Александр Гром - Странствие по ошибке

— Хорошо. Подобным образом и поступим, — после краткого молчания, согласилась чародейка, — а что бы шансов было хоть чуть-чуть больше, я, вооружу даже принца, способного… это самое оружие потерять.

— Ты опять дашь мне свой кинжал, госпожа? — несколько воодушевился принц.

— Ну, уж дудки! — окрысившись, отрезала чародейка. — На сей раз обойдёмся кое-чем иным, — и, постаравшись сделать этот жест для возможных вражеских наблюдателей не заметным, вложила в ладонь принца, один из своих метательных ножей.

Принц не скрывая разочарования, издал целую череду тяжких вздохов, больше смахивающих на стенания одинокого баньши в давно заброшенных руинах. Но выявления сочувствия от нас он не дождался. Перед началом безжалостной схватки было не до того.

Не успели мы, затем, сделать десяти шагов, как озабоченно хмурившийся принц спросил, озвучив и мои молчаливые опасения:

— А у троллей есть луки либо арбалеты?

— Откуда ж я знаю? — нехотя отозвалась обернувшаяся чародейка. — Или ты, Высочество, полагаешь, что с помощью Магии можно и это узнать? Так я вынуждена тебя разочаровать.

— Вай-вай-вай! Да как ты можешь быть столь спокойна, госпожа? — всполошился принц, пугливо втягивая короткую мощную шею в широкие плечи. — Ведь, ежели, у угрюмцев всё же имеются упомянутые мной орудия смертоубийства, то нас, подпустят на дистанцию, с которой трудно промахнуться и щедро нашпигуют стрелами! И бой завершится едва-едва начавшись…

— Бред сивой кобылы, тупой аки дубовое брёвнышко, — насмешливо фыркнула в ответ чародейка.

— Почему это? — даже забыв обидеться, удивился принц.

— За остальных вырвавшихся на свободу сидельцев не скажу, но ты им, нужен только живой! — в сердцах бросила чародейка. — А при стрельбе, риск тебя задеть, будет довольно большой. Ну и зачем угрюмцам на него идти? Что бы потом за сей чрезвычайно досадный промах расплатиться своей собственной содранной шкурой?

— А вдруг, госпожа, они ни сном, ни духом не ведают о моём бегстве из подземной тюрьмы? Ведь приготовивший ловушку отряд может состоять из кого угодно. Да из тех же, например, разведчиков, рыбаков или охотников, давно не бывших в родных краях и возвращающихся домой издалека, — после мучительных размышлений отразившихся на лице, вполне резонно заметил принц.

— И этого нельзя исключить. Но тут уж, Высочество, как карты лягут. Либо так, либо эдак, — пожав плечами, не стала кривить душой Хельга.

— Не шибко мудрёный расклад, госпожа. И не шибко вдохновляющий, — упавшим голосом произнёс принц.

— Другого, увы, нет, — холодно ответила чародейка. Затем, тоном, не терпящим возражений, она приказала: — Дальше идём без болтовни. И без мудрствований. Поверь, Высочество, особенно последнее, ну ни как тебе не идёт.

— Да уж идём, куда деваться. Только оказывается и тупые сивые кобылы способны делать вполне разумные предположения, — не оставшись в долгу, напоследок мстительно огрызнулся принц.

Как и предполагала Хельга, угрюмцы поджидали нас в придорожном овраге, прорезавшем каменистую почву длинной раной, зарубцевавшейся буйством ядовито-зелёного кустарника. А возникли они, словно по волшебству спереди и сзади, едва мы только минули его середину. И было их в точности одиннадцать могучих верзил, с лицами, смахивающими на медвежьи морды. Вблизи, при свете дня, зрелище, откровенно говоря, оказалось устрашающее. Вполне органично дополняли картину внушительных размеров: двуручные мечи, секиры, булавы, цепа и боевые молоты в перевитых узловатыми мускулами конечностях. К счастью мощное натяжное оружие пещерных троллей, зловещая слава о котором давно разошлась далеко за пределы Запретных гор, в данном, довольно разнообразном арсенале отсутствовало.

— Это хорошо. Иначе нам было бы действительно не сдобровать. А так… Так можносделать попытку разобраться с этими бравыми парнями, по свойски. Если же не получится, ну… тогда хоть умрём не как скот на бойне, а как воины, — ещё успела мелькнуть в моей голове мысль, прежде чем самый мрачный из шести угрюмцев загородивших нам тракт спереди, гаркнул, будто выплюнул на скверном всеобщем:

— На колени!

