Юлия Чеснокова - Другая жизнь

Напротив Робина сидел его хороший друг. Только что они строили совместные планы и вот, один уже сомневался, так ли ему это всё нужно. Зачем нужна была помолвка с каким-то наследником-тихоней Ричардом, когда можно попробовать выдать замуж дочь за императора Голубого квазара? Рейнальдо принял задумчивость короля Феира за растерянность оскорблённого отца, не знающего, что предпринять для спасения репутации своего ребёнка.

- Робин, ты не переживай так! Я глаз не спущу с Беллоны. А если мы объявим, что скоро принц Медео и принцесса Феира станут женихом и невестой, император поостынет.

- Постой-постой! Ты, конечно же, прав. Я и сам впредь не отойду ни на шаг от Белл, но с помолвкой я бы не стал так спешить. Пусть твой сын и отнесётся с пониманием к твоему решению, но я и Веста обещали Беллоне, что она сама сможет выбрать себе супруга, поэтому категорическое моё заявление о решённом её браке могут травмировать и сильно расстроить её. Мне нужно сначала поговорить с ней, так сказать, проработать с ней этот вопрос. Она покладистая девушка, но всё-таки ранимая. А император? Думаешь, такое наше поведение понравится ему? Ничего дороже чести нет, но если есть возможность решить всё без инцидентов и с минимальными потерями, то почему бы так ни сделать? Зачем злить Виталия понапрасну?

Довольные собой мужчины расстались в мире и согласии. Робину Третьему было над чем подумать на досуге. Сказав, что Беллона покладистая девушка, он сильно преувеличил. Представить, какой гнев и злоба овладеют принцессой, когда она узнает о мыслях отца на её счёт, не составляло труда. Её возмущение не будет знать предела. И если уговорить дочь отнестись к свадьбе с Ричардом смиренно ещё можно было, то выйти замуж за восьмидесятипятилетнего мужчину Беллону оставалось только заставить. Но, может быть, девушка не настолько в этом плане глупа, как её старший брат, чтобы не понять, какая польза и какие преимущества ожидают не только её саму, но и её родину, если она поступится своими предубеждениями, свободой и попридержит свой необузданный нрав при себе. Оставалось подготовить благодатную почву. Подговорить кого-то из друзей принцессы побеседовать с ней на эту тему. С кондачка такие дела не решаются.

Рассматривая всё со всех сторон, взвешивая все «за» и «против», Робин обдумывал, что же такое послужит главным аргументом в пользу Беллоны, чтобы Виталий Дьюс окончательно и бесповоротно ей очаровался. Прожившего такую насыщенную и долгую жизнь трудно чем-либо удивить или привлечь. Тем более что большую часть этой долгой жизни он только и делал, что заводил романы и интрижки. Видевшему самых прекрасных и великолепных женщин вряд ли понадобится связывать себя с пока ещё почти безызвестной принцессой. Этому нужен был веский довод. И на этом месте король Феира внезапно остановился. Как же он сразу не понял и не обратил на это внимания! Ведь Беллона была племянницей Минервы, той самой, одной единственной из многих, которую любил император Голубого квазара. В груди у Робина защемило. Он и сам когда-то любил эту отвергнутую всеми красавицу. Если бы не его мать, он женился бы на ней, а не на Весте. Всё прошло, и остались только приятные, но печальные воспоминания. Он не раз замечал, что хотя Беллона совершенно на неё не похожа на первый взгляд, в её мимике, голосе, манерах всегда отдавало чем-то от Минервы. Та была темноокой брюнеткой, с ямочкой на подбородке, белокожая. Беллона же златовласая, смуглая, и даже форма лица другая. Но вот само выражение глаз и губ, особенно когда она настаивает на чём-то или сердится. Нос, да он тоже больше похож на нос Минервы, чем кого-то другого; ровный, чуть узкий и каплю длинноватый, с небольшой горбинкой. И изгиб бровей! Точно, они были точь-в-точь как у покойной тёти. Тёмные, от переносицы идущие плавной дугой, а потом преломляющиеся и резко взмахивающие вверх. Они так красиво открывали глаза и подчёркивали их!

Вспомнив судьбу бедной Минервы, Робин устыдился того, как хотел использовать дочь в своей политике. Нет, как он вообще мог такое придумать! Боже, не дай Беллоне повторить даже половину из того, что сделала сестра его жены. Рейнальдо прав, и нужно как можно дальше держать Виталия от дочери, пока не случилось ничего недоброго. Если тот тоже заметил сходство принцессы со своей умершей третьей супругой, он может постараться сделать из неё что-то подобное. Король поспешил в бальный зал, откуда доносилась музыка.

Принцесса Феира тем временем вальсировала с Ричардом. Он приглашал её уже на второй танец, найдя девушку интересной, разумной. С ней было о чём поговорить. По привычке и своему научно-духовному складу, принц не обращал внимания на внешнюю красоту собеседницы, увлекаясь только её внутренним содержанием. А оно тоже было весьма приятным. Совершенно не настроенную по началу на танцы Беллону развеселил Астерикс, присоединившись к их компании со своей свитой и рассказывая уморительные ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться, а так же ироничные и курьёзные случаи из светской жизни. Потеряв после первого вальса своих фрейлин, кроме Доры, из вида, Беллоне больше ничего не осталось, как развлекаться в мужском обществе, так как Энжел тоже кружилась среди кавалеров и принцев. Как хорошо, что рядом был Ричард, Пауло и троюродный брат! Они не только скрасили одиночество девушки и отвлекли её ото всех мрачных мыслей, но и послужили надёжным укрытием от императора Виталия, который, и Беллона это видела, весь вечер продолжал кидать в её сторону пламенные красноречивые взгляды.

Король Робин увидел, что его дочь находится в том окружении, котором ему и хотелось, что Виталий Дьюс держится от неё на расстоянии, а сама она улыбается и радуется, чего он не замечал уже довольно долгое время. Успокоившись, умиротворённый монарх направился дальше по своим делам и знакомым.

В зале становилось душно. Не из-за того, что на дворе стояло лето - в этих местах оно было довольно прохладным, - виной жары являлось скопление людей и множество горящих свечей. Беллона, с непривычки, быстро устала от веселья, шума и танцев, которых уже сплясала почти десяток. Наследник Медео предложил выйти ей на балкон и вдохнуть свежего ночного воздуха. Приближалась полночь. За Ричардом и его юной спутницей последовали Пауло и Астерикс. Все трое молодых людей отпустили сопровождающих их дворян, дабы те могли сполна нарезвиться и получить такое же удовольствие от праздника, как и их господа. К своему удивлению и недовольству, на балконе принцесса Феира встретила виконтессу Леонверден. Та прохлаждалась вместе с молодым мужчиной милой наружности, который что-то шептал ей на ухо, а девушка кокетливо смеялась и жеманно отводила глаза. Беллона хотела подойти к подруге и прекратить этот глупый флирт, так полюбившийся Габриэль, но, вспомнив свою промашку на маскараде в честь дня рождения отца, для начала всё же поинтересовалась, кем был этот человек благородного вида. Единственным осведомлённым оказался, почти как и во всех отношениях касательно элиты и высшего общества, Астерикс.