Ярослав Морозов - Ларин Петр и параллельный мир

— Я? — испуганно переспросил Обромот.

Сам Самыч пренебрежительно посмотрел на своего подручного, который изменился в лице и затрясся. И было отчего: кот оказался между двух огней, прекрасно понимая, что, войдя в избушку старой ведьмы, он может оттуда уже никогда не выйти или выйти не котом, а вылететь летучей мышью или выпрыгнуть мерзкой жабой. Однако не пойти было равносильно смерти.

— А кто, я? — злорадно усмехнулся Великий маг, устремив немигающий колкий взгляд на своего раба. — Неужели ты думаешь, что я опущусь до того, чтобы переступить порог какой-то жалкой лачуги?!

Сам Самыч сделал угрожающий шаг в сторону Обромота. Тот мгновенно вскинул лапы вверх, давая понять хозяину, что готов на всё и не собирается перечить ему.

— Нет, нет! — взмолился факир. — Я готов! Я всё сделаю, что вы прикажете.

Злой волшебник медленно повернулся и стал всматриваться в окошко избушки, словно хотел заглянуть внутрь помещения. А кот тяжело и громко засопел, как бы желая привлечь внимание Сам Самыча к своей скромной особе.

— Чего сопишь? — спросил маг.

— Я вот думаю, — начал издалека хитрец, — эта Гангремена очень большая мастерица по части обмана. Боюсь, как бы она меня не надула. Вот если бы вы были рядом со мной, она уж точно не выкрутилась бы!

Сам Самыч закивал головой, понимая, что Гангремена после всех причинённых ей бед постарается насолить ему даже во вред себе. Однако Сам Самыч не зря был могущественный маг и большой пройдоха, чтобы не понимать таких вещей. Карлик повернулся к котообразному существу и хитро подмигнул.

— Ты прав, котище, — сказал волшебник, — дурак ты порядочный, но это неважно.

— То есть… — воскликнул обиженный факир, которого задело замечание хозяина. — Это вы к чему?

Волшебник не обратил внимания на обиженный тон Обромота: он был погружён в коварные мысли.

— Ты будешь не один, — сообщил карлик.

Известие обрадовало кота, и он облегчённо вздохнул. По крайней мере, старая карга в присутствии хозяина ничего с ним не сделает.

— Это здорово! — воскликнул факир. — Вдвоём мы быстро расправимся с ними!

От восторга кот даже потёр лапы. Однако его восторг и веселье были преждевременны.

— Ты будешь моими глазами, — загадочно произнёс маг.

— Как «глазами»? — с долей тревоги спросил факир, для которого любое известие хозяина никогда не сулило ничего хорошего.

— Я буду всё видеть через твои зрачки, — коротко сказал Сам Самыч. — Уверен, что Гангремена не заподозрит моей маленькой шалости.

Злой волшебник истерично рассмеялся. Кот хотел было возразить, но злой маг не слушал его и, взмахнув руками, произнёс заклинание. В глазах Обромота сверкнули искры, и он почувствовал, что в них застряли соринки. Факир стал протирать лапами глаза, но неприятное чувство не проходило.

— Ой, — заканючил Обромот, — я ничего не вижу!

— Не стони, — приказал хозяин, — это маленькое неудобство ненадолго. Как вернёшься от старухи, всё моментально пройдёт само собой. — Сам Самыч подтолкнул кота вперёд. — А теперь ступай и внимательно осмотри всё в избушке. Крути головой на все триста шестьдесят градусов. Я уверен, что они должны быть там!

— Понял, — отчеканил Обромот и поплёлся к избушке старой ведьмы, молча проклиная тот день, когда он вышел на арену цирка.

Сам Самыч с нетерпением смотрел на своего помощника, который, по его мнению, очень медленно шёл к цели. Однако могущественный маг постарался унять своё нетерпение: ведь остались считаные минуты, и он станет обладателем Золотого Глаза, а следовательно — самым могущественным волшебником в Параллельном мире!

Кот Обромот стоял посреди избушки и виновато покашливал, стараясь привлечь внимание хозяйки, которая склонилась над кипящим котлом и что-то колдовала. Гость успел обшарить глазами убогую лачугу, но ничего подозрительного не заметил: беглецов нигде не было.

— Кхе-кхе, — в который раз кашлянул факир, подавая знак колдунье о своём присутствии. — Уважаемая Гангремена…

Наконец старая ведьма, закончив колдовать над котлом, соизволила повернуться к гостю. На её лице изобразилось неподдельное удивление при виде «нежданного» гостя.

— Обромот? — словно не веря своим глазам, тихо воскликнула старая ведьма. — Чем обязана?

Кот неловко топтался на одном месте, подбирая слова. Детей не было видно в помещении.

— Уважаемая Гангремена, — в который раз начал гость, — простите, но я по поручению своего господина…

Старая колдунья недовольно нахмурилась:

— А где же он сам?

Обромот завилял хвостом и развёл лапы в стороны.

— В трудах, — солгал кот. — У себя в замке.

Гангремена сделала вид, что поверила обманщику: она чувствовала, что Сам Самыч где-то рядом, но никак не могла понять где.

— И что ему нужно на сей раз? — зло усмехнулась ведьма.

Кот вдохнул полной грудью затхлый воздух и вдруг заметил табуретку, которой раньше не встречал у старухи.

— Обновка? — ехидно улыбнулся гость.

— Старьё, — недовольно проворчала хозяйка, — этому табурету лет сто уже, если не более.

— Разрешите присесть, — удивляясь своей наглости, произнёс Обромот. У кота было такое чувство, что язык сам говорит за него, не подчиняясь его собственной воле.

— Присядь, — разрешила старуха, но по её виду было заметно, что дала она своё согласие с большой неохотой. — Хотя это и нежелательно для твоей задницы.

Обромот с готовностью опустил свой жирный зад на табурет и нервно заёрзал на нём. Если бы факир знал, что он сел не просто на табуретку, а на превращённого Гангременой Витьку Трошкина, то не поступил бы так опрометчиво. Огромная потная задница неприятно елозила по лицу бедного мальчика, и юный техник не знал, как от неё избавиться.

Петру Ларину также было не сладко: он висел на гвоздике вверх ногами в виде старого веника. Однако при виде мучений своего друга по-жухнувшие листочки веника едва заметно задрожали от смеха.

«Бедный Витька, — подумал про себя Ларин, — как он ещё не задохнулся!?»

В лучшем положении оказалась Соня Туманова, которая красовалась серебряным гребешком в жёстких волосах старой колдуньи. В отличие от Ларина, девочке было не до смеха, и она с замиранием сердца следила за происходящим.

«Только бы Трошкин не выкинул чего-нибудь такого, что могло бы нас выдать!» — подумала Соня.

Туманова как в воду смотрела! Не успела она подумать о Витьке, как тот, не выдержав нагрузки и газовой атаки кота, с силой укусил Об-ромота за толстую ягодицу.

— А-а-а! — подпрыгнув чуть ли не до потолка, истошно заорал кот. — Караул — зарезали!!!

— Кого? — невинным тоном спросила старая колдунья.

— Меня, — вопил Обромот, держась за ягодицы и бегая вокруг табурета. — Что за чертовщина!?