Барб Хенди - Голос в ночи [ЛП]

Чейн взглянул вниз один раз, глаза сузились в подозрении, а затем расширились в осознании. Он вложил свой короткий клинок обратно в ножны.

Малец толкнулся вокруг ног Красной Руды прежде, чем юный каменотес понял. Он сосредоточился на Мастере, снова зарычав и клацнув зубами.

— Смотреть … вниз… нет… чтобы изменить-

Мастер так и сделал, и его лоб смущенно нахмурился.

— Я маджай-хи … и… теперь- … — Я … защищаю… якорь-

Он сделал паузу, чтобы осознать, кто же на самом деле говорит.

Замешательство Мастера сменилось видимым шоком.

— Отдай … якорь Земли … к Чейну … и пошлите Красную Руду … с нами-

Мастер все еще стоял на своем с клинком в руке, и его хмурый взгляд вернулся. Он медленно перевел взгляд с Мальца на Чейна. Шок плюс сомнение вернулись, когда он снова встретился взглядом с Мальцом.

"Ты путешествуешь с ним? — Он указал кинжалом на Чейна. — Зная, кто он такой?"

— Так и есть … полезный… и… еще один страж … для… якоря-

Мастер на хмурился снова углубился. Наконец он поднял голову и отмахнулся от Красной Руды. Поколебавшись, он сунул широкий кинжал обратно в ножны.

"Этот маджай-хи каким-то образом говорит мыслями, голосами из моего прошлого, — сказал он прямо Чейну, хотя Чейн ничего не сказал. — Он ожидает, что я сделаю то, что ему предлагают, и утверждает, что защищает якоря … как и в более чем одном случае."

Да, Малец допустил этот промах в отчаянии и гневе, и он все еще считал это необходимым. Обе стороны здесь нуждались в демонстрации доверия, чтобы положить конец этому конфликту, и он решил быть первым. Как могли ходящие по камню доверять им-доверять ему-если он не доверял им?

Малец фыркнул на Чейна, чтобы подтвердить слова мастера.

Медленно кивнув, Чейн повернулся к Красной Руде. "Мы уже побывали в пустошах и нашли сферы воды и Огня. Мы спрятали их поблизости и отнесем на юг … с вашими."

— Здесь? — Потребовал Мастер, как будто терпение его подходило к концу. — Куда же?"

"У входа в старый туннель, который когда-то вел в келью принца."

Взгляд Мастера блуждал в выражении открытой паники.

"Вы должны позволить мне сделать это, Мастер, — сказал Красная Руда.

Последовали долгие минуты молчания.

"Как ты собираешься путешествовать? — Наконец спросил Мастер у Чейна.

— Сначала морем, хотя нам еще предстоит найти обратный путь, — осторожно ответил Чейн. "Нам нужно только добраться до Сорано, а оттуда уже по суше."

Мастер-каменотес снова заколебался, а затем обратился непосредственно к Красной Руде. — "Пустельга" стоит в гавани. Я прослежу, чтобы капитан разрешил вам пройти."

Красная Руда облегченно вздохнул, и шлакоблок наклонился к малому, наморщив лоб.

— Принимая во внимание обсуждаемую тему, — сказал он, — я могу только догадываться, что посылать вас вдвоем-еще одна извращенная шутка Чирлиона."

Малец понятия не имел, что это значит, и когда он посмотрел на Чейна, челюсть Немертвого сжалась. Кем бы ни был этот Чирлион, Чейн знал о нем или о ней.

— Выведите этих двоих из туннеля акведука, — приказал Мастер ходящим. — Поднимите их якоря и отнесите на корабль. К тому времени я уже разберусь с капитаном … и я позабочусь о том, чтобы якорь Земли был погружен в груз."

Прежде чем Малец успел удивиться, как мастер-каменотес смог проделать все это так быстро, Красная Руда испустил еще один вздох облегчения.

"Да, господин, — сказал он, — и благодарю вас."

Малец не хотел покидать это место без третьего шара. Но до сих пор, несмотря на вспыльчивый характер и вполне разумную ненависть к нежити, казалось маловероятным, что мастер ходящий нарушит свое слово.

— Отдай мне сундук, — приказал Мастер.

Чейн так и сделал, вместе с третьим замком и ключом.

Для Мальца важнее всего было то, что он преуспел здесь, хотя присутствие Чейна было и подспорьем, и помехой. И другие проблемы, такие как проезд, были решены. Было и еще одно небольшое облегчение.

Мальцу не придется столкнуться с еще одним проклятым лифтом или трамваем, чтобы покинуть это место.

Магьер прошла через очередную пустыню рассвета и углубилась в предгорья, которые становились все выше по мере приближения к основному хребту Небесных резцов. С ней были только Гассан и Бротан. Винн и Лисил остались в лагере вместе с Шаром.

"Мы должны повернуть назад, — сказал Гассан, глядя на светлеющее небо на востоке.

"Еще немного, — возразила Магьер, идя впереди.

Она чувствовала себя раздавленной, возвращаясь назад после того, как снова ничего не нашла. Найти хоть что-то, что могло бы поддержать веру Гассана в пробуждение врага, становилось все труднее и труднее с каждым днем.

Она потеряла счет ночам, прошедшим с тех пор, как они нашли тела или их части, и не было никакой возможности узнать, что же случилось с теми людьми. Ночи теперь повторяли один и тот же выбор: кто разведает, а кто останется. Каждый, кто выходил, должен был пройти как можно больше новых участков, прежде чем вернуться на рассвете … рухнуть в изнеможении. Они уже много раз переносили лагерь, всегда на восток, чтобы расширить поиски.

По пути все больше времени уходило на поиски колодцев и кражу воды для себя и верблюдов. Продовольственные склады держались, но истощались. Все устали от вяленой козлятины, треснувших лепешек и засохших инжиров.

Магьер никогда не говорила об этом вслух, но ей было интересно, что из этого выйдет. Лисил с каждым днем говорил все меньше и все больше удалялся, и она не могла сказать ему ни слова о том, когда все это закончится.

Это еще не могло закончиться. Они должны были двигаться дальше на восток.

Магьер остановилась и полуобернулась.

Бротан, как и все остальные, носил длинную повязку на голове, которая спускалась по спине и закрывала глаза, даже ночью. Светлый Муслин делал его загорелое лицо еще темнее. Они по-прежнему часто путешествовали ранним утром или даже ближе к вечеру, спасаясь от невыносимой жары. Спящий полдень был необходим, чтобы укрыться от палящего солнца.

"А ты как думаешь? — спросила она.

Никто полностью не доверял Брот'Ану, но она полагалась на его суждения в разведке. Казалось, он точно знал, сколько времени потребуется, чтобы вернуться в лагерь, куда бы они ни отправились.

"Чуть дальше, если хотите, — ответил он. — Отсюда мы доберемся до лагеря задолго до полудня."

Кивнув, она повернула за другой холм, вместо того чтобы пересечь его. Теплый ветерок обдувал ее лицо … и она замерла.

Она почувствовала запах крови — густой запах-и подставила лицо ветру. Не раздумывая, она бросилась вверх, к вершине холма. Чем дальше они продвигались на восток, тем больше в ней что-то менялось.

Всегда были моменты, когда ее чувства обострялись. Это всегда происходило с возвышением ее второй половины. Но в последнее время …