Анатолий Махавкин - Последняя тень (СИ)

— Отставить, — Кир что-то прошептал в ухо Найдмир, и та отрицательно покачала головой. Королева выглядела уставшей, но спокойной. А вот фрейлин за её спиной натурально трясло. — Лейтенант, что там?

— Пока — неясно. Возможно — силы противника.

Мы поднялись по взвизгивающим ступеням на площадку дозорной башенки, хоть у меня и имелись сомнения в том, что чахлое сооружение выдержит пятерых. Ничего, устояло.

Итак, распроклятое светило не торопилось подниматься, и лишь золотило гребёнку пройденного вчера леса. Поэтому длинная густая тень от деревьев накрывала долину, где клубилась пыльная змея. Что-то там реально блестело, но сумрак и пыль надёжно скрывали свою добычу. Я ощутила внезапную дрожь и завернулась в плащ. Показалось, будто мы стоим на краю высокой скалы, а далеко внизу плещет тёмный океан.

— Дай, — Кир отнял у сержанта зрительную трубку и поколдовал с кольцами. Потом приложил глазу. Долго молчал.

— Может быть начать подготовку к эвакуации жителей? — негромко спросил Грард. — Как собирались.

— Нет, — процедил Кир. Лицо его посерело. — Нет времени. Нужно седлать коней и убираться, как можно быстрее. Там — панцирная кавалерия при поддержке тяжёлых пехотинцев. Их — не очень много, но вполне достаточно, чтобы стереть этот городишко до основания. Пока они будут этим заниматься, мы успеем уйти.

— Нет, — тихо, но очень решительно возразила Найдмир. Кир отнял окуляр от глаза и повернулся к ней. На его лице я не увидела и признака удивления. — Я не брошу своих людей.

— Это глупо, — спокойно заметил Кир. — Они убьют всех, а тебя возьмут в плен.

— Я не брошу своих людей, — отчётливо и твёрдо повторила Найдмир.

Кир посмотрел на лейтенанта, на сержанта и наконец остановил свой взгляд на мне. Он что-то задумал. Ну что же, я знала мужчину достаточно хорошо и в чём-то он был предсказуем. Тут и думать долго не пришлось: никто из присутствующих не рискнул бы поднять руку на особу королевской крови, чтобы, скажем, оглушить и связать её. А вот на мою помощь любимый рассчитывал. Я кивнула и широко улыбнулась.

— Угу, — сказала я и ткнула лейтенанта в бок. — Прикажи своим открывать ворота. Пойду, отправлю говнюков в ад.

Тут у них, у всех, глаза полезли на лоб. Потом все начали одновременно что-то говорить.

— Шибанулась! — сержант.

— Это — безумие! — лейтенант.

— Дар, ты хоть понимаешь? — Кир. — Ты же не сможешь!

— Ты так и про гамак говорил, — хмыкнула я и начала спускаться, — но получилось же! Лейтенант, ты там не уснул? Двери открывай.

У ворот они догнали меня. Оба. Кирион оттёр лейтенанта в сторону и вцепившись в плечи, развернул меня к себе. Сейчас он выглядел безумным.

— Ты не обязана! — прошипел он. — Думаешь, я не понимаю, в чём дело? Пытаешься доказать, что в тебе благородства не меньше, чем в ней? Но я же тебя хорошо знаю!

— Хреново ты меня знаешь, — сказала я и вырвалась. — Грард, чёрт тебя побери!

Кир тяжело дышал, глядя, точно загнанный зверь. Руки у него повисли, точно плети, а глаза метали искры. Потом мужчина заскрежетал зубами и отвернулся. В этот момент ворота заскрипели и приоткрылись. Дождавшись, пока прекратится дрожь в теле, я направилась к выходу.

— Дар, — лейтенант постукивал пальцами по рукояти меча, — давай, я пойду с тобой. Солдат возьмём…

Я провела пальцем по его щеке, ощутив мягкий пушок. Хороший мальчик. Такие живут недолго. Потому что мир не любит хороших мальчиков и девочек. Если честно, то он вообще никого не любит.

— Ворота закрой, — сказала я. — И сидите тихо. Как мыши.

К счастью, далеко идти не пришлось. Пока мы обменивались дурацкими репликами, жимуинцы успели подойти вплотную к Кряжи и начали разворачиваться в боевой порядок. Три десятка здоровенных конников в блестящих латах на огромных всхрапывающих тварях, покрытых белой чешуёй брони. У каждого всадника имелась длинная пика и небольшой круглый щит. В данный момент пики опускались вниз, чтобы проткнуть назойливую букашку, осмелившуюся стать на дороге.

Чуть позади панцирных кавалеристов тяжёлые пехотинцы снимали со спин прямоугольные щиты и поудобнее перехватывали секиры на длинных рукоятях. Доспехи пехоты были попроще, чем у коников, что и неудивительно: одни-то ехали, а другие — топали на своих двоих. И да, солдаты казались слишком высокими и массивными, как для приземистых щуплых жимуинцев.

Думаю, в этот раз никто не собирался вести переговоры и заниматься прочими глупостями. Всадники выстроились в одну линию, а пехота за их спинами стала широким полумесяцем и закрылась щитами. Сначала меня проткнут пиками, а после — изрубят секирами.

Я сбросила плащ и Пена легко выскользнула из ножен.

— Я — страх, — тихо сказала я.

Конники двинулись вперёд, увеличивая скорость с каждым шагом. Настоящие металлические башни, несущиеся на меня.

— Я — ужас, — сама себя не слышала из-за лязга, топота и фырканья коней.

Пехота двинулась вперёд, напоминая стену из чёрной стали.

— Я — кошмар, — дрожь прошла, и земля под ногами качнулась. Раз, другой. Поднялась и пошла вперёд.

— Я — Тень Чёрной Волны!

— Не тягнется, — проворчал белобрысый солдат и упираясь ногой в плечо трупа, потянул ещё раз. — Зараза!

По моей просьбе (воспринятой, как приказ) он и его товарищ пытались снять шлем с головы мёртвого всадника. Получалось плохо. Отчасти потому, что шлем придерживался кожаным ремешком, развязать который у балбесов не хватило ума.

— Перережьте, — посоветовала я, цокая зубами. Чёртова дрожь и не думала уходить, даже после десяти глотков Чёрной. Только возникло весьма неприятное ощущение, будто я балансирую на самом краю бездонного провала.

Рыжебородый вытащил из ножен короткий кинжал и глухо сопя принялся пилить неподатливую полоску кожи. Мимо прошёл сержант, посмотрел на своих разгильдяев и открыл было рот. Перевёл взор на меня, закрыл рот, почесал затылок и пошёл дальше. И то верно. Лучше продолжаете обирать трупы, пока ещё есть время.

Лоус, который нахохлившись сидел рядом, протянул мне деревянную миску, где плескалось нечто зелёное, смердящее свежим навозом. Я попыталась взять предложенное, но пальцы так дрожали, что я едва не разлила содержимое чаши. Зельевар молча поднялся и придерживая меня за затылок, влил в рот свою вонючку. Нёбо тотчас заледенело, а зубы словно обратились сосульками. Потом отвар ухнул вниз по горлу и в затылке закололо. Дрожь начала медленно проходить. Лоус поставил чашку на землю и вытер кровь, хлынувшую из моего носа.

— Такими темпами, — проворчал он, — ты не протянешь и недели.