Марина Суржевская - Вейн

— Ксандр, а ты кто?

Он пожал плечами:

— Держись крепче, Вейн.

Держаться можно было лишь за наросты на спине животного, между которыми Вейн с Ксандром и сидели. И девушка уцепилась изо всех сил — и правильно сделала, потому что арша прыгнула, сразу перемахнув через забор, окружающий Путевой дом, и понеслась вперед огромными скачками с такой скоростью, что хвойный лес слился в одну темную линию.

Они мчались в каком-то диком темпе целый день, так что Вейн даже задремала, не в силах смотреть на мелькающие деревья, поля, топи… Несмотря на скорость, арша двигалась весьма плавно, грациозно, так что Путница прислонилась к мужчине и закрыла глаза, рассудив, что нужно отдохнуть сейчас, позже будет некогда.

Пару раз они проносились мимо поселений, но даже встречные всадники не реагировали на их ужасающую кавалькаду, а просто сторонились и останавливались, нахмурившись.

— Ты закрываешь нас слоем Тьмы? — догадалась Вейн и повернула голову к мужчине.

Он кивнул, сосредоточенно глядя на дорогу. Наверное, поддерживать слой на такое количество людей и… других существ, да еще и в движении, было не так просто, и Вейн отвернулась, чтобы не отвлекать. И снова закрыла глаза.

На привал они остановились лишь глубокой ночью в небольшой низине, укрытой туманом. Великаны, которых Ксандр назвал рограми, быстро и беззвучно разложили шатер из плотной ткани, и, к удивлению Вейн, устроили под навесом своих диких кошек. А сами расположились на земле, не испытывая никакого видимого неудобства.

Путница пристроилась в отдалении, завернувшись в плащ. Дир о чем-то говорил с предводителем рогров и даже улыбался, видимо, собеседник ему нравился. И это тоже удивило Вейн.

Ксандр появился рядом бесшумно, покачал головой, когда Путница выставила клинки, и сел рядом. Протянул ей холодное мясо с лепешкой. Девушка кивнула с благодарностью, откусила кусок, запила водой.

— Кто они? — кивнула Вейн на великанов.

— Я встретил Архатана пять лет назад, когда путешествовал, составляя карту этого мира, и пытался изучить слои… Те знаки на моей карте, помнишь? И однажды я встретил рогра. Так получилось, что мне довелось спасти его жизнь. А оказалось, что он вождь своей расы. И долг жизни для них превыше всего. Рогры — те, кому издавна принадлежит эта земля, Вейни. Они жили здесь задолго до того, как здесь появились первые Перерожденные.

— Но как же… — растерялась Вейн. — Я никогда даже не слышала о них! И точно не встречала!

— Рогров невозможно заметить, если они этого не хотят. К тому же они живут там, где нет людей. Ни Темных, ни эри… Они живут в слоях Тьмы, Вейн.

— Но разве это возможно?

Ксандр задумчиво рассматривал укладывающихся на отдых рогров. Дир скользнул по ним мрачным взглядом, но не подошел, улегся с другой стороны, спрятав лицо в капюшон.

Темный потянул девушку за руку.

— Иди сюда… Хочу кое-что тебе показать.

Вейн поднялась, и туманная низина исчезла. Они стояли в саду цветущих белых айрисов, а над головой сияли огромные синие звезды. Пахло цветами и свежим, чуть соленым бризом, словно где-то рядом было море. И прислушавшись, Вейн действительно уловила шум набегающей на берег волны. Здесь было так хорошо, что хотелось просто лечь на теплую землю, закрыть глаза, и лежать так долго-долго…

И девушка вспомнила, как сказала Ксандру о том, что соскучилась по айрисам. Неужели запомнил?

Путница осторожно тронула белые тугие лепестки: живые, хрупкие, настоящие!

— Это тоже слой, Вейн, — подтвердил ее сумасшедшую догадку Ксандр.

— Но как же… Как все это возможно? Я не понимаю… Это ты создаешь все это? Но все так реально…

— Да, — он улыбнулся. — Слои так же реальны, как и остальной мир. Как Ниарант. Или Далькотт. Это не иллюзия, они настоящие. И я не уверен, что создаю их. Мне кажется, что я просто открываю двери, потому что где-то в мироздании все это уже есть. Все, что мы можем вообразить, или то, чего не можем. И все животные, что населяют Темный мир, вышли из слоев.

Вейн все-таки не удержалась, легла на землю, закинув руки за голову. Тяжелые бутоны цветов склонялись к ней, чуть покачиваясь.

— Это потрясающе… — выдохнула она. — Совершенно невероятно.

— Не более невероятно чем то, что у меня есть сын, — тихо произнес он.

Мужчина присел рядом, коснулся ладонью запрокинутого лица Путницы, нежно, почти неощутимо обрисовал контур ее губ. Девушка молчала и не двигалась, только смотрела в его глаза, которые сейчас тоже казались серебряными звездами. Он гладил ей лицо, потом шею, провел пальцем по груди…

— Знаешь, если ты поможешь вернуть мне Алекса… Я на все согласна. Все сделаю… Правда, — глухо сказала Вейн. И поежилась от вспыхнувшей в его глазах ярости.

— Как-то не привык к тому, что мне делают одолжение, — бросил он и поднялся.

Вейн тоже встала, чувствуя себя неуютно. Очарование цветущего сада поблекло, даже соленый бриз уже не казался приятным. Она отвернулась. Даже если Ксандр сейчас помогает, неизвестно, что на самом деле у него в голове. И поверить в его доброту ей сложно. Путница давно усвоила, что в Темном мире доброты нет. И почему этому Темному быть другим? Возможно, он самое страшное создание Тьмы во всех Мертвых землях и за их пределами.

К тому же, любить — это так больно. А любить его — больно вдвойне…

— А впрочем, — он резко развернулся к ней, дернул к себе. — Пусть хотя бы так…

И так же резко потянул шнурки на ее тунике, обнажая грудь, прижался губами к горошине соска, прикусил — и Вейн выгнулась. Его руки почти сдирали с нее одежду, торопясь добраться до тела, прикоснуться, почувствовать, взять… Ощутить под губами ее кожу, пройтись языком, почувствовать на вкус. Сжать до боли, потому что от ее слов внутри так холодно и тоскливо… И мужчина потянул ее на землю, усадил сверху, обхватил бедра…

Вейн откинула голову, отдаваясь его страсти, его движениям, его телу, сильным толчкам и прикосновениям. Она не понимала, что с губ ее срываются стоны наслаждения, которые заставляли его двигаться еще мощнее, насаживая на себя сидящую сверху девушку. Ксандр держал ее за бедра, кусая губы от невыносимого удовольствия, смотрел, как обрисовывает лунный свет ее контур… распущенные темные волосы, полную грудь, узкую талию… Силуэт, который столько лет он видел во сне. Образ, который он так и не смог забыть. И сейчас Ксандр жадно ловил ее стоны и вздохи, желая запомнить, впитать в себя, сохранить. Аромат айрисов и запах желания щекотали ноздри, будоражили кровь, которая и так кипела в жилах.

…Он дал ей несколько минут, чтобы прийти в себя и одеться, а после молча сжал руку, и Вейн увидела, что снова сидит на своем сложенном плаще, а рядом сопят дикие кошки, и блестят из тумана желто-зеленые глаза рогров. Дир поднял голову, но разобрать выражение лица, скрытого нависшим капюшоном, она не смогла. Да и не хотела. Ксандра рядом не было.