Тэд Уильямс - Восстание теней [Восхождение тени] [Shadowrise ru]

— Потому что мы запечатали Известняковые ворота после второй войны с сумеречными, — сердито фыркнул брат Никель. — Фаэри показали, что им нельзя доверять. Потому-то и пришлось им подкапываться с поверхности. И поэтому-то они так рвутся в наш священный Округ Мистерий!

Сланец потёр лоб, как будто собирая услышанное в более осмысленную и цельную форму.

— Даже если это всё правда, Никель, она совершенно не объясняет "почему" . Неужели совсем никто не знает, чем они там занимались или с чего вдруг им вообще было разрешено туда спускаться?

Киноварь кивнул.

— На самом деле, похоже, в прошлые века квары помогали строить Округ Мистерий — нет, извини, Никель, я не стремлюсь богохульствовать. Я хочу сказать, что фаэри участвовали в прокладке туннелей и обработке залов в глубинах, не в самих Мистериях.

— Трещины и щели! — Сланца как будто оползнем придавило известием, оно как будто погребло под собой знакомый и привычный ему мир. — И я узнаю об этом только сейчас? Я что, единственный фандерлинг во всём Городе, который ни сном ни духом?

— Для меня это тоже новость, — откликнулся Медь. — Не знаю, что и сказать.

— Для всех нас это новость, включая меня, — поправил магистр. — Хранители Сард [10] Cард, или сардер — разновидность сердолика красного, красно-бурого или желтовато-бурого цвета. Название своё получил от города Сардиса (Сердиса) в древнем государстве Лидия. и Кепрок [11] Кепрок — калька с английского caprock (cap — шапка, rock — порода), покрывающая порода, каменная шляпа соляного купола или рудной жилы. призвали меня перед тем, как послать сюда, и тогда сообщили. Знали только сами Хранители Гильдии и несколько особо доверенных лиц. Никелю сказали так же, как и мне.

— Именно, — вставил брат Никель. — Настоятель открыл мне правду, когда заболел. "Ныне время молодых, — сказал он, — я уже слишком стар, чтобы хранить такие секреты", — монах нахмурился. — Подарок, прямо сказать, не из лучших, что я получал.

— "Прадедов топор не потому хранят, что он украшает стену", как говорили в старину, — упрекнул его Киноварь. — На наших плечах доверие всех, кто пришёл до нас и кто придёт после. Мы должны делать, что д о лжно.

— Тогда нам надо молиться Повелителю жидкого камня, чтобы не оказалось, что ваш капитан Вансен сошёл с ума, — огрызнулся Никель. — И что он добьётся чего-нибудь путного, а не только своей смерти. Иначе — мы сможем отразить ещё атаку — ну, две, — но в конце концов проиграем, и Мистерии окажутся у них в руках.

— Не только Мистерии, — добавил Малахит Медь. — Если мы проиграем, Город фандерлингов тоже падёт, а затем они захватят и замок наверху.

— Что мы делаем, отец?

Сланцу всё ещё казалось странным слышать такое обращение от мальчика — выходило малость похоже на то, будто ребёнок исполняет роль Послушного Сына в одном из действий мистерии.

— Я боюсь за Чавена и хочу его поискать, — объяснил мужчина. — Но я не собираюсь совершать вторично свою ошибку и выпускать из виду тебя. Старейшие свидетели, мне так не хватает твоей матери!

Кремень спокойно взглянул на отца.

— Мне тоже её не хватает.

— Быть может, мне стоит отослать тебя к ней, в Город фандерлингов? Это убережёт тебя от неприятностей — по крайней мере, в храме.

— Нет! — это было первое, что, кажется, действительно взволновало мальчика. — Не отсылай меня, отец. Мне нужно здесь что-то сделать. Я должен быть здесь.

— Что за чепуха, парень? Что тебе может быть нужно сделать? — уверенность Кремня встревожила Сланца. — Больше ты не станешь наводить шороху в библиотеке, слышишь меня? И никаких больше внезапных прогулок по Мистериям — я итак едва уговорил братьев простить нас с тобой за прошлые приключения.

