего не говорить. Хитчмен смотрел все так же мрачно, держа на отлёте дымящуюся сигарету. Потом криво улыбнулся, словно услыхал старый, несмешной анекдот.

— Да, — сказал он. — Всё ясно. Щенок спёр шкатулку. Смело, ничего не скажешь. Ну что ж, давайте начистоту. У Найвела был… есть пунктик — зарядные башни. Это помимо основной темы работы — так сказать, личный интерес. Ещё в университете начал ими увлекаться. Пропадал в библиотеках, искал древние архивы. Ходил в походы к обломкам старых башен. Где-нибудь в глуши такие лежат в руинах, никому не нужные, да бурьяном зарастают. Найвел искал входы в узловые камеры — это подвалы под каждой башней. Спускался, изучал.

— Разве он этого не мог делать в Дуббинге?

— В городе все камеры заперты. Чтобы открыть — надо выписывать специальное разрешение. Да кто ж ему выпишет.

Джон поднял брови:

— Он же сотрудник Минобороны. Уж кто-то, а Найвел, по-моему, имел все возможности…

— Да ничего не делается просто так! — почти выкрикнул Хитчмен. — Он здесь ноль без палочки. Все гранты, все разрешения — это я выбивал. Сумел вот выпросить средства на эксперименты с магическим полем. Это было перспективно, важно, интересно… шишкам в администрации. А то, что Найвел бредил своими дурацкими башнями — это вообще никого не волновало, никогда! Постарше станет — будет делать, что хочет. А пока…

— А пока расскажите про башни, — попросил Джон. — Подробней.

Хитчмен махнул рукой. Сигарета при этом описала дымный полукруг.

— Не знаю я подробностей. Просто мальчишка думал, что из каких-то башен можно добыть остаточный заряд. Чтобы заряжать раритеты. Но это безумие, вообще говоря, потому что, во-первых, магическое поле такого напряжения опасно. Лезть в механизмы — чистое самоубийство, может случиться взрыв, запуститься метаморфоза, да что угодно! А во-вторых, от такого предприятия мало толку. Ну, получится разрядить башню-другую — хватит энергии на несколько раритетов, и всё. Эксперимент себя не окупит.

Он поперхнулся и закашлялся. Кашлял долго, хватался за грудь, сгибался над столом. Джон спросил:

— И Найвел решил зарядить пятьсот шестнадцатый от такой башни?

— Не знаю, — прохрипел Хитчмен, вытирая покрасневшие от кашля глаза. — Но скорей всего, да.