Моника Пиц - Невидимый город

Лина окунула палец ноги в воду. Она была на удивление прохладной. Избавившись от своей одежды, оставшись в футболке и трусах, она бросилась в воду и немного проплыла. Прохладная вода смыла с нее груз минувших дней. Грязь, пот, слезы и отчаяние на мгновение покинули ее.

Данте бурчал на берегу:

– Не то чтобы я имел что-то против воды. Дождь, снег, лед… Вода – мой друг. Но это не значит, что мне хочется почувствовать себя рыбой.

Лине пришлось рассмеяться. Данте выглядел здесь так же неуместно, как пингвин в пустыне.

– И куда поплывем? – воскликнул он с берега.

– Никуда, – сказала Лина.

– Плана нет? – удивленно спросил Данте.

Он по-прежнему не делал никаких попыток зайти в воду.

– Для чего нужна цель? – сказала Лина. – Иногда вполне достаточно просто иметь время.

Она задорно плеснула в его сторону водой.

– Ты вообще умеешь плавать? – крикнула она ему.

– Я бы сказал, что танцевать умею лучше, чем плавать, – ответил он.

Одним рывком он сбросил с себя пальто и вместе с туфлями во всей остальной одежде с разбегу прыгнул в реку. Вода брызнула внушительным фонтаном, водоворот поглотил Данте. Он беззвучно ушел под воду. Как камень. Пузыри всплыли вверх: сначала много, потом еще несколько, наконец, совсем не осталось. Стало тихо. Очень тихо. Слишком тихо. Лина нетерпеливо ждала, когда он выплывет. Ничего не произошло. Секунда, две, три, пять, пятнадцать. Поверхность воды разгладилась.

– Данте? Данте!

Лена начала грести к тому месту, где исчез Данте, когда он резко появился из воды. Он прыснул со смеху, увидев панику на лице Лины. Лина возмущенно набросилась на него. Он поймал ее руки и удержал.

– Мы всегда рядом, чтобы помочь другим, – с застенчивой улыбкой сказал Данте. – Я всегда задавался вопросом, кто спасет меня, когда я попаду в беду.

– Из меня жалкий спаситель, – честно призналась Лина. Невольно она подумала о Бобби.

– Это еще не доказано, – сказал Данте.

Ей так хотелось верить Данте. До тех пор пока дело Бобби не было окончательно отвергнуто, она не смела терять надежду. Должно быть решение.

– Плавание не к добру, – сказал Данте, чувствуя ее дрожь.

– Давай выходить, – сказала она.

Оказавшись на берегу, Данте накинул свой плащ Лине на плечи. На какой-то миг она надеялась, что он обнимет ее. Напрасно. Данте сел на траву в нескольких метрах от Лины. Как будто он сознательно держал какую-то безопасную дистанцию. Собственную одежду он оставил сушиться на теле.

– Ты никогда не мерзнешь? – спросила она.

Данте покачал головой.

– Я всегда ухожу до того, как мне становится холодно. Но у меня бывает странное покалывание в желудке. Непохожее на голод.

Лина рассмеялась.

– Ты странный, – сказала она. – В хорошем смысле.

Воздух заискрился, молчание растянулось до бесконечности. Он посмотрел на нее. Внезапно то ощущение из лифта вернулось, но лишь на крохотное мгновение. Потом он резко отвернулся.

– У меня как-то был рыбак, поймавший европейскую солею, – нервно пролепетал Данте. – Он был так счастлив своему улову, что ему захотелось поцеловать рыбу. Когда он открыл рот, рыба прыгнула к нему вовнутрь. Без нас человек бы задохнулся.

– Ты никогда не целовал девушку, – откровенно сказала ему Лина.

– Напротив, очень многих, – сказал он. – Во время заданий. Иногда. Очень редко. Я никогда не понимал, почему они придают этому такое большое значение.

– Ты должен поцеловать ту самую, – сказала Лина.

Что она несет? Она не может поцеловать Данте. Кто знает, как долго ей еще разрешат оставаться в Невидимом городе?

– А как я узнаю, кто – та самая? – спросил Данте.

– Ты поймешь это сам, – сказала Лина, чей разум, казалось, отключился. Разговор пошел не в ту сторону. Как резкий спуск по льдистому снегу. Когда уже нельзя нажать на тормоз.

– Можешь показать? – спросил Данте. – Как правильно целоваться?

Снова этот момент. Кто сказал, что время бежит вперед? Оно замерло. На мгновение.

– Ты этого хочешь? – спросила она.

– Мне нужно знать, чего я хочу, – сказал Данте.

– Мы сыграем в почти-поцелуй, – сказала Лина. – Губы сближаются совсем близко. Как можно ближе, но они не должны касаться друг друга.

Данте наклонился вперед так, словно выполнял упражнение по йоге.

Лина осторожно постучала по земле рядом с собой. Он скользнул поближе к ней. А потом еще. Его тело излучало холод воды. Тонкие светлые волосы покрывали его руки.

– В учебниках всегда говорится, что контакт с людьми разрушает душевный покой путешественников во времени. Ты не говорила, что это разрушение такое приятное.

– Сосредоточься на себе, забудь обо всем вокруг, – сказала Лина.

Их глаза встретились.

– У меня покалывает пальцы ног. Это нормально? – спросил Данте.

Лина приложила указательный палец к его губам. Их носы двигались навстречу друг другу. Их губы разделяло лишь дыхание.

– Пока что мне это нравится, – тихо сказал Данте.

Она чувствовала его дыхание на своей щеке. Лина закрыла глаза. Их губы встретились. Почти. С каждым мгновением это должно было случиться. Она думала. Ждала. Нервное ожидание превратилось в удивление. Лина приоткрыла левый глаз. Этого хватило, чтобы понять, что она вконец опозорилась.

Данте бесследно исчез. Вместо этого Коко стояла перед ней и рассматривала ее взглядом, который она видела только у Бобби. Так выглядела ее подруга, когда изучала под микроскопом ножки насекомых.

– Что ты делаешь? – спросила Коко.

– Мне тоже интересно, – призналась Лина.

Лина вернулась в свою комнату в хостеле со странным чувством. Все выглядело по-другому. Все газетные вырезки исчезли. Стена светилась девственно-белым светом, словно все, что происходило в прошлом, было разом стерто.

– Начнем все сначала, – сказал глубокий голос.

Лина вздрогнула, узнав у окна Хранительницу времени. С серьезным видом она рассматривала фотографии аварии, которые Лина привезла с собой в Невидимый город. Не моргнув и глазом. Она молчала очень долго. Ее молчание тревожило Лину, которая ожидала худшего: предостережений, враждебности, новых наказаний.

– Речь идет о прошении по делу Бобби? – спросила она.

Хранительница времени пренебрежительно посмотрела на нее.

– Это дело еще далеко не на повестке дня, – сказала она.

– Но ей нужна помощь, – возразила Лина. – Потому что я все испортила.

Никакой реакции. Лишь упорное молчание.

– Я бы сделала все, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь, – настойчиво сказала Лина.

– Мои сотрудники утверждают, что я слишком снисходительно к тебе отношусь, – заметила Хранительница времени. – Они правы.