Кае де Клиари - Ключ [СИ]

«Нет!!!»

«Ты должен. Останови меня, пока это не зашло слишком далеко! Если ты этого не сделаешь, то мы никогда не сможем быть вместе».

«Но если ты умрёшь, то мы точно не сможем… В таком случае, я тоже умру вместе с тобой, и мы уже точно никогда не расстанемся!»

«Нет, так нельзя! Ты должен меня убить, но над собой ты не властен. Поверь, так будет лучше. Ты веришь мне?»

«Да, я верю тебе».

«Ты сделаешь это для меня?»

«Сделаю…»

«Бедный мой! Самая большая мука, это видеть, как тебе от всего этого плохо. Но всё будет хорошо, вот увидишь! Самое главное — не промахнись. Ты ведь хорошо стреляешь? Но возьми специальные патроны. В тайнике у хозяина твоего жилища есть две обоймы патронов снаряжённых серебряными пулями. Бей точно в цель!»

Удивительно ли, что после такого он провёл столько времени, глядя в потолок или стену? Это был не сон, но Драся не мог наверняка сказать, что это было.

Конечно, Анджелики не было рядом, когда состоялся этот разговор. Но ведь и его… не было здесь. Они оба пребывали где-то ещё, видимо вне пространства и времени, а может быть вне реальности… И всё же он был уверен, что они были вместе и рядом!

Он чувствовал тепло её тела, слышал её дыхание, биение её сердца, но не видел её и не мог обнять, словно у него не было рук. Она тоже прижималась к нему, не обнимая. Странно…

Но это всё было незначительно по сравнению с её словами. С её требованием убить…

Что всё это значит?!! Почему он должен убить её, и как это может помочь им быть вместе? Чудовищно!

Но она спросила — верит ли он ей? Он ответил, что верит, потому что это было правдой. Но ведь это означало, что он должен исполнить её просьбу!.. Сумасшествие…

Ещё можно было бы понять, если они должны были умереть вместе, чтобы соединиться навек под крылом Звёздного Дракона! Но это ему запретили. Выходит, он должен убить свою возлюбленную, сам остаться жить, полагаясь на её обещание, что всё будет хорошо? Если же он этого не сделает, то они никогда не будут вместе. А если сделает, то будут? Но как?

Драся не знал, сколько времени он провёл вот так — глядя в пространство перед собой, и пытаясь сложить в мыслях то, что складываться не хотело. Анджелика сказала, что день расплаты наступит сегодня, но он знал, что это не то «сегодня», которое происходит прямо сейчас, а то, которое ещё будет. Когда? Почему-то он был уверен, что поймёт…

Неизвестно до чего бы он, в конце концов, додумался, но помогла фраза, сказанная Анджеликой в самом конце разговора — «Самое главное — не промахнись… Бей точно в цель!»

Что бы это значило? Зачем вообще об этом говорить? Легко сказать — «не промахнись!» Да, он хорошо стреляет, и если надо, не промахнётся. Может быть, она имела в виду, что он должен выстрелить, чтобы сразу избавить её от мучений? И ещё повторила — «Бей точно в цель!»

Он представил себе эту цель. Небольшой, с ладонь новорожденного ребёнка, шрам от ожога, оставленного ведьмовским ударом. Шрам в виде сердца, напротив сердца. И он должен туда попасть. Туда…

Если бы его волосы изначально не были белыми, то они бы сейчас такими стали. Он прекрасно знал, что не сможет, не посмеет в неё выстрелить! Но он дал обещание…

Обещание можно не сдержать и поступить по-своему. Но он сказал, что верит ей! А она настаивала на том, что их ждёт вечная разлука, если он не сделает то, о чём она его просит. Ужас!..

Значит — «Бей точно в цель!»? Она особо это повторила. Зачем? И так ведь ясно, что… И всё же? «… точно в цель!» «…в цель!»

