Марцин Гузек - Застава на окраине Империи. Командория 54 [litres]

– Если?

– Амелия, все то время, когда я был там связан, единственное, о чем я мог думать… – Он заколебался, вспоминая, о чем же на самом деле там думал. – Я думал о том, что никогда уже тебя не увижу. А я не хочу уже никогда больше тебя не увидеть. То есть я хочу уже всегда тебя видеть… Как-то нескладно вышло.

– А, так это ты тот умник из командории. – Она улыбнулась, а потом поцеловала его, и это был самый прекрасный момент во всей жизни Люциуса, во всех ее шестнадцати годах. – Я тоже не хочу уже никогда больше тебя не увидеть. Значит, нам придется что-то с этим сделать. Ну, например… уже всегда друг друга видеть.

Они стояли так некоторое время, а потом Люциус набрался смелости и поцеловал ее. Мир был прекрасен этой ночью. Начиналось нечто новое.

– Люди, люди! – долетел до них голос Дункана. – Соберитесь!

Толпа понемногу потянулась в направлении самого большого костра. Люциус и Амелия, тесно обнявшись, двинулись за ней.

– Мы собрались здесь, – начал командир рекрутов, – для того, чтобы, согласно с традицией Границы, проводить бывший год и начать новый, сто третий от завершения Чумы.

Ночь взорвалась аплодисментами и веселыми криками. Дункан подождал, пока вновь наступит тишина.

– Это был тяжелый год для всех нас. Много случилось, много дурного. Но мы продержались, выстояли. Вместе. А теперь наши усилия начинают приносить плоды. Несколько недель назад сюда прибыл господин Болит, чтобы возобновить добычу в здешних шахтах. И еще с нами отряд Имперского Легиона, чтобы помочь в охране этих земель. Цивилизация возвращается в Пограничье, и я верю, что через год мы будем праздновать еще большие достижения. К сожалению, есть и менее приятные вещи. Часть из вас уже знает, что в последние дни Серая Стража разыскивала в округе одного преступника. Человека, на котором смерть нескольких членов Ордена и пособничество чернокнижникам. Человека, который коварно укрывался среди нас. Тем не менее никто не избегнет справедливости Стражи. Двое членов Братства Палачей прибыли сюда, выследили его и схватили. Этим человеком оказался известный вам охотник Хелиер. Но это еще не всё. Во время допроса Эстилиус, ибо таково его настоящее имя, признался еще в одном преступлении. Это он убил Йокунду и ее детей и тем навлек на нас ужасное проклятие, что стоило жизни так многим. Преступления этого человека коснулись как Стражи, так и вас, местных. Тем не менее мы можем уже вздохнуть свободно и начать этот год, зная, что он заплатил за все свои деяния и все мы уже в безопасности. И это все, что я хотел сказать вам сегодня. Счастливого нового года!

– Счастливого нового года! – отозвалась толпа.

Люциус поймал себя на том, что и вправду верит этим пожеланиям. Почему бы и нет. Огляделся вокруг. Эдвин и Велин начинали очередную песню. Матильда исчезла куда-то с Манфреем. Магнус рассказывал какую-то байку, как всегда окруженный стайкой женщин. Натаниэль и Клара стояли неподалеку, держась за руки и о чем-то перешептываясь. Риа, опершись на одну из полуразрушенных стен, смотрела на толпу как бы бесстрастно, но все же с гримаской, удивительно напоминающей улыбку. Касс заняла место, удобное для наблюдения за толпой сверху. Даже Олаф и Вульф казались веселыми, поднимая тост за тостом за столиком старейшин. В первый раз со дня прибытия сюда Люциус почувствовал, что все это еще может действительно хорошо закончиться.

Яромир увидел уже все, что хотел увидеть. Все же он немного задержался, присматриваясь к богато одетой брюнетке, шепчущейся с каким-то воином. Девушка ему понравилась. Надо будет не забыть о ней, когда он вернется сюда и приведет остальных налетчиков. Разумеется, присутствие Легиона несколько усложняло вопрос, но их племя уже давно не встречалось с достойным противником, ожидало его. Склавянин осторожно отступил в лес, особенно остерегаясь какой-то девки, которая стояла на одной из разрушенных стен. Когда он уже почувствовал себя в безопасности среди деревьев, встал и двинулся в направлении лагеря. Вождь Лютошал будет доволен новостями. Пять богатых деревень, от силы сотня легионеров, горстка Серых. Яромир еще никогда не дрался с Серыми, но много о них слышал. В основном идиотские легенды. Не важно, им не выстоять против Сыновей Змеи. Еще буквально несколько недель, и милостью Перуна это место запылает.

Матильда с неудовольствием посмотрела на платье, лежащее на кровати.

– Нет, – заявила она категорически.

– На одну только эту ночь, – заверила Клара. – Я сшила его специально для тебя. Будет сидеть как влитое.

– Нет, – повторила Матильда. – Я этого не надену.

– Это очень красивое платье, – сказала Касс, прислушиваясь к разговору со своей кровати.

– Я и не говорю, что оно некрасивое. Рукава эти какие-то странные, хотя цвет мне нравится.

– Идеально подойдет к твоим голубым глазам, – со знанием дела сказала Клара. – Поверь, Манфрей будет в восторге.

– А ему-то какое до этого дело?

– Думаю, он бы порадовался, если бы изредка, хотя бы раз в год, в самую короткую ночь, главный праздник в округе, ты одевалась бы более… женственно.

– Ой, можно подумать… А может, его достаточно радует то, что я с ним сплю?

– В отношениях иногда надо идти на компромисс…

– Каких еще отношениях?

– Ой все, Матильда! Всем уже давно очевидно, что вы проводите вместе больше времени одетыми, чем раздетыми. А это о чем-то говорит.

– Мы просто друзья.

– Ага. – Тон Клары однозначно указывал на глубочайшие сомнения.

– Кроме того, если б мы даже были парой – а мы не пара! – то и это не было бы поводом надевать твое платье.

– Совершенно не понимаю твоего сопротивления попыткам одеть тебя во что-то красивое и удобное.

– Просто я не люблю платьев. В них трудно сражаться или бегать по лесу, они плохо сочетаются с броней и вообще бесполезны на поле боя.

– К счастью, мы идем не на поле боя. Идем праздновать летний поворот, или как там называют эту ночь в здешней округе. Не будет там никакого боя, зато будет твой любимый, не спорь со мной, и я уверена, что он не обидится, если сделаешь ему такой подарок, который позволит ему хоть на минуту почувствовать себя мужчиной в этих отношениях. Не важно, сколько ты будешь отпираться, никого ты этим не обманешь. Ты привязана к Манфрею, он тебе нужен. А когда нам кто-то нужен, мы идем на компромиссы. И кроме того, мужчины очень чувствительны в этом вопросе, надо беречь их эго.

– Что такое эго?

– Их… уверенность в себе, вера в собственную мужественность. И поверь мне, эго Манфрея не в самом лучшем состоянии после года с тобой. Один-единственный раз ты можешь позволить ему быть мужчиной.

– Ну ладно… – Матильда наконец сдалась. – Но я не буду вздыхать, и смеяться несмешным шуткам, и делать те другие вещи, что ты делаешь при Натаниэле.