Анна Алмазная - Исповедь [СИ]

Он побледнел как снег и даже не шевельнулся, когда я вложил ему в руку флешку. Но пальцы сомкнул, слегка вздрогнув. Ну что же мальчик, будь мужчиной… хоть и мокрая флешка от крови, а главное, что работает.

– Пароль «блудный кот», – прошептал я ему на ухо. – И мне все равно, что ты с этим сделаешь. Счастья тебе с блондинкой. Она симпатичная. И я обещаю, что не буду пытаться ее отбить. Никого больше не буду пытаться… С меня хватит!

Вот и все. И больно с одной стороны, и облегчение с головой накрыло – с другой. Я закончил эту болезненную для нас обоих связь и теперь должно быть легче. Должно ведь?

Я избегал смотреть ему в глаза. Избегал смотреть и на эту блондинку, и на Мишу, который совал разъяренной продавщице купюру, чтобы та не вздумала вызывать полицию. Я хотел только одного – на улицу, на свежий воздух, подальше от Саши.

А на улице шел дождь. Щелкнул за спиной зонтик, скрывая меня от тяжелых, холодных, капель, легла на плечо рука, тихий голос сказал:

– Это всегда тяжело. Но лучше сейчас… пока еще не так больно.

– Бывает больнее? – тихо спросил я.

– Все мы через это проходим… – ответил Миша, – да и натуралы тоже проходят. Влюбиться не в того, это бывает так часто… Прости, я не думал, что он тебе врежет. Думал, просто подразню, послужу легким катализатором. А вот оно как оказалось… все испортил.

– Пустяки, – пожал я плечами. – Тут с самого начала ничего не могло выйти. Ты не испортил. Ты помог мне закончить.

– И теперь ты свободен, – сладко усмехнулся он.

– Не для тебя.

Миша улыбнулся так искренне, что я не мог не ответить на улыбку. Обернувшись, я увидел ярко освещенные окна магазинчика и Сашу, ошеломленного, молчаливого, пожирающего меня взглядом. Наверное, в последний раз. Завтра мы станем чужими. А когда-то было иначе? Все пустяки… наверное.

Мы шли по сумрачному городу, и капли дождя лупили в зонтик. Нос быстро перестал кровоточить, даже болеть перестал, и душа почему-то перестала. Говорить не хотелось. Приглашать Мишу за собой – тоже, но он пошел сам. Сам все правильно понял, следом скользнув в квартиру в приоткрытую дверь. Взглядом показав на кухню, я отдал ему купленные булочки и сказал:

– Сварганишь нам кофе… а мы пока поговорим.

Игорь все еще спал. Светлые волосы его разметались по подушке, губы слегка приоткрылись, меж бровей легла морщинка. Я легонько коснулся его плеча и, когда он открыл сонные глаза, лег рядом, глядя в потолок и не обращая внимания, что лежу вот так, в верхней одежде, на чистых простынях. Тихо шуршал дождь за окном, и в натопленной квартире было так легко… спокойно.

Я любил тепло. Я наелся холода в ту ночь, когда моя мать выставила меня за дверь. На всю жизнь наелся.

– Ты до сих пор чувствуешь себя виноватым? – тихо спросил я. – Почему? Почему тогда ты…

– … не рассказал правду? – сразу понял Игорь. – Я тогда и про изнасилование ничего не сказал. Просто… они все сами выдумали, а я не отрицал. Сил не было. Как подумал, что вернусь в ту школу, что должен буду…

– Понимаю, – оборвал его я.

– Ты всегда вот так. Понимаешь. Всех понимаешь, всех прощаешь, всем помогаешь. И ни слова упрека в ответ от тебя не услышишь… И когда я приперся к тебе, когда не смог выдавить что-то помимо «прости» и придумал сказочку, что идти мне некуда, ты все так же меня впустил. Без вопросов. Ты и помогаешь всегда и всем вот так – без лишних вопросов, искренне, ничего взамен не требуя.

