Николай Туканов - И короли бессильны... [СИ]

Когда наступил полдень, Гримбольд, с соблюдением всех мер предосторожности дошел до здания городской магистратуры и там, не обращая внимания на возмущенные крики секретарей, вошел в кабинет Лурвельда — ответственного в столице за строительство. С трудом изображая вежливость и почтение, Гримбольд произнес:

— Господин Лурвельд, до меня дошли слухи, что в окрестностях башни какие-то гоблы начали сеять веселую траву. Уверен, что к этому имеют отношение и обитатели башни Шутника. Покой горожан оказался под угрозой, ведь там, где собирается куча гоблинов, никакой парк не разобьешь, все сломают и украдут.

Лурвельд поглядел на бешеные глаза Гримбольда, погладил ухоженную бороду и позвонил в колокольчик. В кабинет вбежал молодой гном с кипой исписанных бумаг.

— Кромхельд, как там дела с лозоходцами? Можно разбивать парк у башни Шутника?

Гном зашелестел листами, вытащил нужный отчет и зачитал:

— Уровень подземных вод высокий, возле башни отмечено резкое понижение уровня водоносного слоя. Возможно, из-за магического вмешательства при постройке башни.

— Тогда какого Рхыза ты спокойно сидишь на заднице? — сурово спросил Лурвельд. — Сегодня же составь уведомление о выселении и сносе башни под нужды города. Завтра чтобы отчитался об извещении ее обитателей. И готовьте смету на памятник нашему королю, бездельники!

Писарь низко поклонился и покинул кабинет. Лурвельд посмотрел на успокоившегося Гримбольда.

— Как видите, мы никогда не забываем о нуждах простых горожан, ни днем, ни ночью.

— Я обязательно об этом всем расскажу, — Гримбольд поклонился и, попрощавшись, вышел. Завтра и в его штреке найдется золото.

Кархи высыпал на стол золотые монеты из плотного льняного мешочка и начал пересчитывать выручку за проданные косяки. Выступление "Эльфийских пупков" наделало немало шума в столице. Все газеты упомянули об этой остроумной находке, больше уделив внимания процессу рекламирования, чем самому детективному агентству и его косякам. Впрочем, из читателей газет мало кто имел маговизор, поэтому потеря была небольшой, с десятком золотых они бы не расстались, даже пострадай кто из них от банды извращенцев.

Из почти тысячи владельцев маговизоров в Эркалоне к вечеру следующего дня нашлось полсотни ценителей элитных косяков, свернутых на бедрах скандальных артисток. Сладкоголосые эльфийки, кроме Зариэль, с утра прислали надушенные письма с просьбами продать еще по паре портсигаров каждой. Кархи великодушно отослал всем по три, включая Зариэль. Потом выпрыгнул на террасу, оборвал последние листья с кустов и за час компенсировал убыль подарочных косяков.

Урр-Бах вполуха слушал болтовню друга, читая сильно пострадавший труд неведомого миртиста. Древний болтун не жалел цветастых фраз и восторженных сравнений на восхваление обожаемой игры, лишь иногда оставляя на страницах ценные замечания. Где-то тролль видел упоминание о старых правилах игры, но пока никак не мог отыскать нужную страницу.

Громкий стук в дверь отвлек друзей от дел.

— Кто там может быть? — Кархи выглянул в окно. — Какой-то человек в темной одежде, на крючкотвора смахивает.

— Первый клиент? — тролль закрыл ветхую книгу и положил в стол. — Идем, посмотрим.

Друзья спустились вниз и открыли дверь. Клиент плотно сжал бледные губы, развернул лист и быстро зачитал:

— Согласно городскому уложению о приоритете прав города и горожан перед правом отдельных домовладельцев при защите города от неприятеля, бунта, пожара или мора, а также при его благоустройстве, решением городского совета договор аренды башни Клурта, именуемого Шутником, с мужскими лицами, именуемыми троллем Урр-Бахом и гоблином Кархи, объявляется разорванным с текущего третьего дня восьмого месяца пятнадцатого года правления славного монарха Эркалона Ирсавера, да хранят боги и духи его самого и его семейство. Башня подлежит сносу, а земля под ней присоединяется к земле нового парка, именуемого парком короля Ирсавера.

Урр-Бах с растерянным видом переглянулся с Кархи. Из всего этого потока слов он понял лишь, что их хотят выселить. Кархи, перевидавший немало крючкотворов и бюрократов, ласково посмотрел на чиновника и сказал:

— Топай отсюда, чернильная душа! Пока мы платим налоги и за аренду башни, без решения суда можешь подтереться этой бумажкой.

— Угроза лицу при исполнении! — заверещал человек, — я это дело так не оставлю!

— Главное, не оставляй его возле нашей башни, — хмуро предупредил Урр-Бах, сообразив, что без городской стражи это пока пустая угроза. — Дорогу обратно найдешь или показать?

Чиновник, угрожая и ругаясь, счел за благо уйти, не желая вывести из себя рассерженного тролля.

— Сертоний, получается, нас предупреждал, — произнес Урр-Бах, глядя в спину удаляющегося вестника.

— Как всегда, очень туманно, — Кархи захлопнул дверь и запер ее на засов. — Будем держать дверь закрытой, пока эти засранцы не отстанут от нас.

— А они отстанут? — Урр-Бах достал из кармана кастет и начал вертеть его в руках, словно прикидывая, скольких нужно им отоварить, чтобы о них забыли.

— Еще как, разумеется, меч правосудия нужно смазать золотом, — Кархи налил себе и другу вина. — Для этого нужен мастер этого дела, такой, как брат Моргалика. Идем к нему, нам лучше не медлить…

Друзья, тщательно заперев башню, пошли в редакцию "Один эльф сказал". Моргалика не было на месте, пришлось ждать больше часа у входа на улице. То и дело в редакцию влетали газетчики со свежей сенсацией или сплетней. Эркалон любил скандалы и газета Моргалика старалась его не разочаровать. Когда он объявился, напарники повели приятеля к его брату, по дороге рассказав о неожиданной проблеме.

— Думаю, я знаю, откуда косяк дымит, — заявил Моргалик. — Один знакомый писарь сказал мне, что к помощнику городского головы Лурвельду приходил какой-то гном, представился то ли Гримхельдом, то ли Гримбольдом. Кто-то сказал ему, что он сыщик.

— Что?! — воскликнул Кархи. — Опять здесь торчит борода этого гнома?

— Он же обещал больше не пакостить — тоже возмутился Урр-Бах. — Если нас лишат лицензии, я ему переломаю все ребра!

— Спокойнее, друзья, спокойнее, — Моргалик ободряюще улыбнулся. — Пока в Эркалоне звенит золото, есть надежда на справедливость. Идемте к моему братцу Асвигу. Вы не забыли, где его угощали?

— Забудешь тут, — Кархи вздохнул, оплакивая золотую монету.

— Тогда вы занимаете комнату на втором этаже "Триумфа справедливости", а я приведу Асвига. Советую не жадничать, когда он объестся, то дерет не так сильно.

— Это мы тоже помним, — отозвался Урр-Бах. — Может, ему и блудницу заказать, чтобы совсем раздобрел?