Губы бывалого гангстера тронула улыбка. Он не промахнётся и выстрелит точно в цель! Теперь ему всё ясно или, по крайней мере, он так думает. Нет, он не знает, где та «цель», в которую он должен попасть, но он поймёт это. Поймёт сразу, когда увидит… её…

Теперь же надо было привести себя в порядок, собраться и проверить оружие.

Тайник с серебряными пулями отыскать было несложно. Он нашёлся за шкафом с посудой, а это значило, что эти боеприпасы не слишком тщательно прятали. Зачем они понадобились премудрому хозяину квартиры, не было смысла выяснять.

Где в городе самые громкие крики, стало понятно сразу — это было в районе площади Святого Мика. Кроме того, это направление было отмечено наиболее плотными потоками шагающего туда народа.

Оно грозило тем, что он мог увязнуть в толпе, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Выход один — передвигаться по крышам, как он проделывал это когда-то.

Навык тех времён никуда не делся. Если бы кто-нибудь обратил внимание на стену высокого, но ничем не примечательного дома в рабочем квартале, то мог бы увидеть фигуру высокого человека, одетого в длинный чёрный плащ и широкополую шляпу, поднимающегося по пожарной лестнице.

Проделывал он это с такой завидной лёгкостью, с которой взбегает по трапеции акробат-профессионал! Любой другой на его месте давно бы уже задохнулся.

Очутившись наверху, странный верхолаз проверил что-то на своём поясе и ощупал оттопырившиеся карманы плаща, которые зачем-то тщательно оберегал во время подъёма. Проделав это, он исчез в неизвестном направлении, и только звук удаляющихся шагов по гулкой крыше, говорил о том, что он идёт к определённой цели, расположенной далеко отсюда.

Это было похоже на квартиру холостяка. Впрочем, в известной мере так оно и было. Жилище капитана Барбаруса, которое Клодина открыла перед Библиотекарем и профессором Прыском, действительно представляло собой квартиру из трёх комнат с высокими потолками и стрельчатыми окнами без стёкол, но с изящно сделанными ставнями.

Удивительно, но одно из этих окон выходило на залитую солнцем зелёную долину с живописными холмами и изумрудными лугами, на которой, словно брызги белой, коричневой и чёрной краски, паслись овцы, коровы и лошади. А ещё, там были небесного цвета озёра, аккуратные сельские домики и синие туманные горы, виднеющиеся вдали.

Другое окно выходило на взморье. Лазурные волны ласкали золотой берег пляжа, выгнутого полумесяцем. Чуть поодаль виднелись живописные скалы, за которыми поднималась, словно указующий перст, башня маяка. Берег был пустынен, если не считать нескольких чаек, бродивших по кромке прибоя, в то время как их товарки парили над водой, ярко выделяясь на фоне синего неба. Ближе к скалам красовался вытащенный на берег старый баркас и сушились рыболовные сети. Где-то в четверти мили от берега развернул свои паруса белокрылый парусник с высокой кормой и крутыми боками. Видимо, он закончил свои дела, за которыми подходил так близко к берегу, и теперь поворачивал к горизонту, чтобы отправиться неведомо куда.

Третье окно выходило в город. Это был, конечно, средиземноморский город с узенькими улочками, карабкающимися в гору, и, то и дело, переходящими в лестницы. С пальмами, торчавшими из-за белоснежных каменных оград. С миниатюрными площадями, в центре каждой из которых имелся памятник или фонтан. Были в городе и жители. Полнотелые румяные женщины, в длинных платьях с широкими подолами и в белых чепчиках. Озорные смуглые девушки в лёгких нарядах и с лентами в волосах. Дородные, представительные горожане в белоснежных чулках и башмаках с золотыми пряжками, одетые в замысловатые камзолы, береты, смахивающие на шляпки исполинских грибов и короткие штаны в виде тыкв-переростков. Эти одеяния делали их вдвое толще, чем они были на самом деле, но похоже это всех устраивало.