Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

…Накрапывал дождик. Утренний, нудный и явно не предвещающий удачного дня. Мальчик, таща за собой вязнущий на мокрой земле самокат, брёл по пустырю, тесно затянув ворот ветровки и зябко ёжась. Он ещё не расстался со сном окончательно, — даже не со сном, а с тягостной утренней дремотой наяву, которая долго не покидает человека, поднявшегося ни свет ни заря, вынужденного обойтись без чашечки вкусного дымящегося кофе, к тому же проделавшего ряд ухищрений, чтобы незамеченным выскользнуть сначала из школьного корпуса, где одноклассники ещё досматривали волшебные сны, а потом просочиться мимо вахтёра дяди Димы. Заклинание Невесомости вместо утренней зарядки, так сказать, — всё же похрапывание сторожа не внушало Петру доверия, и он решил подстраховаться на предмет возможного сдвига воздушных потоков, которое мог вызвать вокруг бдительного стража сна юных волшебников крадущийся мимо него на цыпочках мальчик.

Дождь вынуждал Петра прижмуриваться — сырость неприятно щекотала ресницы.

Небольшой ангар на серенькой невзрачной питерской окраине, к которому Ларин Пётр и направлялся, местные жители старались обходить стороной. С добрый десяток лет назад здесь обосновался полусумасшедший, по мнению большинства обитателей близлежащих домов, изобретатель инженер-химик Ситников. Поговаривали, что прежде у Ситникова было собственное вполне пристойное прибежище, большая квартира где-то на Васильевском. Но в один не очень прекрасный, очевидно, для изобретателя день квартира сгорела. Ситников проводил какой-то эксперимент, увенчавшийся неудачей. Энергетическая установка, посредством которой Ситников хотел добиться корректировки неких пространственных координат, взорвалась, и бедолаге инженеру-химику пришлось искать новое место жительства. Ну а поскольку никто из жителей питерского предместья не решился сдать такому ненадёжному клиенту даже времянку, Ситников решил захватить заброшенный ангар. Правда, инженера подобный дискомфорт отнюдь не смутил — в ангаре было предостаточно места прежде всего для проведения опытов и даже для скромного жилища, которое Ситников обустроил себе в виде угла, отгороженного несколькими столами и занавеской.

Несколько десятков всевозможных будильников, ходиков, сувенирных и детских часов, среди которых были даже антикварные, показывали в утро, с которого начинается наше повествование, семь часов пятьдесят три минуты. Именно в это время включился автоматический радиоприёмник, стоявший на небольшом столике возле пустой кровати.

— Итак, сегодня четвёртое марта две тысячи второго года, — произнёс бодрым голосом диктор местной FM-станции. — В супермаркете «Александровский» с сегодняшнего числа начинается широкомасштабная весенняя распродажа, которая даст вам уникальную возможность приобрести изделия из кожи и натуральных мехов лучших европейских линий…

Одновременно с радио включилась и кофеварка, в которой, правда, отсутствовала чашка. Тонкая струйка бурой жидкости, шипя и распространяя запах пережаренных зёрен, пролилась на подставку. Подбирающаяся к восьмичасовой отметке стрелка будильника замкнула релейный контакт и автоматически включила маленький переносной телевизор. Очевидно, по нему шла речь о новостях северной столицы:

— Специально созданная руководством концерна «Минатомэнерго» официальная группа представителей категорически отклонила предложение ряда медийных магнатов о проведении журналистского расследования в связи с недавним похищением партии урана с одного из предприятий концерна. Напоминаем, что версия о том, что к преступлению имеет отношение одна из группировок исламских террористов, нашла своё фактическое подтверждение после того, как в Сети появилось сообщение о том, что похищенные вещества планировалось перепродать с целью добычи средств для совершения терактов, чтобы запугать и посеять панику среди жителей крупных российских городов…

В ту же секунду, что и телевизор, заработали небольшая микроволновка и странное механическое приспособление, отдалённо напоминающее однорукую гусеницу. Из установленного рядом с ним ящика выкатилась жестяная банка с собачьими консервами. Попав точно в приёмное устройство, она горизонтально замерла и подъехала под остриё консервного ножа. Механическая ножка переместила консервную банку в сторону и опрокинула над большой миской с надписью «Леонардо». Довольно неаппетитная на вид масса шлёпнулась в миску, усеяв всё вокруг серыми брызгами. «Рука» отнесла опустевшую банку к урне и бросила жестянку вниз. Урна, впрочем, была уже переполнена банками от собачьих консервов.

Пётр, если бы он уже был здесь, наверное, по привычке пробормотал бы заклинание Остановки. (Это была его любимая шутка над своим взрослым приятелем, более чем скептически относящимся к магическим способностям Петра. Как следствие увлёкшийся болтовнёй Ситников не сразу замечал, что гусеница замерла в самой что ни на есть идиотской позе, а коричневая капля замерла, будучи не в силах оторваться от желобка кофеварки. И только когда заклинание переставало действовать, лёгкий шум привлекал к себе внимание инженера, который по привычке театрально по этому поводу вздыхал и ехидно трепал Петра по плечу.)

Но Ларина Петра в ангаре ещё не было. Он ещё только постучал в дверь с обратной стороны.

— Ситников!

Прошло полминуты, в течение которых, разумеется, никто не отозвался. Тогда ключ с другой стороны двери повернулся, и на пороге ангара возник Ларин Пётр. Капли дождя блестели на чёрном глянце ветровки, а от красных кроссовок немедленно образовалась лужица. Подумав, он осторожно стянул с себя куртку, стараясь не прикасаться мокрой тканью к шее, немедленно покрывшейся пупырышками. Самокат он поставил в угол.

— Эй, Ситников, где вы? — снова крикнул Пётр.

Дружба двенадцатилетнего парнишки, одного из самых подающих надежды юных волшебников школы номер семь, с инженером Ситниковым удивляла многих его однокашников, таких же юных магов, но не самого Петра. Ситников в последнее время стал для него своего рода противоположным полюсом относительно школьного мира будущих чародеев, да и вообще всей атмосферы Царскосельского парка и графской фабрики, где бродили уютно себя здесь ощущающие привидения, а самые несложные заклинания из области практической магии временами отшибали желание делать что-то своими руками. Как-то незаметно получилось, что Ситников оказался Петру интереснее подавляющего большинства доступных ему сверстников, да и чудак инженер, очевидно, души не чаял в необычном мальчишке. Пётр был его единственным другом, да и просто единственным человеком, который запросто отваживался пересекать границу заповедного ангара.