Кае де Клиари - Интермеццо, интермеццо [СИ]

— Однако, до сих пор, не может никого убить, даже акулу. — Пожала плечами Мегги. — Так что снабжение всех съестным лежит целиком на мне!

Анджелика покраснела и смущённо опустила голову.

— Что ж! — Сказал Фиг, вставая и потягиваясь. — Я думаю, что если никто не устал, то следующая очередь рассказывать, наша с Быком!

Возражений не последовало и Фиг начал:

— Когда мы вошли по колено в Зеркальное озеро…

— По твоё колено или по моё, я что-то не помню? — Прервал его Бык.

— По моё! Не перебивай! Так вот, я заметил, что всё идет, не так гладко, как должно было быть. Мы уже ходили этим путём раньше, и я знал, что ощущение воды под ногами должно было давно исчезнуть, но этого не происходило! Мало того, сначала мы отчётливо видели комнату в подвале старого замка, видели Козауру и Анджелику, как вдруг всё подёрнулось рябью и исчезло! А в следующую секунду я заметил узкую красную полоску, приближающуюся к нашим ногам, похожую на трещину в стекле…

— Да, да! И ещё звон раздался, как от битого стекла! — Не выдержал Бык.

— Мы не успели ничего предпринять, даже не поняли, что это было такое?!

— Кровь тех, кто был убит в тот день на берегу озера. — Пояснила Анджелика. — Мне об этом рассказал Чикада. Позже, в замке Рогелло Бодакулы.

— Ах, вот оно, что! — Фиг сделал многозначительную мину и задумался.

— Короче, — продолжил за него Бык, — когда мы увидели эту красную полоску, было уже поздно. Она и впрямь смахивала на трещину, края которой разошлись и мы попросту в неё провалились!

— А как же вы в городе-то очутились? — Спросила Мегги, которая всё это время слушала рассказы друзей, открыв рот.

— Мы летели вне пространства и времени. — Заговорил Фиг, уставившись в никуда, совершенно круглыми глазами. — Точнее, утверждать, что мы именно «летели», было бы неправильно. Лететь или падать можно только относительно чего-то, а если вокруг тебя ничего нет, то вообще нельзя сказать, что ты движешься…

— Ну не знаю, не знаю! — Снова перебил его Бык. — Лично я, точно, летел куда-то в тартарары, да так, что в ушах свистело!

— Говорю, что это тебе только казалось! Невозможно…

— Понятно! — Вдруг перебил их обоих Мик. — Неважно летели вы оба или это вам только казалось. Важно, что было потом?

— Кусты! — Буркнул Бык и шкура на его спине передёрнулась.

— Какие кусты? — Спросила Мегги, хлопнув пару раз ресницами за круглыми очками.

— Обычный шиповник! — Ответил Фиг. — В самом цвету. Красота и благоухание невероятные!

— А ещё он был густым и очень колючим! — Добавил Бык и снова дёрнул шкурой.

— Таким колючим, что я оставил в нём почти всю одежду, а вот он, — тут Фиг посмотрел на Быка взглядом, в котором мешались насмешка и сочувствие, — нечто большее!

— Да! Я оставил в тех кустах собственную шкуру, а вместе с ней и сам бычий облик! — Взревел Бык, и сразу стало понятно, что это воспоминание доставляет ему массу неприятностей.

— Бедненький, как я тебя понимаю! — Сказала Анджелика, положив руку ему на холку.

От этого жеста у Быка сделалось такое выражение физиономии, что казалось, он вот-вот замурлычет. Зато Драся, сердито нахмурился и скрестил руки на груди.

— Вообще-то очеловечился не он один. — Поспешил продолжить Фиг. — Я ведь тоже изменился, ну вы же все видели!

— Не на много! — Рассмеялся Драся, забыв о припадке ревности. — Ты был весьма узнаваем, а впрочем, в своём истинном облике ты выглядишь гораздо привлекательней!

Теперь от удовольствия расплылся Фиг.

— Так, что же было дальше? — Нетерпеливо воскликнула Мегги.

— Дальше, — вздохнул Бык и грустно опустил голову, — дальше два полуголых оборванца вышли на улицу совершенно незнакомого города.

— И на первых порах нам пришлось очень несладко! — Подхватил Фиг, подняв палец кверху для пущей убедительности. — Прохожие шарахались от нас, как от прокажённых, матери прятали детей, а копы!.. Что вытворяли копы!..

— Что вытворяли копы? — Спросила Мегги, которая к тому времени легла на живот и подпёрла подбородок сгибом крыла.

— Вообще-то ничего особенного они не вытворяли. — Замялся Фиг. — Ну, свистели, ну махали своими дубинками, но в основном держались на расстоянии…

— Ну, да! Особенно, когда видели Быка на задних копытах! — Вставил Драся с явным удовольствием.

— Ещё бы! — Улыбнулся Фиг. — Первый из копов вообще упал в обморок, когда увидел его рога…

— А, что они так никуда и не делись? — Спросила Мегги, у которой глаза стали больше очков.

— Никуда и никогда! — С гордостью произнёс Бык, молчавший всё это время. — Разве что, чуть-чуть уменьшились и загнулись по-другому.

— Это уж точно. — Сказал Фиг без видимого энтузиазма. — Поначалу мы придумали ему тюрбан из простыни, но это оказалось ещё хуже! Два или три раза за нами гналась целая толпа, хоть мы и не сделали этим людям ничего плохого! Но потом нам удалось стырить кепку в армянском квартале и дело пошло на лад!

— Эту? — Спросил Мик, вынимая кепку из под своего седалища.

— Нет, эту я заказал у мастера, гораздо позже! — пробасил Бык. — Та первая давно износилась, а после неё было ещё две.

— Так вы были там настолько долго? — подал голос профессор Прыск.

— Семь лет! — Отчеканил Фиг и все присутствующие застыли в изумлении.

— А чему вы удивляетесь? — Пожал плечами Драся. — Лично я пробыл с ними чуть меньше пяти лет. Время не спрашивает, как течь в том или ином измерении, оно просто течёт себе, как вода — его физический прообраз, миры, в которых оно течёт, выполняют при этом роль рек, озёр, морей и океанов, и странно удивляться, что в иных мирах оно течёт быстрее, чем в других!

— Точно! — Снова заговорил Фиг. — В иных мирах оно вообще застаивается, как в болоте, а в других мчится, словно горная река…

— Это всё очень интересно, но может быть, просто расскажете, что с вами было дальше? — Спросила Анджелика и в её голосе промелькнули повелительные нотки.

На несколько секунд над костром, в который Драся подбросил ещё несколько валежин, воцарилось молчание. Солнце, всплывшее над горизонтом, вдруг затянулось туманной пеленой, и ночь, ушедшая было в свои владения, вдруг получила право на дополнительное время, которым не замедлила воспользоваться: внезапно потемнело, небо закрыли, невесть откуда, взявшиеся тучи, с севера подул порывистый ветер, который пригнул высокую траву, сорвал несколько листьев с одиноких деревьев и кустов, и закрутил, заиграл языками пламени в ожившем было костре.

— Дальше был овощной рынок в бедном квартале эмигрантов. — Сказал, наконец, Фиг с таким отвращением в голосе, как будто ему сунули под нос дохлую жабу.

— Да! Овощной рынок! — Мечтательно произнёс Бык и закатил глаза, прозревая внутренним взором, горы «вкуснятины».