Lutea - Пятна на солнце [СИ]

Продолжить яростно отбиваться это не помешало, но существом Изуны завладело почти философское смирение. День смерти пришёл. Жаль, что так скоро, но изменить вряд ли что-то получится. Изуна не питал иллюзий относительно шансов выжить в бою против обоих монстров Сенджу или сбежать от них, превосходных сенсоров.

Выпустив огненный шар в ветвящиеся лозы, потянувшиеся к нему, Изуна скрестил клинки с Тобирамой. Ситуация очевидна: раз смерть неизбежна, нужно по крайней мере нанести Сенджу максимальный урон. Самый реальный вариант — серьёзно ранить Тобираму, возможно, убить. Поехали.

Чакру беречь не осталось смысла, и Изуна активировал Мангекью Шаринган, надеясь поймать чувствительного к гендзюцу Тобираму в Цукиёми — отличный прощальный подарок, как раз в его стиле! Однако Тобирама умело избегал взгляда. Пламя же не смогло задержать Хашираму надолго — лозы прорвались, метнулись к Учихе, и пришлось быстро разрывать дистанцию. Но и это не помогло: техника Хаширамы догнала, поймала, скрутила до хруста в костях.

Катана бессильно упала на землю.

Рискнуть с Аматерасу, которое пока плохо удаётся?..

Мощный удар по голове не позволил даже додумать.

Очнулся Изуна в кромешной тьме — глаза закрывала плотная повязка. Верёвки жгли, обвивая тело плотным коконом. Во рту — кляп. Чакра не ощущалась вовсе.

Изуна сглотнул, чувствуя, как по виску скатывается капля пота. Он не трус, но… в тот момент дрожал. Слишком уверенный в собственных силах, он предпочёл забыть, как это страшно, когда не можешь драться, использовать техники, даже, бидзю дери, банально осмотреться кругом.

Дыхание сбилось, сделалось учащённым. Попытка дёрнуться — провал, движения больше похожи на конвульсии червя, разрубленного пополам. Кровь стучала в ушах, в горле встал ком. Беспомощность давила, унижала, уничтожала… Ксо, ксо, ксо!

Постепенно истерика разума, исступлённо бившегося в обездвиженном теле, пошла на убыль. Изуна пристыдил себя: нельзя поддаваться панике. Он постарался остудить голову и начать размышлять.

Связали его безукоризненно качественно: не вывернуться, не высвободить даже палец, — но при этом скрутили не до боли, Изуна бы даже сказал, деликатно. Ни единой раны на теле не ощущалось, даже тех, что оставил бой — подлечили, значит. Какие, однако, заботливые палачи.

В общем пласте этой «заботы» чувствовалась холодная предусмотрительность Тобирамы. Глаза надёжно завязаны — не то по привычке, не то для верности. Кляп во рту лишал шанса откусить язык или заговорить. В крови — сто процентов какая-то дрянь, не позволяющая использовать чакру; в медицине и ядах Сенджу всегда понимали больше Учих. Путы идеально пресекали движения.

Выводы не радовали. Сенджу не просто не дали ему умереть с пользой для клана — захватили и приволокли в какое-то своё логово, судя по ощущениям от пола, в деревянный дом. Следовательно, зачем-то Изуна понадобился им. За информацией, очевидно; он — правая рука главы клана Учиха, начальник разведки. Изуна отрывисто хмыкнул в ткань: неужто собственная у Сенджу так хромает, что решили воспользоваться учиховской?.. Или их цель — шантаж? Не стоит сбрасывать со счетов такой вариант. Не только Сенджу, все мало-мальски наблюдательные и умные люди знают, что он, Изуна, — весомый козырь в игре против Мадары. Вот только далеко не все смогли бы поймать его, да. Чёртовы Сенджу.

Дверь открылась беззвучно, лишь колебание воздуха выдало её движение. Изуна мгновенно расслабился, притворился, что всё ещё не очнулся, и прислушался. Порог переступили двое: один шёл не таясь, уверенно, шаг второго был едва слышен и осторожен. В личностях никаких сомнений: Хаширама и Тобирама. Сенджу остановились поодаль от пленника; их изучающие взгляды он чувствовал кожей.

— Ещё спит?

— Не спит, — голос у Хаширамы был мягкий, но Изуна не обманывался: он сам, когда пытает, зачастую мурлычет. — Сейчас я сниму повязку, — это уже было обращено непосредственно к Учихе. — Не дёргайся, мы не причиним тебе вреда.

Даже с завязанным ртом Изуна сумел хмыкнуть-замычать с достаточной долей скепсиса. Он понимал, что его будут пытать. Изуна хорошо знал своё тело и пределы терпения, умел абстрагироваться от боли, однако и его возможно сломать; у Изуны богатая фантазия, он представляет, что можно при желании сделать, используя Мокутон. Следовательно, необходимо умереть до того, как сломают, и он причинит вред клану.

Пока Хаширама развязывал ему глаза, Изуна застыл, не шевелясь, с душой едва ли не ухнувшей в пятки — так всегда бывало, когда чужие пальцы оказывались возле глаз, предназначенных брату. Но Сенджу не знают об этом и не должны знать. Поэтому, когда повязка была снята, Изуна пару раз моргнул и с вызовом уставился на главу Сенджу, попутно отмечая, что в самом деле находится в простом деревянном доме: голые стены, потолок и пол, ни единого предмета мебели. Мелькнула догадка: неужели и это — Мокутон?

— Мы не причиним тебе вреда, — повторил Хаширама, не спеша отодвигаться, но и не трогая кляп. — Мне нужно поговорить с Мадарой, а кроме как ради тебя он бы не согласился на встречу со мной.

Поговорить?.. Изуна дёрнул бровью, однако тут же вновь взял выражение лица под контроль. Значит, всё-таки шантаж.

— Я уже послал Мадаре письмо, — продолжил Хаширама, вглядываясь в лицо Учихи блестящими тёмными глазами. — Ему потребуется какое-то время, чтобы удостовериться в твоей пропаже; после он придёт. До той поры ты можешь лежать так, — он медленно двинул подбородком в сторону пленника, — или же мы перевяжем тебя посвободней и освободим рот, если пообещаешь хорошо себя вести. Даже накормим, — добавил он как аргумент большой важности.

Изуна на это насмешливо вскинул бровь и вновь хмыкнул, а затем посмотрел на Тобираму. Тот всё так же стоял у стены: брови сведены к переносице, губы сомкнуты в плотную линию. Как-то мало удовольствия при виде давнего врага в столь унизительном положении. Но неужели его даже перспектива давления на Мадару не в состоянии порадовать?

— Что ответишь? — поторопил Хаширама.

Подумав немного, Изуна чётко кивнул. Если Сенджу хочет говорить с Мадарой, Изуна ему нужен живой и, желательно, не помятый, иначе нии-сан и слушать ничего не станет. Хаширама прекрасно понимает это, поэтому убивать, даже пытать скорее всего не будет. Ну а если начать играть по его правилам, можно получить кусочек свободы, которую Учиха сумеет использовать себе во благо.

Впрочем, видимо капитулировав, Изуна остался собой. Когда Хаширама — аккуратно, стоит отдать должное, — извлёк кляп из его рта, Изуна резко выгнулся и цапнул. Зубы сомкнулись на пустом воздухе — враг успел отдёрнуть руку.