Моника Пиц - Невидимый город

– Возрастная группа обозначает срочность, – крикнула Лина с одной стороны комнаты.

Данте был впечатлен, увидев, как она мчится по комнате, словно выполняя работу своей мечты.

– Дети автоматически отправляются на ревизию, – прозвучало с другой стороны.

– Ни один ребенок не заслуживает преждевременной смерти, – кивнул Данте, забирая у нее стопку книг.

За столом они начали перебирать дела. Плечом к плечу. Их локти и кончики волос соприкоснулись, когда они вместе склонились над книгой.

– Мы сопоставим данные с каналами социальных сетей, чтобы заранее проверить, какие жалобы были решены, – предложила Лина.

Отбор показал, что на протяжении многих лет некоторые удары судьбы приводят к положительным эффектам. Данте кивнул. Никогда еще никто не предлагал использовать новые средства массовой информации для оптимизации работы. Что-то кардинально изменилось. Лина больше не думала о личном счастье. Лина искренне хотела научиться помогать другим людям.

– Если вы будете продолжать в таком же духе, я вернусь на оперативную службу, – буркнул Ксавьер, сворачивая из бумаги импровизированные беруши, которыми он заткнул себе уши.

Данте и Лина не позволяли себе отвлечься. На конвейере, ведущем в зал собраний, уже была пробка.

– Мы получаем слишком много дел из отдела ревизии, – пожаловалась Инес.

Коко вытянула шею вперед. Инес, которая обычно вела себя хладнокровно и спокойно, взволнованно смотрела на Хранительницу времени. Свежий воздух, пронесшийся вместе с Линой в «Агентство ударов судьбы», не ускользнул в Куполе ни от кого. Коко не могла избавиться от мысли, что Хранительница времени восприняла с благосклонностью то, что стопки голограммных книг прибыли из отдела ревизии.

Коко попробовала разглядеть две точки на своем мониторе, которые почти всегда находились рядом. Номера сотрудников 6454 и 4477 двигались двумя параллельными линиями. Нервно Коко наклонилась ближе и ошеломленно заметила, как ее некогда лучший друг затевает бурный спор с новенькой. Особенно несчастным он при этом, как ни странно, не выглядел. Видимо, ему нравилось вербально соперничать с Линой. Еще более тревожными были своеобразно долгие гляделки между Данте и Линой.

Целыми днями Коко изучала у экрана любопытные закономерности. Она отметила, что зрительный контакт ни при каких обстоятельствах не продолжался дольше 3,2 секунды. После этого магического предела обе ее цели расходились по своим делам, как будто ничего не произошло. Коко уже давно задавалась вопросом, какая тайная сила кроется во взглядах. Одно из ее первых дел привело ее в Средневековье, где молодая женщина пыталась привлечь внимание неверного мужа, капая себе в глаза сок белладонны. Травница продала ей сок, увеличивающий зрачки, по непомерной цене.

– Сияющие глаза приворожат любого изменника, – пообещала женщина.

К сожалению, она забыла упомянуть, что капли, которые она советовала капать в глаза, были смертельными. Отсутствие гигиены сделало все остальное. Этими же пальцами женщина готовила еду до тех пор, пока оба супруга не умерли от отравления.

Во взглядах существовала какая-то магия, недоступная взору обычной путешественницы во времени вроде Коко.

Инес подошла к ней.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросила она.

Подобно Коко, Инес наблюдала за новенькой с крайним недоверием. Их обеих охватил страх, что Лина лишит их полномочий. Вместе они уставились на монитор.

– Не понимаю, чем она заслужила особое отношение, – с горечью сказала Инес.

Коко недоуменно пожала плечами. Она понятия не имела. Она знала только, что ей больше всего хотелось бы оказаться на месте Лины. С тех пор как девушка начала жить в Невидимом городе, у нее пропал аппетит. Больше ничто не казалось вкусным, даже любимая еда в столовой. Инес не откажется от своего места без боя. Коко набралась смелости. На обратном пути от Купола она подошла к Данте.

– Я должна тебя кое о чем спросить, – сказала она, встав перед Данте с широко расставленными ногами. Она не сдвинулась с места. Не произнесла ни слова. И пронзительно уставилась на него.

– Что ты делаешь? – растерянно спросил Данте.

– Я смотрю тебе в глаза, – честно сказала Коко.

Она глазела и пялилась, но ничто не шевельнулось. Ни в ней, ни в Данте.

– Сосредоточься, – потребовала она.

– Я? – весело приподнял уголок рта Данте.

– Тебе нужно продержаться подольше, – потребовала она у него.

Коко внимательно изучала поведение Лины. Как она склонила голову набок, немного подняла взгляд и смущенно улыбнулась. Она подражала Лине до мелочей, но не добилась никакого эффекта. Через двенадцать секунд она сдалась. Как и в зеркале, в разноцветных глазах Данте она воспринимала только свое собственное «я».

– Ты делаешь что-то не так, – сказала она.

Может быть, не хватало какого-нибудь ингредиента? Что-то вроде сока белладонны. Или нескольких капель человеческой крови, щепотки опасности. Коко никогда не поймет людей. Она понимала только, что ее лучший друг Данте все больше отдаляется от нее.

Лина не продвинулась ни на шаг. Каждый вечер она отправляла дело Бобби на собрание для пересмотра и каждое утро находила необработанную голограммную книгу на конвейере.

– Сколько это еще продлится? – спросила она.

Данте пожал плечами.

– В конце концов она уступит. Ее молчание – хороший знак.

Лина не сдавалась. «Срочно», – написала она на книге Бобби перед тем, как они покинули исправительную колонию.

Бок о бок они пробежали часть пути домой вместе. К эксцентричным фигурам, встречавшимся ей повсюду, Лина привыкла. Но не к таким экстремальным погодным колебаниям. После внезапного наступления зимы Невидимый город боролся с волной жары. Пока Лина ныла, находясь под солнцем, остальных путешественников во времени это, казалось, совершенно не беспокоило. Ее человеческая часть вспотела, замерзла и утомилась. Данте никогда не проявлял признаков усталости. При всем очаровании юноша оставался для нее загадкой. Куда он ходил каждый вечер? Что он делал, когда не работал рядом с ней?

– Где ты, собственно, живешь? – спросила она, когда их пути разошлись у солнечных часов.

Данте рассмеялся.

– Мы не живем, как вы, – сказал он. – Мы путешествуем. Мы всегда в пути.

Обычно они прощались здесь. Но на этот раз Лине не хотелось довольствоваться этим.