— Ага, сейчас, — мелодично рассмеялась в ответ дриада и весьма игриво, с намёком вопросила: — А хочешь, я по другому стану?

— Станешь, ещё успеешь, — гнусно осклабившись, пообещал детина. — Только чуть позже. И много-много раз.

— Ладно, не гордая, подожду, — покорно согласилась Талиналь, сопровождая свои слова едва уловимымдвижением руки бросающей стилет.

Вместо ответа, говорливый угрюмец утробно взревел и тяжело рухнул навзничь. Но перед этим я успел заметить рукоять стилета, торчащую из его правой глазницы. После чего собратья вышеупомянутого индивидуума ринулись на нас с обеих сторон тракта, издавая дикие громоподобные вопли. И всё сразу смешалось, как это обычно бывает в яростной круговерти вспыхнувшего боя.

Краем глаза я ещё успел заметить взвившуюся с места вверх в немыслимом сальто изящную фигурку дриады. Можно было с долей вероятности в девяносто девять процентов из ста, предположить, что приземлиться она точно у тела поверженного врага и уже с его клинком в руках, продолжит кровавую мясорубку. Однако увидел я не это, а выросшего передо мной угрюмца, с занесённой для удара секирой. Наверняка тот ожидал, что мной предпримутся попытки уклониться в бок или отпрыгнуть назад. Да только я поступил совсем иначе: вьюном шмыгнул под замах, и едва разминувшись с противником, без разворота, не глядя, ударил перевёрнутым мечём, в его спину. Раздался скрежет раздираемой сталью кольчуги, защищающей тело под курткой из толстой кожи, а затем, глухой возглас, пропитанный острой болью. Следующим плавным движением я извлёк клинок, развернулся к застывшему угрюмцу лицом, и одним махом снёс с плеч косматую голову в рогатом полушлеме.

Но не успел я издать победный клич, как прозвучал резкий вскрик дриады:

— Князь, справа!

Мгновенно обернувшись в указанном направлении я заметил угрюмца изготовившегося метнуть в меня булаву. Ничего не оставалось, как попытаться избегнуть соприкосновения с сим внушительным предметом, брошенным недетской дланью, шустро упав ничком. И это вполне удалось, благодаря своевременному предупреждению. А вспоровшая воздух булава просвистев надо мной, унеслась в неведомую даль. Я же, подорвавшись на ноги, едва вновь не был повержен наземь коренастым, словно дуб троллем, отпрыгнувшим от клинка чародейки, весьма успешно сдерживающей неподалёку натиск противника. Чудом удержав равновесие, я, пользуясь случаем, рубанул вражину сзади, круша чешуйчатый панцирь, покрывавший широкую спину. Тот, охнув, замер. Я хотел приголубить его ещё, но тут меня самого атаковали два дюжих тролля. Один, был вооружён фламбергом с синим волнистым лезвием, другой, боевым цепом. И началась навязанная мне игра под красноречивым названием: увернись или погибни. Вскоре, я решил положить забаве конец, ибо не нашёл в ней ничего увлекательного. И когда в очередной раз в мою голову нёсся стальной шипастый шар, норовящий разнести оную вдребезги, я отпрыгнул влево, сбоку ударяя мечом по цепи, к которой тот крепился. Вследствие чего, мгновенно, большая её часть вместе с опасным окончанием, оказалась намотана на мой клинок. Не давая противнику опомнится, я ударил его ногой в пах, и внезапным рывком вырывая из рук оружие, ещё успел отпрянуть на пару-тройку дюймов в сторону, избегая падающий на плечо фламберг. Цеп за счёт резкого движения мечом, сорвался, улетая куда то прочь, а я, используя получившийся, пусть и небольшой размах, наискосок угостил им страхолюдную рожу хозяина фламберга. Вряд ли это был смертельный удар, но кровищи хлынуло… Водопад. Не мешкая, добавил второй раз, но уже от души, разваливая череп и вышибая мозги. Бывший же владелец цепа в этот момент только разгибался. Не успел. Так и рухнул сгорбившись. Правда, без головы. Следующие мгновения я потратил на оценку сложившейся вокруг обстановки и с удовлетворением отметил что бой в нашу пользу почти завершился. О чём неопровержимо свидетельствовали лишь два оставшихся на ногах угрюмца. Правда оба отчаянно отбивались, но участь их была предрешена.