Илана Мьер - Последняя песнь до темноты

Волосы мастера Гелвана поседели за время в тюрьме, он не рассказывал, что там было. Порой Рианна жалела, что уже не отомстить придворному поэту. Она бы хотела убить его медленно, если было бы можно. Отцу снились кошмары. И она понимала его сильнее, чем раньше.

В день перед свадьбой Рианна вдруг повернулась к нему и сказала:

— Она была верна тебе.

Мастер Гелван листал отчеты в кабинете, а она читала на скамейке у окна. Она была здесь, с отцом, когда не была с Недом, чтобы убедить себя, что он не пострадал.

Но она не рассказала ему о Пути, боясь ранить сильнее, чем было. Она все еще ощущала момент, когда нож Никона Геррарда порезал горло Неда, она могла лишь представить, как это — вспоминать этот миг неделями, месяцами, годами. Она хотела защитить отца от того, что будет после.

Но она поняла, что тайна, которую хранила смерть, тоже причиняла боль. И ответ мог стать ее подарком для него.

И она рассказала отцу, что видела. Она увидела, что ему было больно, но он успокоился.

— Ты права, — сказал он, когда она закончила. — Я не хотел думать о ней плохо, но проверить не мог. Рианна… спасибо за это.

— Думаешь, ты сможешь найти новую жену, Аван? — спросила она. — Я хочу тебе счастья.

Он рассмеялся, но посерьезнел через миг.

— Я годами хотел отомстить, и мое горе… это было бы невозможно, — сказал ее отец. — А теперь я стар, Рианна.

— Нет, — упрямо сказала она. — И ты знаешь этот город. Теперь нужно отгонять женщин. Найти ту, у которой золотое сердце, а не глаза.

Ее отец рассмеялся. Он не сказал о метафорах и поэтах, и она была благодарна.

* * *

Лин слышала много шуток — особенно от слуг на кухне — о нервозности женихов на свадьбах, но не видела Неда таким спокойным, каким он был теперь, пока шел с мастером Гелваном и лордом Альтеррой к навесу для свадьбы.

Они исполнили церемонию без священника, Рианна попросила Лин выполнить это. Брызгая водой из священного источника на пару и читая древнюю молитву — благословление их союза в свете Талиона, Киары и Эстарры — Лин смогла забыть на миг об ответственности, что ждала ее за стенами сада. По просьбе мастера Гелвана она прошептала клятву брака и на запретном языке Галиции, тихо, чтобы слышали только Рианна и Нед. Закат придал всему медный оттенок.

Отец Неда не был рад, что женщина ведет церемонию, но Нед убедил его, что это женщина другого ранга. Лин ощущала уверенность, поднимая руки над парой, и ее шестицветная мантия раздулась на ветру. Это не был плащ Никона Геррарда — было бы неприемлемо носить то, чего касался пропитанный кровью поэт. Но Валанир Окун посоветовал, что ей нужно показывать власть, статус придворного поэта.

— Никто не сделает этого, если не ты, — сказал он, и она знала, что это правда.

Не было ясно, приглашали ли Марлена Хамбрелэя и Мариллу на свадьбу — Лин знала, что у Рианны к ним противоречивые чувства. Но они покинули город месяцы назад, отправились на юг в деревню, где жила себя Мариллы.

— На юге хорошо заниматься фермой, и Марилла хочет поискать родню, — объяснил Марлен с уставшей улыбкой. После раны он почти всегда был уставшим. Валанир сказал, что эффект чар Геррарда пройдет через месяцы. Марилла думала, что на юге он согреется.

После смерти Никона Геррарда Лин и Валанир встретились с королем с армией поэтов за спинами. Многие поэты остались в замке в первую ночь, словно завоевали место. В ту ночь все могло разрушиться, если бы стражи напали снова. Но Лин перечислила преступления Никона Геррарда, и стражи перешли на сторону поэтов: когда они с Валаниром пришли к вратам следующим утром, их отвели в покои короля. Король был в осаде не только из-за поэтов, и он знал это.

— Это наши условия, — сказала Лин в тот день, они стояли перед Гаральдом на тайной встрече, что не была тайной с сотней стражей и поэтов в коридоре. Лин и Валанир договорились, что она будет говорить за них, потому что еще не выступала против Короны, и потому что в ней была кровь Амаристот. — Законы, что управляют содержимым песен поэтов, будут отменены. Власть Короны над делами Академии — отменена. И тогда все выпускники Академии будут клясться в верности Короне. И каждый год Академия будет платить десятину Святилищу старейшин, признавая его власть.

Король склонился, пытаясь завладеть преимуществом в разговоре.

— Это не все, — сказал он. — Мне нужен придворный поэт, который будет следить, чтобы условия соблюдались, а Академия была верна Короне.

Лин думала об этом, уже знала, что скажет. Но Валанир опередил ее:

— Я рекомендую леди Кимбралин Амаристот на это место, — сказал он, холод пробежал по спине Лин. — Она — единственная наследница земель и состояния Амаристот. Вам будет выгодно держать ее рядом.

— Но женщина, — хмуро возразил король. — Нет женщин-поэтов.

— Ваше величество, до этой зимы не было и чар, — сказал Валанир Окун. — Все изменилось.

* * *

Позже в гостинице она сказала ему:

— Я думала, это будете вы, — сказала она. — Я не знаю, хочу ли этого. Хотя… знаю. Я не хочу.

— Это должна быть ты, — сказал Валанир нежно, но со сталью в голосе. Смех и песня звучала снизу, где — что поражало Лин — жизнь в Тамриллине шла своим чередом. Старые чары вернулись ценой жизни Дариена, придворный поэт умер, а новым будет женщина. Но те же пьяные песни, тот же смех звучал в гостинице, как и прошлой ночью.

Таким был город, что напоминал белую жемчужину на берегу сотни лет. Лин вдруг поняла, что будет означать место придворного поэта в том дворце, где Элдгест когда-то резал поэтам Академии языки. История была словами на странице. Песня звенела в ночи посреди лета, словно доски палубы корабля гремели в бурю.

Голос Валанира отвлек ее от мыслей:

— Случившееся сегодня все еще может не помочь. Это был переворот, его успех зависит от того, что будет дальше, после бури. Будут мрачные сложности впереди, нужно вести переговоры Академии и короны. Придворный поэт в следующие годы будет важен в этих переговорах. И только тебе хватит навыков и истории для этого.

— Только мне? — сказала Лин. — Вряд ли это так.

— Ты поэт и Амаристот, — сказал Валанир.

Лин не могла дышать, сидела на кровати. Она вспомнила Дариена и обещание, данное ему. Это было нарушением или нет? Она сказала вслух:

— Значит, я буду во дворце. А вы? Куда вы пойдете, Валанир Окун?

— Недалеко, — сказал он. — Я буду в Академии. Нужны новые уроки, даже для выпускников. Все должны научиться управлять чарами и не злоупотреблять ими.

— Мы видели, что может случиться, — тихо сказала Лин, посмотрела на свои запястья, следы были там. Она знала, что шрам останется, а вот порезы на лице, что оставил Райен, пропали. — Вы будете навещать меня здесь?

Валанир взял ее за руку.