Барб Хенди - Голос в ночи [ЛП]

Он понимал удар издалека из лука, и даже возвращение того же от врага. С маленьким клинком, хотя он мог сравниться лишь с немногими из своей прежней касты, и никогда со своим учителем, великим Сгейльшейлеахе, он также понимал крюк костяного ножа, скрытую вспышку и скорость стилета, удар и взмах ноги и руки, руки и ноги, так близко к противнику, что они были одним целым.

Но меч ….

Постоянно перемещаясь на расстоянии, недоступном для прикосновения, и все же не долетая до полета стрелы, она казалась невозможной. Сколько раз он вдруг замирал, обнаружив меч Сирса — или меч одного из других — лежащим на его плече возле шеи?

Слишком много раз, чтобы сосчитать.

То немногое спокойствие, которое Оша находил в лесу, начало увядать.

По ночам, пытаясь заснуть, он слишком часто мучился мыслями о Винн. Не только из-за того, что он хотел ее, и из-за того, что она прогнала его, но и из-за того, что он представлял ее без него в бесплодной пустыне и в опасности.

Кроме того, он гадал, что стало с Странницей и Тенью.

Были времена, когда Странница посылала Тень, чтобы найти и заверить его. Еще реже черная маджай-хи соглашалась проводить его к Страннице, и всегда в таком месте, где она не могла оставаться с этой дикой женщиной. Даже когда ему удалось увидеть Странницу с помощью Тени, она постепенно становилась кем-то, кого он больше не узнавал. Она все больше и больше обращалась с ним как с почти незнакомым человеком.

Несколько раз он оставлял остальных пешком, чтобы попытаться найти ее самому, хотя ему это никогда не удавалось, и когда он возвращался …

Беспокойство, раздражение и гнев остальных были совершенно откровенны. Это ранило его сильнее, чем он ожидал, и он не знал почему. После того, как он однажды оставил ее Брот'ан'дуиве и другим, он должен был бы испытывать облегчение, если не радость от ее растущей уверенности в себе. Но это было не так.

Пришло время, когда только Тень, казалось, была рада видеть его, и она была единственной, кого он видел. Это были единственные мгновения, когда он находил покой, потому что она все дольше и дольше оставалась с ним, когда Странница не приходила. Вид черного маджай-хи, идущего за ним и шарахающегося от всех остальных, озадачил других учеников, хотя они никогда не спрашивали об этом.

Наконец наступил рассвет, когда Оша попытался сосчитать, сколько людей пришло и ушло за время его обучения. Но он не мог. Наступил еще один рассвет, когда остальные решили — или знали, — что пора возвращаться в А'Грэйхлон'на. Обратный путь занял больше времени, чем мог бы, потому что лошади — включая Эн'ви — Рена-ушли в то утро, когда он встал. Возможно, это послужило сигналом для остальных.

Когда они добрались до города, уже стемнело, и Оша подумал, что же ему теперь делать. У всех его новых сверстников здесь были семьи, а у него никого не было.

"Ты останешься со мной, — сказал Сирон, как будто это было правдой. — Моя мать любит гостей."

Оша не знал, как вежливо отказаться. Он привязался к Сиору, но не чувствовал себя комфортно в незнакомой семье Лхоинна. Он все еще пытался найти нужные слова, когда они подошли к казармам, когда из большой конюшни неподалеку вышел Альтахк.

Выражение лица командира было настолько суровым, что вся группа остановилась и склонила головы.

— Оша! — Рявкнул Альтахк, не обращая внимания на остальных. — Пойдем!"

Оша орашенно моргнул, не зная, что ответить. Бросив быстрый взгляд на Сиора, который только пожал плечами, Оша поспешил за командиром. Алтахк уже повернулся к конюшне, его сапоги резали землю длинными, тяжелыми шагами. Оша встревожился еще больше, догоняя его. Прежде чем он успел спросить, они подошли к открытым дверям конюшни, и командир Шеифов остановился.

— Они утверждают, что знакомы с вами, — сказал он. "Я знаю двоих из них, и я сказал им, что это не может быть правдой."

Растерянный и растерянный, Оша заглянул в конюшню. Малец и Чейн, а также рыжеволосый гном стояли у задней стенки фургона с тремя сундуками в кузове. Гном был ему знаком, потому что Оша видел его мельком в спокойном Ситте, когда он помогал им бежать из этого города. Он не мог вспомнить, как его зовут, хотя гном смотрел на него с плохо скрытой неприязнью.

Все последние дни и ночи тренировок исчезли в одно мгновение, когда Оша увидел три сундука в повозке. Полная реальность вернулась, когда он посмотрел на Чейна, который кивнул один раз.

"Ты их знаешь? — Потребовал Альтахк.

— Да, — ответил Оша. "Да … Я их знаю."

— Иди за Странницей и Тенью, — сказал Чейн без приветствия. — Малец и Красная Руда пойдут с тобой. Я остаюсь охранять … наш фургон, и как только мы пополняем запасы, мы уезжаем."

Оша оцепенел от смущения. Не то чтобы он хотел остаться, но пока не получил ответов на свои вопросы:

Почему Хейнасы навязали ему меч?

Почему они связали его с Ше'ифом?

Чирлион сидел, жалея себя, за своим обычным столиком в трактире на краю А'Грэйхлонны. Когда-то он был главой тайного ордена лхоинна-филиала Гильдии мудрецов. Он был одет в белые одежды и обладал неуловимой, но реальной властью. Он был великим ученым … и более.

Теперь он каждый вечер пил вино за одним и тем же столом. Возможно, в качестве тщетной Дани своей прошлой жизни он носил длинную черную открытую мантию поверх простых штанов и туники. Черный, как противоположность белому, был слишком большой иронией, хотя, вероятно, никто другой не увидел бы этого таким образом. Никто не обращал на него особого внимания, потому что он всегда держался в стороне.

Сколько времени прошло с тех пор, как он решил тайно преследовать Винн Хигеорт в недрах потерянного Баал Ситта? Он ушел без разрешения или даже без ведома гильдии, и один из его собственных помощников был убит. Другой послушник из другого ордена, но преданный ему, был тяжело ранен. А по возвращении Чирлиона лишили всех должностей и изгнали из Гильдии. Хотя он мысленно смирился с таким исходом, он, конечно же, так и не смог с ним примириться.

Затем, две луны назад, появилось Эхо Винн Хигеорт. Он гулял по городу, когда этот надменный Алтахк вошел без своих спутников, но с тремя другими.

Ше'иф всегда путешествовали по трое, когда выполняли свои обязанности. Альтахк один сопровождал двух иностранных "эльфов"… и угольно-черный маджай-хи.

Тень, уникальная на вид как спутница Винн, была совершенно безошибочна для Чирлиона.

Он застыл на месте, наблюдая за происходящим издалека. Что здесь делает своенравная маджай-хи Винн Хигеорт-и без беспокойного, хотя и милого маленькой человеческой хранительницы?

Шагая сзади и сбоку, он приблизился к ним настолько, чтобы услышать, что они могут сказать. Высокий мужчина и невысокая женщина разговаривали довольно странно. Они не были Лхоинна, что означало, что они проделали долгий путь из другого места, о котором так мало кто знал на этой стороне мира.