Элли Рябинова - Лисья тень

Она держала его за руку, когда тот вдруг остановился и, посмотрев ей в глаза, заявил о том, что не может идти. Маркова нервно усмехнулась:

— Может, это инсульт?

Видно, что она пыталась отшутиться, как бы неуместно это ни звучало.

Кажется, это случилось. Те угрозы, которые он получал через сны, вдруг начали по-настоящему сбываться.

Перед Волковой стоял лейтенант Фырьев. Изорванная кожаная куртка, кровь Тигрова на руках, а взгляд его был направлен прямо на нее, однако был все так же безразличен, все таким же стеклянным. Так же и рядом стоящая Маркова смотрела на девушку, но была полна безразличия. Шаг навстречу к этим двум заставил тех раствориться, а Поль — попятиться назад. Впрочем, она уже находилась у себя в комнате и пребывала в шоке от пережитого. Руки дрожали и не слушались, заранее приготовленный стакан воды упал и с шумом разбился, а Поль с трудом пыталась принять полученную информацию. Не хватало сил даже на истерику. Не хватало сил, чтобы заплакать и кричать куда-то вопрос: «Почему я?»

И ведь действительно, а почему Поль Волкова, а не кто-то другой? Почему лейтенант Фырьев, а не кто-то другой? Яна Маркова? Или, может быть, тот мальчик, с которым ты познакомился с самого начала, читатель?

Почему ты, а не кто-то ещё сейчас держит в руках эту книгу?

Через несколько суток Волкова получила новое задание. Ей стали доверять намного больше, чем раньше, ведь она действительно доказала свою преданность «Дождю».

Страницы из дневника:

«Письмо Кате»

Привет, Катя. Я все ещё прихожу на место нашей первой встречи каждый раз, как у меня появляется возможность тебя навестить. Мы давно не виделись, да? Прости. Знаешь, я до сих пор перечитываю наши диалоги и нахожу их чертовски забавными. Надеюсь, ты ТАМ в порядке, или что-то вроде того.

Я просто хотел начать новую жизнь. Я хотел перестать жить прошлым. Довольствоваться встречами с тобой и найти кого-то ещё, кто мог бы быть со мной поблизости. Хотел перестать употреблять.

Почему ты ушла? Чувак, тебе же было всего шестнадцать. И.. да, окей, я все ещё бью себя в плечо за желтые машины. Раньше это делала ты, но каждый раз, когда я вижу желтую машину, я бью себя в плечо.

Это ведь ты таким образом напоминаешь мне о себе, да? Это очень на тебя похоже, зараза, блин.

Возможно, скоро увидимся. Обещаю отомстить за все посланные тобой желтые машины.

«Смерть близких»

Смерть близких рано или поздно коснётся каждого из нас. Это нужно понимать. Это одна из причин, почему жить настоящим — то, чему необходимо научиться не только мне, а каждому из нас. Поверь мне, ОНА появляется тогда, когда совсем не ждёшь, а получится ли у тебя или у повстречавшегося разминуться с ней — вопрос совершенно другого уровня.

Время — это ресурс. Думаю, ты часто слышал что-то подобное от людей постарше. Мне ли тебе говорить о том, насколько он ценный?

Я понял ценность, когда Катя ушла от нас. Она хотела многое сделать, но не смогла. У неё просто не получилось.

Кто знает, когда твоя последняя электричка? Мы всю жизнь стоим на разных перронах без расписания и лишь изредка можем оттянуть отбытие только определённых поездов, но точно не последнего. Интересно, что чувствуешь, когда видишь прибытие той самой последней электрички? У всех, конечно, по-разному. Если попытаться это романтизировать, то, наверное, это ты ночью стоишь в одиночестве, куришь последнюю сигарету из пачки, а вдалеке видишь приближающийся свет. Медленно он становится все ярче. Что чувствуешь в этот момент? Наверняка узнаем, куда денемся.

«Страх и Александр Солнцев»

Тогда была ночь. Снова без сна. Если и получалось уснуть, то всего на пару минут, не больше. Я просто лежал на собранном диване, укрывшись порванным пледом, и смотрел в потолок. Меня мучили вопросы, которые часто мучают всех нас перед сном. Я вспоминал различные ситуации, в которых выглядел глупо, или же ситуации, в которых выглядел просто жалко. В основном это был школьный период, где одноклассники находили очередной повод посмеяться надо мной, а учителя стремились всячески критиковать мои работы, от чего заниматься чем-либо у меня просто пропадало желание. Отсюда так же пропадало желание появляться в школе. А какой смысл приходить в место, в котором над тобой издеваются, правда?

Я не злился на них. Я просто не понимал — почему?

Мысль за мыслью. Так на часах, кажется, уже было два, а может быть, и три часа ночи. И тут время для меня словно остановилось. Я перестал вспоминать о плохом. Перестал строить какие-то альтернативные варианты развития событий в своей голове. Я в целом перестал думать. Что-то было не так. Я почувствовал это раньше, но не придал этому особого значения.

Страх. То, что я чувствовал в тот момент, был самый настоящий страх.

Я все это время был в своей комнате наедине со своими мыслями. Что могло вызвать во мне это омерзительное чувство?

Ответа нет. Его просто нет. Я начала прокручивать все события, которые происходили со мной в течение дня. В течение недели. Месяца. Все было как обычно, но мне было страшно.

Вопросы собирались в один большой комок, который размотать я попросту не мог.

Я спустился на пол. Не знаю, зачем я это сделал, но я отчетливо помню, что обхватил свои колени руками и прижал их к себе. Спустя пару минут я заплакал.

Комната казалась мне очень тесной, в каком-то смысле даже враждебной, хотя за 17 лет жизни в ней я чувствовал это впервые.

Движения мои были медленными, неуверенными, а пальцам рук и ног было очень холодно. Мне казалось, что, несмотря на этот холод, мне стоит проветрить комнату, поэтому я нараспашку открыл балконную дверь и все окна. Пачка сигарет на подоконнике — это то, что добило меня окончательно. Трясущимися руками я ощущал легкость пустой пачки красного «Мальборо», которую тут же со злости вышвырнул в окно. Я жадно хватал ртом воздух. Смотрел в окно, пытался как-то успокоиться. Я пытался как-то убедить себя, что все хорошо, но получалось у меня воистину хреново.

Моя мать спала в другой комнате. Мой брат спал в комнате чуть дальше. Мне нужна была помощь, потому что я не мог справиться самостоятельно. В каком-то смысле я не мог просто выйти и разбудить их, потому что мне казалось, что я не получу нужной поддержки от них.

Теперь же я понимаю, что поступил правильно. Просить помощи у родственников в тот момент было бы настоящей ошибкой. Я взял свой смартфон и проверил свой френдлист в одной из социальных сетей.

В онлайне был он. Солнцев. Человек, которого я очень люблю и до сих пор считаю, своим братом.

Я позвонил ему. Несмотря на поздний час, он согласился встретиться со мной. Сказал, что все будет хорошо, что бояться мне нечего. Его слова, как бы смешно это ни выглядело, смогли чуть успокоить меня.