Энтони Райан - Королева пламени

— Мы охотно почтим духов своей храбростью. Но сперва я должен спросить, что наш глава знает о захватчиках, а в особенности — об их предводителях.

Хиркан помрачнел и отвернулся, затем заговорил короткими рублеными фразами.

— Когда они пришли, мы подумали: будет как раньше, — перевел Эрлин. — Они приходят. Мы деремся. Они крадут детей и уходят. Иногда детей можно выкупить за медь или огненный металл. Чаще — нет. Теперь они взяли детей и убили. Убили вообще всех. Всех убили, даже диких козлов и лосей. Мы дрались…

Лицо Хиркана помертвело, словно он вспомнил об ужасах, которые тяжело и представить.

— Мы храбро дрались. Но их пришло много. Гораздо больше, чем раньше. Мы не видели их вождей. Рохта говорят, их ведут семеро вождей с мощью, равной духам. Но рохта — знаменитые лгуны.

Хм, с мощью, равной духам. Любопытно.

— С вами есть рохта? — спросил Ваэлин и указал на воинов.

Хиркан сплюнул и презрительно хмыкнул.

— Они в пещере, их вонь бесчестит нас, — перевел Эрлин.

Ваэлин кивнул и пошел назад.

— Куда он? — буркнул Хиркан.

— Конечно, собрать нашу армию, чтобы наш могучий глава смог атаковать, — ответил бессмертный.

Главой рохта оказалась коренастая женщина средних лет с причудливым узором шрамов вокруг глаз.

— Мирвальд, — ответила она на просьбу Эрлина назвать имя и перечислила несколько своих почетных титулов и прозвищ.

— Она — что-то среднее между советницей вождя и шаманом, — пояснил Эрлин. — Говорят, она умеет слышать мир духов.

— Она видела семерых мужчин в красном? — спросил Ваэлин.

Прежде чем ответить, Мирвальд смерила его задумчивым взглядом.

— Сначала их гнев обрушился именно на рохта, — сказала она. — Семеро пришли в поселение без солдат. Завидев чужаков, воины захотели убить их, но погибли. Семеро не похожи на других людей. Они двигаются и сражаются как одно целое, могут слышать мысли друг друга. Но даже и тогда рохта бы победили, если бы не иное могущество красных. Один убивал прикосновением, другой леденил сердца ужасом. Красные убили много рохта, затем пришло войско и убило остальных.

— Поблагодари ее за то, что поделилась с нами знанием, — попросил Ваэлин.

Женщина кивнула Эрлину и спросила:

— Как же вы собираетесь победить семерых в красном, если другие не смогли?

Ваэлин посмотрел туда, где Мудрый Медведь собрал вокруг себя Одаренных и терпеливо поучал их.

— Скажи ей, что у нас тоже есть мощь. Если она хочет видеть ее, пусть идет с нами.

Эрлин перевел, выслушал ответ и криво усмехнулся.

— Она согласна, но лишь если ты назовешь ее главой армии. Иначе ее люди не согласятся.

— Но у нас уже есть глава, — сказал Ваэлин.

— Думаю, вы с таким же успехом можете назначить и второго. Разные племена общаются лишь для того, чтобы обменяться оскорблениями. Признаюсь, я поражен, что они провели хотя бы день вместе без того, чтобы завершить начатое воларцами.

— Ладно, — согласился Ваэлин, кивнул женщине и сказал: — Я весь в ожидании ее мудрых команд. Но с ее разрешения я хочу поговорить с моими командирами.

— Как же мы отыщем их среди такого войска? — спросил Маркен.

— Женщина рохта сказала, что они двигаются как один человек, — ответил Ваэлин. — Если найдем одного — отыщем и остальных. Но, конечно, и это будет нелегко в пылу битвы.

— Моя песнь может помочь нам. Но сейчас она нестройна и обманчива, — сказала Кираль.

