Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

МОÁНЫ— жители страны сновидений Соррнорм, попавшие туда случайно или с умыслом, но оставшиеся там навсегда. Спящие, одурманенные, наркоманы, безумцы, медитирующие и многие-многие иные, чьё сознание отделилось от бренного (плотного) тела и унеслось в страну призрачных иллюзий и миражей, ежедневно бывают в Соррнорме и возвращаются оттуда. Но иногда случаются необъяснимые события, когда тело спящего (и т. д.) вдруг исчезает и более не появляется, — вместо него остаётся лишь пустое место, — а его душа навсегда удерживается в мире грёз и фантазий — навсегда, потому что ей больше некуда возвращаться . Эти пленённые души называются « моанами » (пленниками). Первое время они счастливы, так как с исчезновением их тел «там», они становятся более реальными и весомыми «здесь». С этого момента исполняются любые желания пленников, их фантазии материализуются, давая возможность моану реализовать самые тайные свои намерения. В этом им помогают коренные жители страны сновидений — хойши, которые окружают пленников и превращаются в их родных и близких, детей и возлюбленных, великих учителей и обычных животных — в настоящих, осязаемых и живых. Через некоторое время моан уже не может различить: спит он или нет, живёт он или нет, — окунается без оглядки в происходящее, растрачивая и растрачивая свою душевную энергию — то, чем питаются и хойши, и их хозяева-зурпарши — властители мира иллюзий и снов.

МОСКИ́ТНИКИ— никто не помнит, откуда прилетела первая оранжевая муха Ме-Ме, но все знают, к чему это привело. Процесс превращения ста двадцати двух Ме-Ме в одного москитника давно описан и засвидетельствован: как только мухи размножаются до нужного количества, их крылышки сворачиваются в трубочки, лапки приклеиваются к брюшку, хвост-жало закручивается в спираль, и все сто двадцать две мухи соединяются между собой в единую живую конструктивную систему — moskitnikys orangeys. По внешнему виду новое существо напоминает крошечного человечка — хрупкого, безглазого и безротого, будто обваленного в оранжевых лепестках вновь расправленных крылышек. В случае опасности его тело тут же вновь разлетается мушиным роем, жужжащим и атакующим. Впрочем, москитники — очень миролюбивы, и если их не обижать, то они никогда не нападают первыми.

ПИАЛЬВИ́НЫ— необыкновенно красивые птицы, но, к сожалению, самодовольные и глупые. Об их прожорливости рассказывают множество смешных историй и анекдотов. Одна такая история имела весьма непредсказуемый конец. Как-то раз небольшая стая пиальвинов клевала на опушке леса дикий горошек, и вдруг мимо них проковыляла живая коряга — коряга и коряга, ничего необычного, если бы не сочное серебряно-золотое яблочко, висевшее на одном из сучков. Птицы оживились и, толкаясь, бросились на угощение. Несмотря на яростное сопротивление хозяина плода, одному из пиальвинов удалось-таки склюнуть лакомый кусок… Это привело к непредвиденным последствиям, изменившим всю дальнейшую жизнь этих самоуверенных прожор: скушавший яблоко пиальвин превратился в знаменитую «жар-птицу». Все самки из его стаи тут же позабыли про других ухажеров, сгрудились вокруг новоявленного огненного красавца и призывно заворковали. Долгие годы чудо-самец наслаждался своим многочисленным гаремом. Его «жёны» исправно несли яйца — все сплошь золотые! — и высиживали птенцов, как две капли воды похожих на своего родителя. Остальные самцы-пиальвины неоднократно пробовали вернуть себе расположение самок, — но те не обращали на них никакого внимания! — мало-помалу они впали в тоску, от этого стали много есть, гораздо больше, чем раньше, обленились… и постепенно один за другим умерли, от ожирения и скуки. О них никто не горевал, пожалуй, только хуччи с сожалением отметили, что вкусной и жирной пищи стало чуть меньше. Потихоньку стая «жар-птиц» разрослась и разлетелась по всему свету. К сожалению, чудесная метаморфоза, изменив внешний вид пиальвинов, не добавила им ума: ловить их было нетрудно, а, учитывая периодические всплески моды на экзотические шляпочные украшения и веера, ещё и весьма доходно, поэтому через несколько столетий их поголовье резко сократилось. Остались сказки, легенды и несколько десятков живых экземпляров в частном владении. Известно, что восемь «огненно-золотых птиц» живёт в садах Ульдроэля, услаждая собой взор великой лесной Королевы Диллинь Дархаэллы.

ПСЫ-ФУ́РРЫ— гончие псы Дороги Дорог. Их тела сотканы из абсолютной тьмы; в их груди, как в бездонном колодце, перекатывается раскатистое эхо; в их глазах отражаются падающие звёзды, и в первую секунду кажется, будто они слепы, но потом перестаешь думать об этом как о недостатке, потому что чёрные морды всегда поворачиваются вам вслед. Одним же из самых замечательных качеств этих псов является способность чуять запах — не только тел и предметов! — мыслей, чувств и намерений . В Ульдроэле обитают двенадцать таких созданий, лучшие из фурров. Они не подчиняются никому кроме лесной Королевы Диллинь Дархаэллы и ранторра Фархрура, старейшего из рода Фархов: запах их чувств и мыслей столь совершенен, что псы замирают в волнении, а потом, коротко рыкнув, склоняют свои головы, повинуясь полностью и безоговорочно. Высочайшим повелением Фархрур был назначен «Первым Охотником Ульдроэля», ответственным за дрессировку и содержание этих невероятных животных. Он утверждает, что псы мысленно разговаривают с ним. Хонам же, которые единственные в это не верят, ранторр с улыбкой добавляет: «Фурры считают, что ваши — человеческие — мысли страшно воняют, сильнее всех прочих». Слышавшие это грольхи ехидно добавляют: «…а самый лучший хон — это хон дохлый: и пахнет, наконец, приятно, и не думает».

РАНТÓРРЫ— существа, которые ставят понятие чести выше всех прочих. Их жизнь подчинена служению — Королеве, Ульдроэлю, Лесу, Истине, своему роду-племени и ещё очень-очень многому другому: всё это перечислено и пронумеровано в «Книге Чести», хранящейся у старейшего ранторра Фархрура — того самого Фархрура из рода Фархов, которому подчиняются знаменитые псы-фурры. Служение псам, как принципу поиска Истины, стоИт у него в его личном Списке Чести под номером девять. Будучи уже очень пожилым существом, Фархрур, путешествуя по Лесному Лабиринту, записал свои мысли и наблюдения — так появилась на свет знаменитая «Книга Перемен» ранторров. Впрочем, сам автор позже не раз заявлял, что сии записи не всегда служат выражением его мыслей, они только дают представление о том, как эти мысли меняются день ото дня. Из одного стебелька может развиться несколько побегов — кто знает, сколько побегов… [141] Акутагава Рюноскэ. Избранное. Большинство разумных существ от рождения лишены совести и чести. Весь трагизм положения в том, что по молодости (аналогично недостатку опыта), прежде чем честь приобретётся, их сто раз успеют обозвать бесчестными негодяями. И весь комизм в том, что, только будучи заклеймёнными, они, наконец, приобретают честь. Всякий ранторр обладает этим качеством с самого рождения: честь для него — строгое искусство , которому он посвящает всю свою жизнь. Фархрур в конце своей книги заключает: «Честь — как воздух горных вершин — для слабых непереносима. Она, как ещё один неизлечимый симптом жизни — это болезненное стремление находить в лицах встречных отпечаток благородства и совести. Видеть же в них проявление чести — значит смотреть в глаза Вечности».