Евгений Прядеев - Винни Пух

– Да все просто. Еду я как-то ночью домой, никого не трогаю и вдруг мне справа в бочину… шарах!

– Вспомнил, – изобличающе ткнул я в него пальцем. – Ты тогда сказал, что алкаш какой-то крыло помял.

– Ну да, неудобно получилось, – смущенно почесал затылок Мирон. – Я боялся, что ты надо мной смеяться будешь. Сначала, потому что какую-то фигню мне впарили, а потом из-за того, что я такую дорогую вещь зажал. А потом вообще забыл о нем на долгое время.

– Ой ладно тебе, – заулыбался я. – Чего ты оправдываешься? Я, наоборот, счастлив что у тебя оказался этот пузырек. Без этого зелья вообще непонятно, чем бы сегодня все закончилось. Просто реально интересно стало, кого и как ты на такое счастье развел?

– Да я ж тебе рассказываю, – Мирон продолжал смущаться и попытался скрыть это за приготовлением кофе для нас. – Короче, въехал этот крендель мне в бочину, причем он еще и ехал на красный свет. Ну я значит спокойно так выхожу, почти без наезда…

Я представил себе в деталях всю эту ситуацию, невозмутимого и неторопливого Мироху, который медленно выходит из автомобиля сразу после того, как ему въехали в бок. Это было настолько невероятно, что я искренне расхохотался, зажимая рот руками, чтобы не потревожить отдых Мерзкого.

– Да не, серьезно, – верно истолковал мои эмоции Мирон. – Я был предельно вежлив и почтителен. А эта тварь хладнокровная, видимо, подумала, что на лошка какого-то нарвалась. И предложила отъехать немного в сторону, чтобы не мешать проезду приличных граждан. А еще улыбнулся так откровенно, что я у него клыки выдвигающиеся заметил. Я думаю, ну тварь, решил и поужинать, и покуражиться одновременно!

– Бедный, бедный кровосос, – Мирон рассказывал так красочно, что у меня от смеха на глазах слезы выступили.

– Ну вот съехали мы в карман, знаешь такие на обочине парковки для отдыха бывают с туалетами. И этот типсон довольный такой, идет ко мне, улыбается. Ну, думаю, Эдвард недоделанный, попал ты! Выхожу из машины, открываю багажник, типа ищу там что-то… А этот чудик ничего не подозревая уже к моей шее пристраиваться начинает. Ну я ему кол в ногу как засандалю! А нож к горлу! И спрашиваю так вежливо: «Ну так как? Ментов вызывать будем? Или по мирному разойдемся?»

– То есть ты сомневался, оформлена ли у него страховка? – еще чуть-чуть и я начал бы кататься по полу, представив, как обалдели бы гаишники, увидев одного из водителей с осиновым колом в ноге.

– Ну вот он тогда и всполошился. Денег предлагал, а когда понял, что попал по-крупному, то в довесок еще и «красный огонь» предложил. А я-то тогда не знал, что это за штука такая… А сейчас видишь, как повезло, Мерзкому как раз и пригодилось.

– Ну и что же мне там такое пригодилось? – на пороге кухни стоял Максим. Выглядел он уже более-менее. По крайней мере, стоял на своих собственных ногах, а раз были силы на выяснение отношений, то, значит, и все остальное скоро придет в норму.

– Винни, без шуток! Я имею право понимать, что происходит! То, что ты умеешь превращаться в медведя, я видел собственными глазами. Я хочу знать, как ты это делаешь!

Мерзкий достал из холодильника литровую бутылку минералки и в несколько глотков осушил ее.

– А еще я хочу знать, чем вы меня вылечили, – он бросил пустую бутылку на стол и полез в холодильник за новой. – И в чем настоящая причина твоего появления у меня в гостях.

