Lutea - Орёл, несущий копьё [СИ]

Влад удивлённо посмотрел на него.

— Пираты, пистолеты… Откуда ты взял эти фантазии?

— Из романов, конечно, — Адлер пожал плечами с таким видом, словно говорил о чём-то очевидном. — В нашем доме большая библиотека, причём часть её занимает магловская художественная литература — в начале века маги с большей охотой, чем мы теперь, впитывали культурные достижения неволшебников. Тогда разница между нашими мирами не была столь ошеломляющей, — он фыркнул в ответ на какие-то свои мысли, а затем спросил: — А кем хотел стать ты? Министерским работником, как отец, или, может, целителем, как мать?

Влад ответил не сразу; по правде, не хотел говорить вовсе, но Адлер выжидательно смотрел на него:

— С тех пор, как поступил в школу, у меня было лишь одно желание: быть чистокровным.

Он отвернулся, ожидая, что Адлер рассмеётся, но тот лишь тихо заметил:

— Понятный порыв. Хотя печально, что он вообще возникает.

Странная фраза, неожиданная. Наморщив лоб — не почудилось ли? — Влад осторожно покосился на спутника, однако он как ни в чём не бывало продолжал путь. Не оставалось ничего, кроме как молча следовать.

«Действительно, у каждого из нас есть мечты и фантазии, своё видение будущего… Были они и у Якова». Для Влада стала сильным потрясением его смерть. Они почти не общались, можно даже сказать — недолюбливали друг друга, но всё-таки, когда умирает кто-то из твоего окружения, кто-то совсем ещё молодой… «Зачем вообще он умер? Ради чего? Ради того, чтобы покарать тех, кто предал Тёмного Лорда? Но были ли сами Крейтели так уж виноваты, если всего-то хотели не вмешиваться в войну, спокойного существования для своей семьи?.. И каков итог — целая семья вырезана, а ещё одна лишилась единственного сына».

А самое страшное, что это может случиться с каждым из них. В следующей битве — а она будет, нет сомнений — с противником, который слишком силён, может столкнуться любой — и тогда будут ещё одни похороны, новое горе для семьи, новая потеря для Семёрки. «Заметит ли Адлер это? Или продолжит по трупам товарищей идти к своей цели, какой бы она ни была?..»

Минуло уже много времени, дом давно скрылся из вида, а Адлер неутомимо шагал вперёд. Куда он направляется? Влад не знал — но покорно шёл рядом. Сказывалась привычка, не иначе.

Порой приходила на ум шальная мысль сбежать — бросить всё, бросить Семёрку и Гриндевальда с его планами, о которых он вечно молчит. Вернуться в родной дом и повиниться перед отцом, а затем посвятить себя зельеварению, прожить тихую жизнь вдали от битв сильных мира сего… Но каждый раз после мысли о побеге накатывало такое отвращение к себе, что становилось дурно. «Трус, — теперь Влад и сам себя так называл, — жалкий трус, всегда ищущий безопасную нору, в которую можно было бы забиться…»

— А, вот и он, — Адлер указал вперёд, где на пригорке стоял маяк. — Макс говорил, что поблизости есть один, мне хотелось взглянуть.

Они поднялись по склону к башне, расчерченной красными и белыми полосами. Не медля и не смущаясь, Адлер отпер заклятием дверь и направил палочку на начавшего было подниматься из кресла старика.

— Обойдёмся без сопровождающего, — сказал Грин, стерев смотрителю память и оглушив его. — Запри дверь.

Сделав, как было велено, Влад повернулся к нему, но Адлер уже взбежал по крутой винтовой лестнице наверх. Неспешно поднявшись следом, Влад остановился у большой маячной лампы, сейчас не горевшей, как и спутник заворожённый тем, что открылось взгляду.

В стороне, противоположной той, с которой они пришли, в нескольких километрах от маяка прямо посреди моря высились невероятные установки. Их металлические башни поднимались из воды, словно стволы деревьев тянулись ввысь; венчали их огромные лопасти, не вращавшиеся в этот безветренный день.

— Ветряки, — произнёс Адлер с каким-то странным чувством. — Они используют ветер, чтобы вырабатывать электричество, которое потом аккумулируется и передаётся близлежащим городам… — он фыркнул. — А мы до сих пор пользуемся свечами и каминами.

— Не могу даже представить, как это работает, — признался Влад; технология казалась невероятно сложной, настоящим… волшебством.

— Ужасно, — вздохнул Адлер с неподдельным разочарованием, — мы дожили до того дня, когда творения маглов кажутся нам, волшебникам, чудом и магией.

«Если так пойдёт и дальше, нашему миру не выжить в соседстве с их».

— Странно, как прочие этого не замечают? — продолжил Гриндевальд с ожесточённостью. — Мы застряли в прошлом веке, в то время как маглы спешат в новое тысячелетие!

— Жаль, что твой прадед не победил тогда, — вырвалось у Влада; он тут же замялся и опустил взгляд.

Но Адлер не сказал ничего, даже, кажется, не посмотрел на товарища; он ушёл в мысли, напряжённо застывший, и Влад не решался его отвлекать.

В Дурмстранге Адлер был его защитником, стеной, за которой Влад мог спрятаться, спасаясь от нападок. Но школа кончилась, в большом мире к полукровкам относятся куда терпимей — а он всё равно стоит сейчас рядом с Гриндевальдом. Почему? По привычке. А ещё потому, что хочет перестать быть трусом, желает закалить себя — а Семёрка и её будущие свершения отлично подходят для этой цели.

Это утро было обычно для середины августа тёплым, прочащим очередной жаркий день. С улицы доносился мерный шум прибоя, влетал в комнату на втором этаже, казалось, заполнял её собой.

Под увеличительным стеклом, закреплённом на подвижном держателе, Макс внимательно рассматривал старинный перстень с тонкой резьбой, пытаясь разобрать письмена. Работал он в перчатках из драконьей кожи, а кольцо держал специальным образом зачарованным пинцетом — ещё неясно было, на что этот артефакт, доставленный к нему в магическом футляре, потенциально способен. Пока брат разбирался, Георг, сидевший в кресле возле его стола, вслух зачитывал выдержки из газет; порой при этом в его тоне сочился неприкрытый яд.

— Вот это, полагаю, тебе понравится особенно. «Мецлер о „Марше чистокровных“. Вчера Фриц Мецлер, глава „Ассоциации маглорождённых Германии“, встретился с корреспондентом „Политического вестника“ и ответил на некоторые вопросы.

— „Марш чистокровных“ был создан в противовес движению, которое возглавляете вы. Скажите, герр Мецлер, считаете ли вы „Марш“ угрозой?

— Угрозой чему? Уточните вопрос.

— „Ассоциации“.

— Идейным оппонентом — однозначно; чистокровные всегда пытались притеснить маглорождённых, и наша партия борется против этого. И все же угрозой в том смысле, который большинство вкладывает в данное определение, для нас „Марш“ не является. Я бы скорее назвал его угрозой для прав и свобод граждан, наших и не только — магов всей Европы.