Александр Гром - Приключения Алекса

— Вы ранены, Алекс? — голос компаньонки предательски дрожал. — Покажите спину!

— Пустое, — отмахнулся я, — всего лишь кровавый синяк. Кольчуга выручила.

И с благодарностью вспомнил: за нее Старый Бэн выложил половину своих сбережений, накопленных за последние десять лет. Это был подарок в дорогу, когда я в первый раз отправился на Границу. Да-а, надо признать, гномы Оружейных Гор, изготовившие ее, потрудились на славу, ибо она уже не раз спасала мне жизнь.

— А вы, госпожа, дуйте за свой кирпич. Какого беса нам светиться здесь вдвоем? — внешне грозно прикрикнул я.

Арнувиэль еще раз зыркнула на отметину намоем пятнистом плаще, после чего вновь скользнула к своему укрытию. Как раз в этот момент эльфы, перебегая от дерева к дереву, пошли в наступление.

— Сволочи! Устраивать облаву в приграничье на вольного охотника! — знакомая холодная ярость охватила меня. — Ну, суки, держитесь!

Трижды я посылал рябые ястребиные стрелы в приближающихся врагов и столько же раз в ответ раздавался предсмертный вопль. Недаром моим учителем по стрельбе из лука был старый хангол Селим, а он порой заставлял тренироваться с черной повязкой на глазах, к тому же из самых неудобных положений, полагаясь исключительно на интуицию да отчасти на слух.

Арнувиэль тоже не плоховала: еще когда я рвал когти с дороги, она тяжело ранила одного из преследователей в горло. Теперь тот, наверное, уже подох. После первого попадания четвертым выстрелом она таки достала самого настырного стрелой в глаз. Верняк, труп на месте, компетентно определил я. Остался последний, седьмой, эльф, и он собирался улизнуть.

— Не дай ему уйти, Алекс! — завопила герцогинюшка. — Не то эта ищейка наведет на наш след еще одну свору. А может, и не одну.

Конечно, было далековато уже, и я послал стрелу по большой дуге. На излете она таки клюнула беглеца в плечо, но существенного вреда не причинила.

— Ждите здесь, госпожа, — приказал я, на ходу выхватывая из ножен сверкающий полированной сталью клинок. — Эй, остроухий, постой! Мужчина ты или эльф?

Но тот, не слушая, улепетывал со всех ног. Бесшумной тенью я быстро нагнал его и в прыжке ударом ноги свалил наземь. Впрочем, эльф довольно прытко вскочил и, пользуясь тем временем; что я любезно предоставил, стал в боевую стойку. Мечи со звоном скрестились, и я сразу же стал теснить противника. Непрерывно отступая, тот вдруг неожиданно отскочил в сторону, при этом бросив оружие на землю. «Проклятье! Остроухий решил сдаваться, не на шутку рассердился я, что теперь прикажете с ним делать? Ведь я не палач, безоружных не бью».

— Эй ты, чучело! — заорал я. — Подними меч.

Но эльф стоял неподвижно и смотрел он даже не на меня, а на блестящий клинок с выгравированным соколом и вороном. Губы его кривились и что-то невнятно лихорадочно бормотали в то время как руки мелко подрагивали. Только теперь я как следует разглядел противника. Боже правый, я едва не убил пацана! Моему «противнику» исполнил ось лет едва ли не меньше, чем Арнувиэль, а с детьми я не воюю.

— Мальчик, — спокойный тон внушил эльфенышу надежду, — сколько еще ловцовых групп идет по нашему следу?

— Других нет, господин, — заикаясь, ответил тот. — Все, кто был, остались там, — и махнул рукой в сторону, где произошла схватка.

— Ладно, — решил я, — бери свой меч и катись на все четыре стороны. Только живо! Ну же!

Не веря своим ушам, парнишка уставился на меня.

— Господин, смилуйтесь…

— Дурак, — резко оборвал я, — никогда не было в спину. Я не эльф, понятно? Пшел вон! Ну? Еще повторить?

Схватив меч и сунув его подмышку, словно обычную палку, эльфеныш, петляя, рванул по дороге прочь. Я провожал его взглядом, пока он не скрылся из виду за очередным поворотом, потом вернулся назад. Арнувиэль сидела под березой, закрывавшей меня от зорких глаз эльфийских ловцов. Теперь из могучего, в наростах ствола торчали белооперенные длинные стрелы. Выдернуть их было делом нескольких секунд.

— Как успехи, Алекс? — Арнувиэль смотрела прищурясь. — Надеюсь, управились?

Я промолчал. А что было говорить?

— Вы язык проглотили, Алекс?

— Госпожа, здесь не стоит задерживаться, но прежде чем уехать, думаю, нам следует позаботиться о телах погибших. Нельзя, чтобы они достались волкам, и воронью.

— Не переводите разговор на другое, сударь. Впрочем, можете молчать, я и так поняла: отпустили вы того мерзавца. Отпустили! Наведет он такую теперь облаву, что только держись. Алекс, может, я с вами таки даром связалась? Уж больно вы добренький!

— Заткнитесь, госпожа, и идемте, мне будет нужна ваша помощь. Вдвоем мы углубили маленькими лопатками старую полуобвалившуюся яму и, сложив туда тела ловцов, присыпали землей. Эльфийка работала неохотно, а вместо эпиграфа напоследок пробурчала:

— Собакам собачья смерть!

В молчании мы поехали дальше. А она может быть очень жестокой, моя компаньонка, засела в голове невеселая мысль. Н-да, все-таки эльфы оставались для меня загадкой. Недаром же никогда не хотел иметь с ними дело, ибо свяжись с остроухими, И неприятности покатятся, что океанские валы. Истинно так оно и есть!

Уже в синеющих сумерках мы остановились на отдых в небольшой дубовой рощице. Правда, ручья либо речушки тут не было и в помине. Небольшой костерок и ужин все же отогрели сердечко эльфиечки, и она посматривала на меня с несколько большей приязнью. Но я молчал, игнорируя все ее примирительные взгляды.

— Да будет вам, Алекс, — голос «кающейся грешницы» колебался от просительного до требовательного. — Чего дуетесь? А еще мужчина! Может, довольно?

Я оставил на время тряпочку, которой наводил лоск на полированную гладь клинка и впервые за вечер заговорил.

— Вы, госпожа, действительно обидели меня. Помните чем? Ох, нет? Что ж, напомню: «Алекс, может, я с вами даром связалась? Уж больно вы добренький». Ваши ведь слова? Так вот, госпожа, я такой, какой есть, и в угоду кому бы то ни было меняться не собираюсь. Понятно?

Эльфийка пристыженно закивала, а на ее крепких щеках, уже давно отошедших от ореховой краски, заалели яркие маки.

— Простите, Алекс, я больше не буду. Правду говорю, не верите? Хотите поклянусь?

— Опять листвой великого Древа Счастья? — я непроизвольно улыбнулся. — Пожалуй, лучше не стоит, а то она еще опадет. Что тогда эльфы делать станут?

— Не надо насмехаться над беззащитной девушкой, я ведь серьезно. Экий вы все-таки грубиян.

— Ну, скажем, про «беззащитную» девушку вы загнули, госпожа, и довольно-таки сильно загнули. Как считаете?

Эльфийка негодующе фыркнула и уж было собрал ась разразиться гневной тирадой, но я ее быстро обезоружил.

— Впрочем, как бы там ни был, но прощение вы получаете, Полное. Ну что, мир?