– Ты ничего мне не должен, – оборвал его я.

Мы некоторое время молчали. Он все так же лежа на кровати, я – глядя в окно, на котором дождь рисовал волнистые узоры. Я как та капля… висит себе на стекле, жиреет, надеется, а потом вдруг тяжело скользнет вниз, чтобы разбиться о подоконник. Я начал надеяться, когда пропала необходимость прятаться. Я слетел вниз и разбился, когда влюбился по-настоящему.

За окном проехала машина, завыла и вновь умолкла где-то вдалеке сирена, залаяла под окном собака, спугнув лежавшую между нами Аврору. Машинально погладив «крыску», я сел на кровати. Зашуршало за спиной одеяло, Игорь прижался к моей спине, обнял меня за талию и едва слышно прошептал:

– Ты заслуживаешь быть счастливым.

– И ты решил посвятить себя мне? – горько усмехнулся я. – Ценой карьеры? Думаешь, это сделает меня счастливым?

– Почему бы и нет?

– Потому что я этого не хочу.

– Ты для меня дорог, Паша. Ты ведь мне жизнь тогда спас. И теперь спасаешь… если бы не ты… какая карьера? А я тебе…

– … жизнь сломал?

Он едва слышно всхлипнул и прижался ко мне еще сильнее:

– Прости.

– Да что ты заладил, прости да прости?

– Что я могу еще сказать? Что сделать? Как исправить?

– Ничего, – вздохнул я. – Все хорошо, Игорь, давно уже хорошо. Я не должен скрываться, родные приняли меня таким, какой я есть. Я не должен играть в приличного семьянина… все закончилось хорошо. Жизнь она такая. Надо пережить какой-то сложный период, чтобы, наконец-то, понять – так должно было быть. И все, что случилось, все к лучшему.

– Ты чуть было не умер…

– … и это не твоя вина. Это в прошлом, понимаешь? А в будущем у тебя есть парень, которого ты любишь, который любит тебя. У тебя есть танец, у тебя есть ждущая тебя сцена. А у меня есть семья, которая всегда поддержит и такой друг, как ты, что не бросит.

– Друг? – переспросил он.

– Игорь, ты же сам все понимаешь… Я буду тебе писать. Часто. И звонить. И даже заведу себе скайп и буду туда лазить регулярно, чтобы ты по моим глазам знал – у меня на самом деле все в порядке. Я проведу каникулы у вас с Мишей, требуя реванша за этот месяц. Тебя это успокоит? Ты, наконец-то, перестанешь себя грызть? Сможешь идти дальше, как давно уже пошел я? Забудешь тот школьный ужас?

– Ты просто мне дорог, – тихо ответил он.

– Знаю. И спасибо тебе. Рядом с тобой я не чувствую себя таким одиноким… но мне не нужен очередной любовник, даже парень не нужен. Мне нужен друг, который меня понимает. И у меня их, думаю, двое. Ты и Миша…

– …и свежемолотый кофе, – со смехом сказал Миша, появляясь в дверях. – Разговоры по душам закончились? Вот и отлично. А теперь завтрак.

Странные они. И я странный. Миша ничего Игорю не сказал на тему его побега. И словом не попрекнул. Может, при мне? Мы пили пиво и болтали. Обо всем. Об учебе. О преподавателях. О турне Игоря по Европе. О привычках звезд, у которых Игорь сумел уже засветится в подтанцовке. Незаметно я рассказал им свою историю с Сашей, сам не зная почему. И оба слушали внимательно, а Игорь сжимал нервно губы, будто хотел сказать, да не решался, а в глазах Миши билась грусть.

Сказать по правде, мы отлично провели время, забывшись в простых дружеских разговорах. Мы и были друзьями, по крайней мере, Игорь больше не пытался флиртовать и стал… нормальным, наверное. А между нами будто рухнула стена непонимания, и наши новые отношения мне даже нравились. Впрочем, они всегда такими были, сказать по правде, и искать там что-то большее было бы ошибкой.