Элли Рябинова - Лисья тень

Маршрутки уже не ходили. Автобусы, что логично, тоже. Меня выручила доска, на которой я добрался до метро так быстро, насколько только мог.

Скейтборд — это мой лучший друг. С помощью доски можно сэкономить очень много времени, перемещаясь по городу, а благодаря небольшому размеру и весу друг с удовольствием отдохнёт с тобой в автобусе или метро, прежде чем снова послужить тебе опорой.

Моя история, чувак, яркий пример. В три часа ночи, без денег в кармане, ты вряд ли захочешь пешком преодолевать большое расстояние, а возможности прокатиться на такси у тебя нет по нескольким причинам.

На улицах окраины города было практически пусто. Это было здорово, но проезжающие изредка машины и люди, которых я встречал по пути к метро, радовали меня, потому что в тот момент мне было необходимо подобное присутствие. В тот момент мне не хотелось чувствовать себя одиноким.

Когда мы увиделись, он первым делом обнял меня. Мы долго стояли так, пока я не сказал, что все хорошо и он может отпустить меня. Мне было лучше. Определённо лучше. У меня все ещё было какое-то дурацкое чувство, что что-то должно вот-вот произойти, но оно было не таким, каким я чувствовал его в комнате. Я стал думать, что если что-то и произойдёт, то Солнцев обязательно поможет мне. Не может быть иначе. Мы решили двинуть до центра, чтобы подняться на крышу и выпить там чего-нибудь. Путь предстоял неблизкий, это заняло у нас несколько часов, но зато я со всеми подробностями смог рассказать ему о том, что произошло, и о том, что я чувствовал в тот момент.

Мы пришли к выводу, что я просто перенервничал из-за того, что уже несколько ночей подряд практически не сплю. После этого чувство тревоги, которое преследовало меня всю дорогу, пропало. Я думал, что все это закончилось, что я восстановлю режим, пропью немножко афобазола, и все наладится. Как же я ошибался. Это стало происходить со мной везде и абсолютно спонтанно. Автобус, метро, пары в колледже. Афобазол стал появляться в моей комнате все чаще, хоть никогда мне и не помогал. Со временем я бросил все попытки его принимать, потому что на эти деньги можно было купить пачку сигарет, которая благодаря самовнушению помогала чуточку больше, чем съеденная таблетка плацебо.

***

Повествование ведется от лица молодого человека лет двадцати на вид:

Кот всячески игрался с пойманной им крысой. Или это была мышь? Из-за густой травы было трудно разобрать, с кем именно.

Так, а где это я? Почему мне все кажется таким ненастоящим?

Я вытянул руки перед собой, а затем еще раз осмотрелся. Осознание того, что это сон, пришло не сразу. Только после того как из травы послышалось чье-то:

— Чего встал?

Я снова смотрел на кота, который, как ни странно, смотрел на меня, вновь повторяя свой вопрос.

— Прости?

В его морде с легкостью можно было прочесть недовольство. Он ловко проскочил через дырку в заборе, что был перед нами, и теперь стоял рядом со мной. Черный кот, с белыми, словно носочками, лапами и зелеными глазами. На груди шерсть местами тоже была белой. Мне это чем-то напомнило галстук.

— Кажется, ты лишил меня обеда, парень, — недовольно сказал кот, провожая взглядом мышь, которая убегала куда-то под пандус панельного дома. Кот вздохнул.

— Впрочем, неважно. Так чего стоишь, смотришь тут, туда-сюда?

— Я не знаю, куда идти, — честно ответил я.

Молчание. Кот смотрел на меня, как на глупца. Секундой позже я все-таки нашел, что спросить, хотя ответ в принципе знал заранее.

— Ты тоже умер, да? Поэтому я тебя вижу?

— У нас не девять жизней. Забавно, что вы так считаете лишь потому, что мы часто выходим невредимыми из некоторых ситуаций, в которых любое другое животное…

Кот не договорил. Ударил гром. Небо стало серым. Резко погода сменилась на дождь, а одежда, которая была на мне, вдруг сменилась на ту, в которую я всегда был одет, находясь в том самом поле. Кот, не закончив, наклонил голову и обвинил меня в том, что мой сон заставляет его мокнуть.

— Прогуляемся? — предложил он. — Я тебе кое-что расскажу, о чем Катя и другие умолчали бы.

— Ты знаешь Катю?

Кот посмеялся, развернулся и быстрым шагом потопал в сторону дворов. Я, недолго думая, двинулся за ним. Асфальт после резких изменений погоды показался мне очень мягким, будто бы это был и не асфальт вовсе.

Двор, в который мы зашли, напоминал мне о месте, которое я действительно мог называть домом несколько месяцев назад, только сил разобраться, он это или нет, мне пока не хватало. Что же, раньше я с большей уверенностью видел сны. Я мог сразу понять, сплю я или нет, обратив внимание, например, на освещение или же на свои руки, а теперь имел некоторые трудности. Лекарства, которые я принимаю, сильно влияют на сны. Они делают их ярче, или же наоборот, делают слишком серыми, ненасыщенными. Мы с котом встали под одно из деревьев, прячась от дождя, который становился все сильнее. Густые листья хоть и не сильно спасали нас, но все же чуточку укрывали от заставшего недруга. Мне было в какой-то степени все равно, потому что я не чувствовал, что мокну. Да и заболеть я не мог. А вот коту было действительно неприятно.

— Ты мне нравишься, парень, — продолжил кот, оборачиваясь в мою ветровку, которую я ему одолжил.

— Нравлюсь, потому что дал тебе во что укутаться?

После смешка тот покачал головой.

— Нет, не в этом смысле. Нравишься, в смысле, что мы же тут всех насквозь видим.

— Так?

— Так вот я и говорю, что ты не самый дурацкий человек, которого я встречал. Вот только глупый. Яна правильно делала, что называла тебя глупым все это время.

— Яна…

Тихонько повторил я названное котом имя, отдаваясь воспоминаниям и опираясь спиной на дерево позади нас.

— Да потерпи ты. Чуть-чуть ещё.

Кот улыбнулся и посмотрел мне в глаза, наклоняя голову. Так по-доброму её наклоняя, что мне сразу захотелось поверить в его следующие слова.

— Мне кажется, что скоро тебя вытащат. Я не должен этого говорить, но я сразу узнал тебя, парень. Ты меня не узнал, конечно, но это неважно.

Погода вновь стала солнечной. Я сидел на травке, а на коленях у меня была моя ветровка, в которой, все так же укутанный, сидел кот. Да, это был бульвар Новаторов. То самое место, в котором я жил с ребятами. Под окнами вижу знакомую шерсть и знакомую морду, а из окна четвертого этажа выглядываю я, издавая это глупое: «Кс-кс-кс». Я невольно рассмеялся, поглаживая кота и глядя на самого себя, который сбрасывал ему кусочки порезанных сосисок. А потом я вдруг иду себе с учебы, с рюкзаком. В руках у меня ряженка, а под окнами все так же ходит кот, который провожает меня взглядом. Мне ничто не помешает открыть крышку, налить туда ряженки и оставить крышку где-то на поребрике, предварительно подозвав кота.