Имие Ла - Хроники Смертельной Битвы-6: Обман

- Кстати, а где Шиннок? - решил отвлечь ее Рутай. - Мне бы очень хотелось его видеть.

- Ему тебя, я думаю, тоже, - бросила та. - Загляни к нему вечером, он до сих пор немного не в настроении после той... глупой выходки Куан Чи с его приятелем.

Племянник Шао Кана не стал вдаваться в подробности и объяснять Синдел, что его дядя, в общем-то, сам был согласен на "глупую выходку", просто пообещал непременно зайти к Киу Кану и перевел разговор на другую тему. Сзади раздались собачий лай, рычание и истошные крики, которые через мгновение смолкли, и послышалось омерзительное чавканье.

***

Рутай так и не выполнил свое обещание заглянуть к Шинноку: во-первых, у него было важное задание от дяди, и от успеха этого предприятия, возможно, зависела жизнь другого человека, во-вторых, он прекрасно понимал, что ничего хорошего от своего старшего родственника, обитающего теперь только в мире своих переживаний, по-любому не услышит. Поэтому, едва лишь солнце скрылось за горизонтом, он снова отправился искать Китану.

Несмотря ни на что, Рутаю и его спутницам здорово повезло. В этот день начальник дворцовой стражи отмечал свой день рождения и проставлял своим товарищам дармовую выпивку. Те сильно обрадовались и нализались в хлам, решив, что Китана, тем более в ее нынешнем состоянии, все равно никуда не денется из подвала. Находчивый племянник Шао Кана аккуратно стащил у пьяных в стельку эденийцев ключи, после чего вместе со Скарлет и Милиной отправился в подземелье искать Китану; мысленно он поблагодарил Соню, которая перед их уходом на опасное задание сунула ему в карман маленький электрический фонарик.

Долгое время Рутай думал, что видел в жизни уже все и теперь его сложно чем-либо удивить или напугать. Он жестоко ошибался.

В подвале дворца было очень грязно и пыльно. В нос посланникам Шао Кана сразу ударил отвратительный сладковато-удушливый тяжелый запах. Они не понаслышке знали, что это такое: наверняка в этом мерзком месте лежит не один труп.

- Хорошо, если Китана вообще еще не гниет где-нибудь здесь в углу, - опасливо поделилась со своими спутниками Милина.

- Если бы она уже была мертва, думаю, Синдел бы об этом объявила, - Скарлет решила надеяться на лучшее. - Хотя... другой вопрос, в каком состоянии мы ее найдем и донесем ли до дома живой, а то еще...

- Скарлет, заткнись, - взмолился Рутай. - Эденийцы, конечно, пьяные, но кто их знает, лучше не привлекай к нам внимания.

Посветив фонариком в какой-то угол, он увидел то, от чего его едва не стошнило: там валялась полуобглоданная крысами человеческая кисть, а еще чуть поодаль - обнаженный мужской торс без рук, ног, головы и органов размножения; судя по свежим еще ранам, этого несчастного черные эденийцы порешили совсем недавно. Племянник Шао Кана с омерзением отвернулся, Скарлет же, несмотря на свой многолетний боевой опыт, тоже почувствовала, как к горлу подкатывает дурнота.

- Они тут все что, совсем буйнопомешанные придурки? - возмутилась Милина. - Хорошо, что мой отец уехал из этого мерзкого места. В свое время бабушка валялась у него в ногах, умоляла не покидать прекрасную Эдению ради пустынь Таркаты... - в ее устах слова "прекрасную Эдению" прозвучали как отвратительное ругательство.

- Ну, ты прямо открытие сделала, - саркастически ответил Рутай и посветил фонариком теперь уже в другую сторону. Там он увидел в стене массивную дверь, сделанную из необработанных тяжелых досок.

- Давайте заглянем? - неуверенно предложила Скарлет.

- Не "давайте", а заглянем, - решительно сказал Рутай. - Вперед.

С этими словами он внимательно рассмотрел в свете фонарика украденную связку ключей. Выбрав самый, на его взгляд, подходящий, он вставил его в замочную скважину и повернул. Ко всеобщему удивлению, ключ подошел. Рутай потянул на себя дверь, которая оказалась на редкость тяжелой, и вошел внутрь.

В комнате не было ровным счетом никакой мебели - ни скамьи, ни табуретки, ни стола; на холодном каменном полу лежал жутко грязный тюфяк, на котором, скорчившись, словно пытаясь согреться, лежала неимоверно худая обнаженная девушка со спутанными темными волосами - как показалось Рутаю, она скорее напоминала истощенного ребенка, а не взрослого человека, или вообще живой труп. Все ее тело было покрыто рваными ранами, при этом некоторые из них, судя по всему, были еще совсем свежими и кровоточили, другие же, напротив, успели загноиться, и ожогами, на запястьях даже в тусклом свете фонарика виднелись синяки и кровоподтеки.

- Китана, - тихо позвал он. - Ты меня слышишь?

Та ничего не ответила, лишь негромко стонала в забытьи, не открывая обведенных черными кругами ввалившихся глаз.

- Забираем ее и сваливаем отсюда, - сказала Милина, - пока эденийцы не протрезвели и не прочухались. Ненавижу Эдению, ноги моей больше здесь никогда в жизни не будет, приеду домой - расскажу отцу, от общения с кем и с чем он умудрился счастливо избавиться!

Скарлет наклонилась, положила руку на лоб Китаны.

- Рутай, я не уверена, что ее вообще передвигать-то можно, - растерянно пробормотала она. - У нее сильный жар, более того, я не думаю, что у нее целы все внутренности и кости...

- Я тоже не уверен, - резко ответил тот, как можно осторожнее поднимая пленницу на руки. - Однако не болтай чушь, другого выхода у нас нет, сваливаем отсюда, считаем задание выполненным и постараемся забыть все это, как страшный сон. Ни у кого у вас нет плаща или накидки, хоть завернуть ее во что-то?

28

Убийца на троне, он зло во плоти...

Эпидемия "Эльфийская рукопись".

Наутро охранники Синдел, проспавшись и протрезвев, обнаружили исчезновение узницы. От страха бедняги едва не наложили в штаны, поскольку прекрасно понимали, что гнев королевы будет ужасен, но делать было нечего: им пришлось идти к своей госпоже и докладывать обстановку. Известие о пропаже Китаны повергло всех приспешников Синдел в состояние, близкое к ужасу, потому что они тоже не знали, чего ждать от своей кровожадной повелительницы, а саму королеву - в безумную ярость. Она, конечно же, прекрасно поняла, что Китану приказал выкрасть ее бывший супруг, который по непонятной причине всегда слишком хорошо относился к этой грязной твари, но связываться с Шао Каном по-прежнему боялась. Однако ей нужно было сорвать на ком-то зло, и она назначила ответственными за произошедшее начальника дворцовой стражи и его гвардейцев. Они сильно пожалели о том, что сдуру напились на рабочем месте, потому что самому начальнику стражи Синдел приказала вскрыть череп и собственноручно выжгла ему паяльной лампой мозг. Подручные же его отделались относительно легко. Их просто повесили на деревьях в дворцовом саду - остальным для острастки.