— Нет, — отрезал Ваэлин и тряхнул головой — очень уж неприятные нахлынули воспоминания о битве при Алльторе. — Лучше не прибегать к песни во время битвы. Асторек, ястребы твоей матери могут отыскать их?

— Когда начинают убивать, трудно управлять зверем, — ответил тот. — От шума и запаха крови звери либо пугаются, либо впадают в буйство. Нужно очень сосредотачиваться, чтобы звери не напали на своих же. Сосредоточиться настолько, чтобы заставить зверей искать одну добычу среди тысяч врагов, практически невозможно.

— Я могу найти их, — тихо, но уверенно произнесла Дарена. — Их души — будто черные жемчужины в красном море.

— Ты и так слишком много и долго летала в последнее время, — отрезал Ваэлин.

— Милорд, я подозреваю, что вы и сами знаете: другого способа просто нет. К тому же у меня есть друзья, чтобы разделить ношу, — сказала Дарена и взяла Кару за руку.

— Да, есть, — подтвердил Маркен и подошел к ней. — Мои старые кости вряд ли годятся для боя.

— Видите, милорд, — все уже обговорено и намечено, — заключила Дарена и одарила Ваэлина лучезарной улыбкой.

— Помни: их нужно брать живьем, — сказал Ваэлин Астореку. — Их нельзя убивать, пока их не коснется Мудрый Медведь.

Волки Асторека встали по обе стороны от Ваэлина и Шрама. Армия шла всю ночь и до рассвета сосредоточилась к северу от хребта. Дарена с Карой и Маркеном остались на хребте под охраной двадцати самых доверенных и могучих воинов Волчьего племени.

Ваэлин приблизился к Дарене, остальные, не желая мешать, отошли в сторонку. Гнев Дарены, похоже, рассеялся, она упала в объятия Ваэлина. Они поцеловались — долго и нежно.

— Я слишком многого хотел от тебя, — наконец тихо проговорил Ваэлин.

Она приложила палец к его губам:

— Тс-с, не надо. Ты просишь от других не больше, чем от себя самого. Мы пришли покончить с бедой, и мне не терпится помочь. Я хочу вернуться домой с тобой вместе, а это невозможно, пока перед нами война.

Он прижался лбом к ее лбу, взял ее ладони в свои. Затем отвернулся и пошел к Шраму и волкам.

Ведьмин ублюдок выбрал хорошую площадку для лагеря. Единственное место, где поблизости могли укрыться враги, — это русло мелкой реки, рассекающей долину. Ваэлин повел Шрама по воде. Высоты берега едва хватало, чтобы спрятать коня. Волки шли впереди, жались к берегу. Предрассветный сумрак быстро светлел. Ваэлин остановился в миле от палаток и попросил, чтобы Альтурк увел своих сентаров и расположился с другой стороны лагеря.

— С вами пойдет Лоркан. Проделайте дыру в их линии постов.

— Жду не дождусь, когда в дело, — пробормотал Лоркан.

Его недавняя храбрость заметно увяла. Не помогало и присутствие боевого кота.

— Как только рассветет, не раньше, — напомнил Ваэлин талессе и протянул руку.

Альтурк недоверчиво уставился на нее, затем стиснул предплечье Ваэлина и тут же отпустил.

— Моего сына звали Оскит, Черный Нож, — сказал он. Лонак посмотрел на Кираль, присевшую на корточки рядом со своим котом, гладящую мокрую шерсть. — У моей дочери тоже подходящее имя. Пусть она узнает об этом.

— Скажи ей это сам после битвы.

— Я не переживу битвы. Прошлой ночью я спел песню смерти своим богам, — сказал Альтурк, пригнулся, вылез на берег и скрылся в сумраке.

За ним неслышными тенями потянулись сентары. Ваэлин видел, как Кираль глядит им вслед. Конечно, ей не придется ничего говорить, даже если Альтурк падет. Она уже узнала. От ее песни укроется немногое.