Майлз Кэмерон - Грозный змей

Один стражник вздохнул, другой крикнул. Но никто не попытался ее остановить.

До конца королевской трибуны было пятьдесят шагов. Амиция прошла их все, с болью осознавая, что дюжина мужчин таращится на ее узкую спину. Никто ее не окрикнул.

Вдали от шатров и загонов для лошадей шум слышался сильнее. Над ней, на трибунах, сидели сотни дам и господ, лакомились и пили вино.

Амиция повернулась и поднялась на трибуны. Остановилась она, оказавшись на уровне королевской ложи. Она увидела мужчину в красном – вероятно, короля, – но их разделяло несколько рядов людей. Голова короля моталась взад-вперед.

Путь к нему был закрыт сидящими зрителями.

Она набрала в грудь воздуха и проверила свои чары. Обратилась к первой женщине, сидевшей с краю:

– Простите, мне нужно пройти к отцу.

Женщина встала, хмурясь.

– Там кто-то едет, – сказал ее муж. Он был невысокий, плотный и надел на себя слишком много золота. – Да там целый отряд в красном! Это что, люди короля?

Амиция не удержалась и обернулась посмотреть.

У входа на трибуны, в пятидесяти футах под ней, стояли десять рыцарей и десять оруженосцев в сверкающих нагрудниках поверх кольчуг. Многие нагрудники были отделаны медью, бронзой или латунью. Еще она увидела Красного Рыцаря и Зеленого Рыцаря. И сэра Томаса. Трубач тоже был там – в качестве герольда. Он оделся в алые цвета войска, и на камзоле у него красовался lacs d’amour.

Все люди на трибуне встали. Была ли то удача или Божий умысел – но Амиция увидела возможность и пошла вперед, уже не прячась. Так делают карманники, когда кто-то отвлекает толпу. Она безжалостно расталкивала людей со своего пути.

Маршал спустился с трибуны. Толпа зашумела.

Амиция двинулась дальше.

Герольд Красного Рыцаря поднял трубу. Все увидели флажок с изображением белой голубки на фоне сияющего солнца – герб королевы.

Толпа заревела.

Заревела так громко, что Амиция испугалась и чуть не потеряла концентрацию. Сердце у нее колотилось.

Она…

…задумалась в безопасной твердыне своего Дворца, каково это – отгородиться от мира шлемом, и слышать вокруг крики, и чувствовать, что все надежды тысяч людей лежат на твоих бронированных плечах.

Она потянулась в эфир и увидела.

Она увидела королеву. Королева пылала, как маленькое солнце, ярко-золотым, незамутненным светом. Она сидела в небольшом загончике под трибунами. На деревянном барьере, окружавшем ее, лежало заклинание – странное, плохо работающее заклинание.

Чуть ближе Амиция увидела быстро перемещающуюся группу людей. Молодой толстый парень, не обладавший никакими талантами, и серый человек, мерцавший скрытой силой.

«Ах да», – вспомнила она.

Она посмотрела на короля, который оказался околдован. Десять раз околдован. Он весь был опутан заклинаниями, как пленник – цепями. Амулеты, печати, руны покрывали его в несколько слоев. Она никогда не видела ничего подобного. Впервые в жизни она почувствовала, что ее превзошли. По ряду причин она ожидала единственного сильного заклинания – внутреннего зеркала или тайного заклинания, которое запирало бы цель так же надежно, как в тюрьме. И Гармодий, и аббатиса в ее голове помнили такие заклинания и знали средства от них.

Но этот перепутанный клубок тауматургии, суеверий, слепой удачи и точного расчета…

Она взглянула еще раз. Больше всего это походило на клубок ниток, с которым хорошенько поиграл котенок.

При этом она не была уверена, что все это хоть как-то влияет на волю короля.

Это оказалась просто… защита.

Николас Ганфрой год практиковался перед этим днем. Высокий чистый звук его трубы легко перекрыл шум толпы.

В ту долю секунды, когда все затихли, он прокричал вызов Красного Рыцаря:

– Тот, кто называет себя Красным Рыцарем, бросает вызов любому, кто смеет утверждать, будто великолепная королева Альбы, великая Дезидерата, чем-либо нарушила обязанности королевской жены и не сохранила верность. Он готов доказать свои слова любому, у кого хватит храбрости, любому, кто обвиняет королеву в неверности, любому, кто готов драться с ним. Красный Рыцарь предлагает бой не за свою честь, а только лишь за справедливость. Если ни один из рыцарей не поддержит обвинение против нашей милостивой королевы, Красный Рыцарь потребует ее немедленного освобождения по закону Альбы, по праву оружия и по военному закону Галле.

Глотка у Ганфроя была луженая, не хуже трубы, и он долго учился кричать в подвалах и винных погребах. Его услышали все.

На королевской трибуне засуетились.

Амиция стояла на расстоянии вытянутой руки от архиепископа Лорики, но ее никто не замечал в давке.

Архиепископ и сьер де Рохан только что вернулись и бегом взбежали по ступеням к королевской ложе – Амиция отметила, что архиепископ уже вспотел. Еще она увидела, что тощий, потертый человек в дешевой красной одежде ученого – герметист. На него были наложены два защитных заклинания и печать.

Амиция всегда отличалась наблюдательностью, и она заметила, что третий амулет он носит на шее – сложное плетение из тонких грязных льняных нитей. Силы в нем не было, но у короля на шее висел такой же амулет.

– Отправьте за ним стражу, – заорал архиепископ.

Дворяне на трибунах отозвались неодобрительным гулом.

Де Вральи улыбался, как будто только что получил награду.

– Это наемник. Он продает свой меч. Должно быть, королева купила его услуги. Насколько я знаю, он неплохой боец, и доспех у него хорош. – Красивое лицо де Вральи исказилось в усмешке. – Бог велик. В ответ на мои молитвы Он отправил его сюда, на честный бой со мной.

Де Рохан пытался протолкаться к королю.

– Ваша милость! Ваша милость! – взывал он.

Амиция была прямо под ним, в шести футах от короля. Ее зажало в толпе галлейцев и альбанцев.

Кто-то ее облапал.

Она не обратила на это внимания и поднялась…

…на свой мост. С интересом отметила, что здесь, в эфире, на ней то же платье, что и в реальности.

Она увидела в эфире короля. Увидела путаное переплетение защитных чар и проклятий и прикусила эфирную губу.

Она помолилась. Во время молитвы она думала об аббатисе – о твердыне разума и здравого смысла, силы и характера, любовнице старого короля и потенциальном магистре.

Что бы та сделала на ее месте?

Амиция оглядела толпу вокруг короля. Она искала связь. Золотую или зеленую нить, тянущуюся от короля к кому-либо еще.

Она ничего не увидела.

Возможно, король действовал по собственной воле. Приор в это не верил, как и Габриэль.

Она вздохнула, завершила молитву и попробовала по-другому. Она посмотрела на короля не как практикующий герметист, а как лекарь. Как ее учили в Ордене.