— Мне нужно оставаться в храме, — упрямо повторил мальчик. — Не знаю, почему, но я должен.

— Хорошо, об этом мы поговорим позже, — сдался мужчина. — Сейчас ты можешь пойти со мной. Но никуда от меня не отходи, понял?

На самом деле Сланец был даже рад компании мальчишки. Его тревога за доктора всё росла и росла — вместе с уверенностью, что Чавен не просто забрёл куда-то. Возможно, его похитили квары — и думать об этом было страшно, — а возможно, его одолел новый приступ одержимости зеркалами — что могло привести и к худшим последствиям.

У Сланца не было намерений искать в заведомо опасных местах (хотя после безумия прошедшего года ни пядь земли под Городом фандерлингов теперь нельзя было назвать вполне безопасной), но всё же если бы с последней атаки кваров не минуло уже несколько спокойных дней, он не отважился бы вывести ребёнка за пределы храма. Но даже решившись на это, Сланец сунул за пояс каменную пику и топорик, и кораллов для лампы захватил больше обычного.

"Старейшие, защитите нас обоих, — помолился он про себя. — Парнишку — от всякого вреда, а меня — от Опал, буде с ним что-нибудь приключится".

Сланец скучал по своей жене. Ещё ни разу с тех пор, как он ученичествовал у старого Железного Кварца и ходил с ним до самого Сеттленда, Сланец не разлучался с супругой так надолго. Он скучал по ней иначе, чем в те дни, когда они только поженились и разлука причиняла почти физическую боль: когда он не мог находиться рядом без того, чтобы касаться своей жены, заигрывать с ней, целовать — и быть лишённым этого означало муку; сейчас же расставание ощущалось так, будто он оказался оторван от части своего тела, утратил целостность.

"Ах, старушка моя, просто до боли охота мне тебя увидеть! И как только это случится, я не буду глупо мяться, а сразу тебе о том и скажу. Мне так не терпится сжать тебя в объятиях, которые я для тебя приберёг, услышать твой голос, даже если им ты обругаешь меня старым дураком. Лучше насмешки от тебя, чем похвала всей Гильдии!"

— Она хорошая женщина, твоя мать, — вслух произнёс фандерлинг.

Кремень склонил головку набок.

— Она не моя настоящая мать. Но она хорошая.

— А ты помнишь свою настоящую мать? — поинтересовался Сланец.

Кремень продолжал молча идти вперёд, но его приёмный отец уже выучил, что мальчик может молчать по-разному. На этот раз молчание было задумчивым.

— Моя мать умерла, — сказал он наконец голосом ровным, как скол сланцевой плиты. — Она умерла, пытаясь спасти меня.

Но несмотря на настойчивые расспросы, последовавшие за этим внезапным и поразительным откровением, парнишка не смог вспомнить больше ничего. А через какое-то время, обеспокоенный тем, что они уже довольно далеко от храма, Голубой Кварц решил, что соблюдать тишину будет безопаснее, и сам прекратил расспросы.

Они обыскали все тёмные закоулки вокруг Каскадной лестницы и выше — до самых туннелей уровнем ниже Соляного бассейна, а потом пообедали тем, что собрал с собой Сланец — грибами и копчёным кротом. После еды им захотелось пить, и отец с сыном поднялись по огромной лестнице ещё немного, до места, где в покатой пещере природа пробила естественный водосток — это явление фандерлинги называли "колодец Старейших". В отличие от Соляного бассейна, куда вода просачивалась из бухты и всегда держалась вровень с уровнем моря, колодцы Старейших всегда были полны чистой свежей воды — дани пролившихся над горой Мидлан дождей. По сути, именно благодаря этим воронкам жизнь на скалистом острове вообще стала возможна — и для фандерлингов, и для Высоких людей, которые рыли с поверхности к водоносным пластам свои собственные колодцы.