Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

Эгар рассеянно кивнул – перед его внутренним взором заплясал неестественно яркий образ Ишгрим.

Ишлинак устало ухмыльнулся.

– Ты себе не представляешь, брат, какие у ней были сиськи. И когда я ее оприходовал, Алнарху это не понравилось. Он и в лучшие времена был ревнивым придурком. Но тут… – Харат провел ладонями по лицу и запустил пальцы в шевелюру. Тряхнул головой. – Он странно вел себя задолго до того. Будто всерьез поверил в это их Откровение. Заводил разговоры о нем, и у него делался такой взгляд… Приказывал нам при нем не поминать Небожителей в ругательствах. Нес какую-то ерунду – дескать, это оскорбляет ангелов. И прочая хрень. Я думал, остальные его приструнят – пару человек ему родня куда ближе меня, Ларг так вообще двоюродный брат или что-то в этом роде. Но они просто все ему прощали. И когда появился Менкарак…

– Менкарак? – выпалил Эгар и запоздало сообразил, что повел себя неправильно. – Ты хочешь сказать, Пашла Менкарак?

– Точно. – Харат посмотрел на него снизу вверх. – Слушай, скаранак, не пойми меня неправильно, но какого хрена тебе здесь нужно?

– Да все как обычно. – Драконья Погибель попытался изобразить беспечность наемника. – Подрядился охранять одну придворную дамочку, а у нее какие-то дрязги с Цитаделью. Ладно, всякое бывает, но потом я узнал, что святоши нанимают братьев, а это кое-что новенькое. Я и не думал, когда соглашался на эту работу, что буду драться с соплеменниками.

Харат угрюмо пожал плечами.

– Деньги есть деньги.

– Ага… Кстати, о деньгах – старикан внизу сказал, что сегодня вечером ты ему понадобишься. Если понимаешь, что он имел в виду.

Ишлинак скривился.

– Еще бы.

– Отрабатываешь проживание?

– Выбиваю долги. – Харат зевнул и взмахнул рукой. – Гребаный город. Но мне надо платить за жилье, сам понимаешь.

– Да, в твоем возрасте я разок-другой этим занимался.

– Не стану притворяться, что мне это сильно нравится. – Молодой ишлинак взял ночной горшок, заглянул в него, опять скорчил рожу и поставил обратно. – То приходится лупить юнца, возвращая деньги, которые он одолжил, чтобы купить кольцо или впечатлить приятелей. То – как на прошлой неделе – стращать военную вдову, которая попыталась прокормить детей, когда налог на рис взяли и удвоили. Чаще всего я просто стою за спиной у старого хрыча, сложив руки на груди. С вдовами этого обычно достаточно. Денег у них нет, поэтому они приглашают его за занавеску или велят это сделать какой-нибудь из дочерей. Ему это нравится, и чаще всего он прощает долг. Но, твою мать, если бы я в Ишлин-ичане знал, что буду так зарабатывать на хлеб…

– Деньги есть деньги, – напомнил ему Эгар.

– Да, но их получается маловато. К тому времени, как он списывает арендную плату, мне остается хорошо если пару монет в день. – Лицо Харата изменилось, внезапно сделавшись моложе. – А ты правда Драконья Погибель?

– Правда.

– Смелый, значит?

– И удачливый, – сказал Эгар, пресекая тему. – Ты не думал поднять ставки? Отправиться в Демлашаран, заработать денежку там?

Харат бросил на него сердитый взгляд.

– Так я туда в прошлом году дважды ездил. Мне хватило. Сраная дыра. Ты сам-то бывал?

– Во время войны. – Эгар пожал плечами. – Наверное, все изменилось.

– Не знаю, что там было раньше, но теперь… Вот что я тебе скажу, Драконья Погибель: они там все на хрен спятили. Наверное, от жары.

Эгар вспомнил жару: она напоминала тяжелого бронзового идола, изображающего толстяка, которого приходилось всюду таскать на своем горбу, и жирные полированные бедра обвивались вокруг шеи, давили на грудь. В степи летом бывали знойные деньки, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытал в Демлашаране. И Харат сказал правду: местные жители были в основном чокнутые. Он ни в чем не винил ишлинака, сам туда по доброй воле не вернулся бы.

Даже ради того, чтобы поглядеть на кости долбаного дракона.

– Если хочешь знать, что я думаю, – пробормотал молодой ишлинак, – в Демлашаране Империя впустую тратит время. Сколько бы людей там ни положили, одолеть местных не получится. Тем ребятам больше нечем заняться, кроме как вешать друг друга за неправильно произнесенные слова из Откровения, пропади оно пропадом. Лучше бы отправиться домой прямо сейчас. Да там и нет ничего стоящего. Это впрямь дыра. Ничего не растет, везунчикам удается разводить коз. Так отдали бы им этих коз, гребаные каменные храмы и тарабарские тексты вместе с акрами бесполезного песка. Ну, кому все это нужно?

Эгар огляделся в поисках места, где можно присесть, но в комнате была только койка. Ему вдруг стало тесно.

– Когда в следующий раз буду при дворе, передам твой стратегический совет.

Харат бросил на него голодный взгляд.

– Ты правда работаешь на аристократку, да?

– Ага. Как я и сказал.

– И она хорошо платит?

Эгар кивнул.

– Очень хорошо. Может, пообедаем?

Они нашли таверну на улочке, круто сбегающей вниз, с видом на Мост и устье реки. Харат, похоже, бывал здесь в дни мотовства – до того, как Менкарак его уволил. Два маджака заняли столик на балконе. Заказали эль, чтобы притупить похмелье Харата.

– Вообще-то он это сделал не лично, – продолжил рассказывать ишлинак, выныривая из пенной шапки на кружке. – Алнарху приказали все мне передать. Он и передал, с оскалом от уха до уха, сучонок. Сказал, дескать, раз я «не могу себя вести как правоверный», мне нет места среди тех, кто охраняет имущество Цитадели. Будто он сам не набросился бы на ту рабыню, удели она ему хоть взгляд.

– Так все случилось из-за девки?

Харат уставился на реку.

– Ну, типа того. Как я уже говорил, Алнарх был какой-то дерганый задолго до того, но от истории с рабыней окончательно двинулся. Ебанутый псих. Будто не мог другую выбрать.

– Другую?

– Ну да, там же целое стадо. Есть и мальчики, для тех, кому такое интересно.

Эгар нахмурился.

– «Там»? В Цитадели?

– Да нет же – в Афа’мараге. – Харат большим пальцем указал себе за спину, куда-то вверх по течению реки. – В старом храме коневодов, у шлюзов. Менкарак приказал его снова открыть весной. Жуткое местечко. Ты о нем не знал?

– Нет. И что там делают, в этом Афа’мараге? Кроме того, что держат рабов.

– Хрен его знает. Я никогда не присматривался к происходящему, мне хорошо платили за то, чтобы я сторожил ворота и носил еду рабам. Алнарх и Ларг вызвались добровольцами для дежурств в святилище – подлизывались к Менкараку, как обычно. – Молодой ишлинак покачал головой. – А я решил обойтись без очищающих молитв и заучивания всякой хрени. Кому это нужно?

Принесли еду. Харат на нее накинулся, а Эгар смотрел, как он ест, и для вида ковырялся в собственной тарелке. На самом деле он обдумывал услышанное. Сопоставлял ворчливый рассказ Харата с тем, что уже знал из инструкций Арчет, полученных в прошлом году, а также придворных слухов, пересказанных Имраной. Пытался собрать из этого расклад, на который можно хоть что-то поставить.