– Макс, – я с искренним удовольствием смотрел, как мой друг допивает вторую бутылку «Рычал-Су». Мой живой и здоровый друг. – Я готов тебе объяснить все, что угодно. И мы тебя не обманывали. Причиной нашего приезда к тебе было вот это колечко.

И я выложил на стол золотое плетеное колечко с прозрачно-голубым камушком.

Мерзкий с Мироном молча смотрели на кольцо. Первый с легкой степенью любопытства, второй с большим изумлением.

– А как это ты так? – наконец вернулся дар речи к Мирохе. – Ты же говорил, что достать не получится.

– Сам в шоке, – мне только и оставалось, что развести руками. – Я когда колеса менял, на земле заметил. Походу, когда превращение случилось, моя сущность решила избавиться от всего лишнего. И вот результат.

– Это все прекрасно, – Мерзкий покрутил в руке пустую бутылку из-под минералки. – Блин, сушняк, как будто я пьянствовал неделю.

Он сел на стул напротив меня:

– Расскажи-ка мне, друг любезный, чего я еще не знаю. С каких пор ты у нас в диких зверей превращаться начал?

– Макс, – замялся я. – Это очень долгая история. Мир не совсем такой, каким ты привык его считать.

– Очень подробное и предельно ясное объяснение, – язвительно протянул Мерзкий. – Тогда начни эту историю с самого начала. Время есть, мы пока никуда не торопимся.

– Ну не то, чтобы не торопимся, – встрял Мирон. – Еще по поводу ночного нападения разобраться надо.

– Заткнись, – внезапно рявкнул Максим. – Мне плевать на это нападение. Я хочу знать, как долго этот тип мне врал. Вы использовали меня втемную, считая круглым идиотом, и мне это не нравится. Либо вы сейчас мне все рассказываете, либо я пальцем не пошевелю.

– Максим, – было видно, что Мирон себя сдерживает, но слова Мерзкого его сильно задели. – Вообще-то этот человек…

– Он не человек! Я вообще не знаю, кто он. И, кстати, в тебе я теперь тоже совсем не уверен. Ты у нас в кого превращаешься? Тоже в медведя? Или может в свинью?

– Ты не забывайся, – Мирон сжал кулаки. – А то я тебе сейчас пятачок-то подправлю.

– Тихо-тихо-тихо! – мне пришлось встать между ними, пока не началась драка. – Мирон, иди покури. Выдохни, успокойся.

– Это ты его успокой, чтобы чушь не говорил, – ткнул в Мерзкого пальцем Мирон и вышел с кухни. Было слышно, как он что-то бурчит себе под нос в комнате, потом все стихло.

– Зря ты на Мироху накинулся, – сел я обратно напротив Мерзкого. – Вообще-то он прав, и ноги переломать ему собирались, а не тебе.

– Ну да, конечно, – фыркнул Максим. – И пулю тоже он схватил.

– Кстати да, – вспомнил я. – Он на твое лечение жутко дорогую вещь потратил, сопоставимую по цене с однушкой в пределах МКАДа.

– Я его об этом не просил, – продолжал стоять на своем Максим, но в его голосе уже не слышалось прежней язвительности.

– Как самочувствие вообще? – Выглядел Мерзкий действительно сейчас гораздо лучше, чем ночью, когда мы привезли его на заставу.

– Да нормально все, – махнул рукой мой друг. – Потом посмотрим, что там у меня. А сейчас не переводи тему и рассказывай.

Я вздохнул и начал говорить. В пять минут я, конечно же, не уложился, у Мерзкого возникло множество самых разнообразных вопросов, но самое главное для меня было то, что я не увидел в его глазах какого-то негатива или отвращения. Взгляд Максима был непривычно серьезным, в какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что никогда не видел его таким. Это уже был не тот весельчак и хохмач, с которым вместе мы чудили во время учебы в институте. Передо мной сидел настоящий мужик, умеющий принимать решения и нести за них ответственность, и от того получивший право требовать подобного поведения от окружающих.